Астрономия, как уверяют, счастливая наука. Ее задачи столь грандиозны, а объекты исследований настолько красивы, что всегда будут находиться романтики, которых заворожит звездное небо и которые, невзирая на отсутствие материальной выгоды, будут посвящать ей свои силы.
Дмитрий Макаров, сын художницы и инженера, впервые вгляделся в звездное небо ещё в детстве, отдыхая на Черном море в Геленджике как раз в те дни августа, когда со стороны созвездия Персея появляется метеорный поток Персеид. Шлейф пылевых частиц из крошечных частиц льда, пыли и пород, выброшенных в межпланетное пространство из ядра кометы, сгорал в земной атмосфере, образуя «звёздный дождь». Они прочерчивали то сплошные, то вспыхивали в виде вереницы, а иногда даже в виде одного или нескольких огненных шаров, и эта неземная красота звёзд, уличных фонарей вечности, навсегда заворожила мальчишку.

Астрономия, как уверяют, счастливая наука. Ее задачи столь грандиозны, а объекты исследований настолько красивы, что всегда будут находиться романтики, которых заворожит звездное небо и которые, невзирая на отсутствие материальной выгоды, будут посвящать ей свои силы.
Дмитрий Макаров, сын художницы и инженера, впервые вгляделся в звездное небо ещё в детстве, отдыхая на Черном море в Геленджике как раз в те дни августа, когда со стороны созвездия Персея появляется метеорный поток Персеид. Шлейф пылевых частиц из крошечных частиц льда, пыли и пород, выброшенных в межпланетное пространство из ядра кометы, сгорал в земной атмосфере, образуя «звёздный дождь». Они прочерчивали то сплошные, то вспыхивали в виде вереницы, а иногда даже в виде одного или нескольких огненных шаров, и эта неземная красота звёзд, уличных фонарей вечности, навсегда заворожила мальчишку.
Дмитрий, до этого думавший стать художником и неплохо рисовавший, теперь был захвачен стихией звёздного неба. Мать, которой рассказал о своих летних впечатлениях, поддержала интерес сына. Дмитрий начал читать все, что мог найти об астрономии: энциклопедии, журналы, книги – и буквально заболел мечтой о телескопе. Однако в Советском Союзе купить телескоп было просто нереально, и Дмитрий сделал его сам из нескольких линз и картона, руководствуясь схемами из книги Михаила Сергеевича Навашина «Телескоп астронома-любителя». Сам он начал посещать кружок астрономов, познакомился с его руководителем Александром Леонидовичем Ивановым. В обсерватории Кубанского государственного университета был 15-сантиметровый цейсовский телескоп, и на нем они делали совместные наблюдения, до утра прогуливались по Млечному пути, заглядывали в лунные кратеры, любовались созвездиями. Время внизу будто останавливалось. Ведь невооруженным взглядом мы видим только полторы-две тысячи звезд, а между тем в одной только нашей галактике их сотни миллиардов, и те, кто однажды увидели звезды вблизи, уже никогда не захотят вернуться с небес на землю. В итоге, когда Иванов задал однажды Дмитрию сакраментальный вопрос: «Куда будешь поступать после школы?», Дмитрий понял, что связывает свое будущее только со звездным небом.
Однако уже пришла пора идти в армию, ему оставалось всего несколько месяцев до призыва. «А почему бы мне не рискнуть?» – подумал Макаров и из родного Краснодара направился в Москву, в МГУ, и сдал документы на физфак. Как сам говорит, поступить абсолютно не рассчитывал, но, к своему немалому удивлению, увидел себя в списках поступивших. Так что об армии пришлось забыть. В МГУ он попал на курс Анатолия Владимировича Засова. Узнал, что тот занимается галактиками, после чего молодой настырный студент не отставал от преподавателя до тех пор, пока тот не привлек его к своим исследованиям. Уже на 3-м курсе университета Дмитрий Макаров опубликовал свою первую научную статью.
