Какой самый главный результат Всероссийской сельскохозяйственной переписи 2016 года, какие выводы можно сделать на основе ее первых предварительных итогов и как собранными данными планирует распорядиться академическая наука? Об этом пресс-центру ВСХП-2016 рассказал Александр Петриков, академик РАН, директор Всероссийского института аграрных проблем и информатики им. А. А. Никонова.
– В середине ноября завершилась Всероссийская сельскохозяйственная перепись 2016 года. Ей предшествовала большая подготовительная работа. Какие ее главные результаты вы могли бы выделить?

Какой самый главный результат Всероссийской сельскохозяйственной переписи 2016 года, какие выводы можно сделать на основе ее первых предварительных итогов и как собранными данными планирует распорядиться академическая наука? Об этом пресс-центру ВСХП-2016 рассказал Александр Петриков, академик РАН, директор Всероссийского института аграрных проблем и информатики им. А. А. Никонова.
– В середине ноября завершилась Всероссийская сельскохозяйственная перепись 2016 года. Ей предшествовала большая подготовительная работа. Какие ее главные результаты вы могли бы выделить?
– Я это уже говорил и готов еще раз повторить: самый главный результат сельскохозяйственной переписи 2016 года состоит в том, что она состоялась. Это означает, что руководство страны рассматривает сельское хозяйство как приоритетную, стратегически важную для страны отрасль. Это подтверждается самим фактом проведения такого масштабного и экономического, и социального, и политического мероприятия.
Ведь перепись, по сути, – своеобразный диалог между властью и сельскохозяйственными производителями, повышающий уровень взаимного доверия и способствующий формированию в отрасли благоприятного социального и делового климата.
Очень важный результат прошедшей переписи – уточнение генеральной совокупности. Создана надежная основа для текущей сельскохозяйственной статистики, которая позволит существенно улучшить ее качество, а значит, повысить эффективность управления, эффективность разработки программ, направленных на стимулирование сельского хозяйства. Особенно это важно для тех категорий хозяйств, которые Росстатом отслеживаются не каждый год. Например, представителей малого бизнеса и владельцев личных подсобных хозяйств.
– Есть такое распространенное мнение, что все собираемые в ходе переписи данные можно получить по административным каналам, например, от региональных администраций, загсов, прочих органов власти, без проведения грандиозного и довольно затратного обследования.
– Так обычно рассуждают люди, далекие от понимания масштабов и специфики решаемой задачи. Перепись позволяет получить огромный массив данных, сбор которых по административным каналам невозможен или крайне затруднителен. В частности, информация о технической оснащенности крестьянских (фермерских) и личных подсобных хозяйств собирается только в рамках переписи.
Но даже не в этом дело. Просто приведу один пример: информация о численности объектов переписи, имевшаяся в районах до ее проведения, после переписи заметно изменилась по всем категориям хозяйств и особенно по личным подсобным хозяйствам в сельских поселениях. Этот результат еще раз подтверждает известный факт некачественного ведения похозяйственных книг сельскими администрациями.
– Какие-то еще выводы можно уже сделать из представленного не так давно Росстатом бюллетеня с первыми предварительными итогами переписи?
– Как вы совершенно верно отметили, представленные итоги – первые и предварительные, поэтому какие-то глобальные выводы на их основе делать преждевременно. Впереди большая работа по подведению итогов, включающая в себя математические, формально-логические проверки данных внутри каждого переписного листа, контрольные обходы крестьянско-фермерских хозяйств, индивидуальных предпринимателей, личных подсобных хозяйств, сверка данных по сельхозорганизациям. Все эти механизмы позволят получить надежные, достоверные данные, но на все это требуется время.
Вместе с тем уже сейчас просматривается ряд довольно интересных моментов, указывающих на произошедшие в нашем сельском хозяйстве серьезные структурные изменения.
Например, численность по большинству категорий хозяйств у нас в сравнении с 2006 годом снизилась – и по сельхозорганизациям, и по крестьянско-фермерским хозяйствам, и по личным подсобным хозяйствам. Одновременно вырос средний размер общей площади на одно хозяйство (кроме микропредприятий). То есть сельскохозяйственная деятельность в России в последние годы концентрируется в более крупных хозяйствующих единицах.
– Это хорошо или плохо?
– На этот вопрос нельзя ответить, не имея на руках окончательных и детальных итогов переписи. Сельское хозяйство нашей страны слишком многоукладно. В частности, надо смотреть, сопровождается ли процесс укрупнения сокращением сельскохозяйственной занятости в привязке к конкретной территории. Ведь сокращение сельскохозяйственной занятости увеличивает риски дополнительной миграции сельского населения в города, риски сокращения сети сельских поселений. Это, в свою очередь, требует проведения более активной политики по развитию сельских территорий, стимулированию несельскохозяйственной занятости сельского населения, поддержке современных форм самозанятости населения, малого и среднего бизнеса в сельской местности.
Но пока все это из области догадок, более конкретные выводы можно будет делать только на основе окончательных и детальных итогов переписи. Именно они дадут нам наиболее полную информацию о половозрастном составе и уровне образования занятых в аграрной экономике, а также руководителей предприятий и глав хозяйств. Это направление использования данных представляет особый интерес, поскольку дает возможность сформировать ориентиры для совершенствования кадровой и социальной политики в сельском хозяйстве.
– А какие еще актуальные направления анализа результатов переписи вы могли бы выделить?
– Перечень актуальных тем анализа результатов переписи, в принципе, неисчерпаем. В числе наиболее важных, стратегических, можно отметить оценку структурных сдвигов в сельском хозяйстве за 2006-2016 гг., оценку изменений в размещении отдельных отраслей сельского хозяйства, оценку обеспеченности объектов переписи техникой, оборудованием, объектами инфраструктуры, элитными семенами, племенным скотом, оценку уровня использования инноваций, востребованности и доступности мер финансово-кредитной поддержки.
В дальнейшем все это позволит разработать перспективные территориальные схемы развития сельского хозяйства и связанных с ним отраслей, что совершенно необходимо для эффективного управления АПК как страны в целом, так и отдельных регионов.
– Насколько высок, по вашим наблюдениям, запрос на собранные данные со стороны научных организаций?
– Безусловно, сеть аграрно-экономических институтов, аграрные вузы, организации РАН с нетерпением ждут подведения итогов переписи. Мы готовы к системному анализу ее результатов. И очень важно, что Росстат идет навстречу академической науке: есть принципиальная договоренность о предоставлении академическим институтам – конечно, в агрегированном и обезличенном виде – базы данных по всем записям сельхозпереписи.
– Что это дает?
– Это открывает более широкие возможности для анализа. У нас будет возможность составлять свои группировки данных, не ограничиваясь рамками группировок, публикуемых Росстатом. Это, конечно, позволит углубленно изучить данные переписи, сопоставить их с данными 2006 года, оценить структурные сдвиги в нашем сельском хозяйстве – и в целом, и по каждой категории хозяйств.
Для науки итоги прошедшей сельхозпереписи – это бесценный массив данных, и мы очень признательны статистическим органам нашей страны за то, что эта перепись состоялась.

Пресс-центр Всероссийской сельскохозяйственной переписи 2016 года.