– Я вас сейчас с таким фельдшером познакомлю, – многообещающе улыбнулась главный фельдшер Станции скорой медицинской помощи г. Черкесска Людмила Васильева, – каких еще поискать! Пятьдесят лет в «Скорой помощи» трудится! Грамотная, опытная, очень ласковая, с пациентами всегда обходительная. А какая заводная! Видели бы вы, как она танцует!
После такой характеристики не познакомиться с Майей Кужевой мне как журналисту было бы просто непростительно. Впрочем, сразу, при первой встрече, поговорить с Майей Газизовной не удалось. В кабинете амбулаторного приема она занималась очередным пациентом. Мужчина лет тридцати, ехавший куда-то на своем авто по делам, вдруг почувствовал боли в левом плече, под ключицей, жжение за грудиной. Завернул в «Скорую». И, как оказалось, не зря. Майя Газизовна сразу заподозрила предынфарктное состояние. Сделала кардиограмму – и по переданным данным в городской больнице заявили: «Везите срочно к нам». Молодого человека, который до этого ни разу не жаловался на боли в сердце, срочно госпитализировали.
– И часто к вам обращаются в таком состоянии молодые люди? – спрашиваем у Майи Газизовны в уже нерабочей спокойной обстановке.

– Я вас сейчас с таким фельдшером познакомлю, – многообещающе улыбнулась главный фельдшер Станции скорой медицинской помощи г. Черкесска Людмила Васильева, – каких еще поискать! Пятьдесят лет в «Скорой помощи» трудится! Грамотная, опытная, очень ласковая, с пациентами всегда обходительная. А какая заводная! Видели бы вы, как она танцует!
После такой характеристики не познакомиться с Майей Кужевой мне как журналисту было бы просто непростительно. Впрочем, сразу, при первой встрече, поговорить с Майей Газизовной не удалось. В кабинете амбулаторного приема она занималась очередным пациентом. Мужчина лет тридцати, ехавший куда-то на своем авто по делам, вдруг почувствовал боли в левом плече, под ключицей, жжение за грудиной. Завернул в «Скорую». И, как оказалось, не зря. Майя Газизовна сразу заподозрила предынфарктное состояние. Сделала кардиограмму – и по переданным данным в городской больнице заявили: «Везите срочно к нам». Молодого человека, который до этого ни разу не жаловался на боли в сердце, срочно госпитализировали.
– И часто к вам обращаются в таком состоянии молодые люди? – спрашиваем у Майи Газизовны в уже нерабочей спокойной обстановке.
– К сожалению, в последнее время инфаркты, инсульты очень молодеют. Много тромбозов. Все это, думаю, связано с неправильным питанием, малоподвижным образом жизни.
А вот сама Майя Газизовна в свои семьдесят два, на которые совершенно не выглядит, на здоровье не жалуется. Ну, бывает, голова побаливает, так кто на нее сейчас не жалуется! Походку легкой уже не назовешь – так это же такие мелочи, которые делу никак не мешают. А за день Кужева успевает сделать столько всего, что любому молодому фору даст.
– Я с детства такая – без дела не усижу, – рассказывает Майя Газизовна. – Семья наша была большая, я – последний, десятый, ребенок у родителей. С малых лет к труду приучались, потому что жили бедно, прокормить столько детей родителям-простым колхозникам было очень тяжело. Помнится, когда окончила в родном Эльбургане восьмилетку, мама посоветовала: «Хватит учиться. Иди работать. Будешь на земле трудиться – голодной никогда не останешься». Но мне очень хотелось выучиться, получить специальность. И два года я каждый день ходила пешком в Зеюко, чтобы окончить среднюю школу. Когда заявила родителям, что буду дальше учиться на фельдшера, мама была категорически против – у родителей не было на это средств. И тогда сестра Щамисат, которая уже была учителем в начальных классах, дала мне денег, чтобы я все-таки поехала в Черкесск и попробовала поступить. А когда я уже стала студенткой медучилища, меня очень поддерживал брат Датко, который работал в Кочубеевке в геологоразведке, его, к сожалению, уже нет в живых. Вот так я и выучилась на фельдшера.
И в 1965 году молоденькая Майя Курчева, окончив медучилище в Черкесске, пришла работать в «Скорую помощь» в Хабезе. Через год вышла замуж, уехала в Ростов-на-Дону, где в то время на «Ростсельмаше» работал ее муж Харун Кужев, и снова попала в «Скорую помощь». Коллеги очень ценили и уважали Майю за ее трудолюбие, удивительную работоспособность, дисциплинированность. И когда через шесть лет семья Кужевых (а тогда у Харуна и Майи уже было двое маленьких детей) решила вернуться в родные места – родители Харуна стали прибаливать, нуждались в уходе, Майю уговаривали изо всех сил: не уезжай!
Ей очень не хотелось оставлять полюбившийся город, тем более что Кужевым от «Скорой помощи» дали ведомственную квартиру, коллектив, который стал для нее родным. Но она, конечно же, уехала, ведь, как говорится, куда иголка, туда и нитка. И пришла в «Скорую помощь» г. Черкесска, где трудится вот уже 43 года! И теперь Майя Газизовна даже не представляет, как можно оставить эту работу.
«Я так ее люблю, – признается она, – что без нее, мне кажется, я просто умру».
Кому-то эти слова могут показаться рисовкой, выспренностью, но Кужева говорит это так искренне, с таким чувством, что веришь без сомнений: она действительно умрет. Умрет, если не будет хлопотать возле своих больных, измеряя им давление и температуру, снимая кардиограмму, делая им своей легкой рукой уколы, успокаивая их добрым словом; если не будет дважды в смену деловито заправлять ящики с лекарствами для своих коллег, работающих на вызове; если не будет каждый раз перед сменой настирывать до идеальной чистоты и выглаживать свой белый халат; если лишится самой возможности вдыхать этот ставший родным воздух «Скорой».
– Чем интересна моя работа? Тем, что ты должен быть в какой-то степени и терапевтом, и педиатром, и травматологом, и хирургом, и акушером, и психологом… Ты приезжаешь к больному, а я тридцать лет проработала в Черкесске на вызовах, и должен определить, что с ним. Можно ли ему помочь в домашних условиях или он нуждается в госпитализации. Ведь недооценка тяжести состояния больного может стоить ему жизни. У иных больных процесс развивается так стремительно, что действовать надо, не теряя ни секунды! Например, был у меня однажды вызов к человеку, которого укусила оса. Аллергическая реакция оказалась такой сильной, что без нашей срочной помощи человек бы погиб через считанные минуты.
– А роды приходилось принимать когда-нибудь?
– Только один раз. Помню, у женщины раньше времени начались роды. Она дома с двумя детьми. Муж – на работе. Дети от страха плачут, мама от боли кричит. В общем, та еще ситуация. Но все прошло благополучно. Девочка родилась здоровенькая. Но все в нашей «Скорой» знают: принимать роды я очень боюсь. Дело не в том, что я не знаю, как это делать, а в том, что можно столкнуться с массой осложнений: неправильное предлежание плода, асфиксия и т. д. Вы поймите, когда на свет появляется новая жизнь – это очень ответственно, ты в чем-то определяешь судьбу ребенка…
– Работа в «Скорой» не знает праздничных дней. Выпало дежурство на майские праздники или Новый год – заступай и работай.
– Совершенно верно. И мне постоянно выпадали дежурства на Новый год. Конечно, дети от этого были не в восторге (в Черкесске у нас родился третий ребенок), но что делать? Понимали, что я на важной работе – людей спасаю.
– И от чего приходится чаше всего спасать людей на Новый год?
– От последствий переедания, распития спиртного в неумеренных количествах, от отравлений. Очень часто ухудшается состояние гипертоников – сказываются не только неправильное питание в праздники, но и праздничные треволнения… Казалось бы, радоваться надо, что на Новый год собралось в отчий дом все семейство. А у сердечников даже от радости может быть приступ.
– А вам часто удается собраться всем своим семейством за праздничным столом?
– К сожалению, нет. Хотя я очень люблю праздники, люблю веселье, услышу музыку – сразу танцую, люблю накрыть праздничный стол. Все мои родные и знакомые знают, что я обожаю готовить. Особенно мясные блюда. В любой день заглянут ко мне человек десять – всех накормлю вкусно и сытно, потому что в холодильнике и котлеты, и перец фаршированный, и чего только нет. А самое любимое блюдо – либжа. Муж иной раз уже ворчит: ну, куда столько еды? А я не могу иначе – хобби у меня такое. Вот только дети выросли, все получили высшее образование, у каждого – свое дело, каждый живет своим домом. И в Черкесске остался только младший сын Рустам. А старшие – Людмила и Анзор – в Москве. Поэтому собраться всем вместе – проблема. Из пятерых внуков чаще всего радовать вкусностями удается троих сыновей Рустама…
– И когда же вы успеваете эти вкусности готовить?
– Ну да, если учесть, что я параллельно, уже лет сорок, работаю еще и в АТП «Теплоэнерго»: выпускаю водителей на выезд, оказываю им медицинскую помощь, то многие этому удивляются. А я ведь всю жизнь много работаю. Приходилось и на две ставки в «Скорой» трудиться, и техничкой в разных организациях подрабатывать, и вязать… За все бралась, чтобы детей поднять, выучить, чтобы собственный дом построить. Мы ведь сначала в Черкесске лет десять на съемной квартире жили. Потом муж от ПМК-15, где работал, получил квартиру, но в ней нашей большой семье тесновато было. Вот и трудилась… А успевала и успеваю все, потому что встаю каждый день в четыре утра. И к началу рабочего дня у меня уже все дома убрано, приготовлено…
– Это какая же нагрузка! От усталости волей-неволей на ком-нибудь сорвешься…
– Так ведь я люблю свою работу, зачем же срываться? Везде надо быть человеком! Знаете, как мне говорил отец: «Будешь помощь оказывать старику, представь, что ты мне помогаешь». Любого человека, когда ему плохо, нужно пожалеть! Любому, если можешь, помоги! Такая у меня профессия. И так вот живу. Моя свекровь, за которой я ухаживала на склоне ее лет, как-то сказала: «Вот увидишь, все добро, которое ты мне делаешь, вернется к тебе. Все у тебя будет хорошо. И дети у тебя будут хорошие, и внуки…» И все так и есть. Просто не надо стесняться делать добро…

Татьяна ИВАНОВА.