После первого курса всех студентов астрономического отделения физфака направляли на практику в Крымскую астрофизическую обсерваторию, но Д. Макарову хотелось посмотреть самую большую обсерваторию в мире, и научный руководитель по университету дал ему рекомендации к И. Караченцеву, и он направился в САО РАН, в Карачаево-Черкесию. «Я влюбился в эти места с первого взгляда, – говорит Дмитрий, – мечтал работать здесь, ездил сюда не только на практику, но и всегда, когда только мог. Моим научным руководителем стал Игорь Дмитриевич Караченцев, руководивший лабораторией исследований крупномасштабных структур космоса. Он предложил мне поступить в аспирантуру. Я поступил».
После у Дмитрия неоднократно была возможность и остаться в Москве, и работать в США, где он провёл два года, однако он считал, что в это время в обсерватории разрабатывались столь интересные темы, что оторваться было невозможно.
После аспирантуры карьера Дмитрия Игоревича развивалась стремительно. Младший научный сотрудник вскоре защитил кандидатскую диссертацию на тему «Движение галактик на больших и малых масштабах», затем стал старшим научным сотрудником, в 2008 году молодой ученый возглавил лабораторию внегалактической астрофизики и космологии. В прошлом году Дмитрий Игоревич защитил докторскую диссертацию по теме: «Построение карты близкой Вселенной».
…Внешне Дмитрий Макаров похож на английского актера Бенедикта Камбербетча в роли Шерлока Холмса. Тот же спокойный уверенный взгляд и ироничная улыбка. Он сам признается, что глубоко аполитичен. Сиюминутные проблемы мира только раздражают его. У него есть некоторые претензии к государству. По его мнению, чиновники хотели бы ради престижа страны иметь фундаментальную науку, но не очень хорошо понимают, зачем эта наука может пригодиться.
Дмитрий также считает, что сегодня время энциклопедистов прошло и нынешние ученые – узкие специалисты. «Зачастую сегодня люди в одном научном учреждении, занимающиеся разными научными проблемами, уже с трудом понимают друг друга. Сам я стараюсь отслеживать новейшие работы в своей области, но часто ловлю себя на том, что очень далек от актуальных проблем, к примеру, эволюции звезд. Наука сегодня проходит стадию систематизации, смещаются гипотезы, новые взгляды встраиваются в систему уже имеющихся».
Замечает ли он профессиональное выгорание, интересуюсь я, ведь столько лет работать над одними и теми же проблемами, наверное, не так легко? «Выгорание есть, – соглашается он. – Но борешься с собой, заставляешь себя работать. Очень сильно помогает общение с коллегами за рубежом. Встречаясь на конференциях с астрофизиками, получаешь новый импульс в работе. Это помогает преодолеть усталость и сплин»
Но вообще-то Дмитрий Макаров не жалуется ни на собственную оторванность от мира, ни на профессиональное выгорание. «Астрофизика, – говорит он, – конечно, оторвана от жизни, от наших исследований коровы лучше доиться не будут, однако реальная польза от них есть. К примеру, глобальная система позиционирования наряду с мобильной связью прочно вошла в жизнь каждого жителя планеты, даже сотовые телефоны нынче оснащаются навигаторами GPS. Система работает без сбоев, но как привязать системы координат? Космос не расчерчен видимой координатной сетью, и более того: он не статичен. Да и сама Земля перемещается по орбите, а её ось колеблется из-за воздействия гравитации других космических тел и внутренних процессов. Чтобы найти нужное место, астрономы пользуются космическими «маяками», звёздами, которые действительно не одно столетие служили навигационными ориентирами. Сейчас для этого используются квазары, которые ярче миллиардов солнц. Большинство квазаров скрываются в далёком космосе на расстояниях в миллиарды световых лет. Ряд известных квазаров с точно установленным местоположением формирует карту астрономических ориентиров для Земли. Международная система небесных координат появилась ещё в 1995 году. Она создавалась более 4 лет и продолжает развиваться. Она стала основополагающей системой для решения задач геодезии, исследования вращения Земли и космической навигации. Так фундаментальная наука своими исследованиями служит людям», – говорит Дмитрий.
Учёных обычно делят на «классиков» и «романтиков». Классики работают трудно, не имеют склонности к преподаванию и выступлениям, они живут, замкнутые в самих себе, не находят – да и не ищут – учеников, но произведения их законченно-совершенны и часто создают им посмертную славу. Романтики отличаются продуктивностью в выдвижении идей, они – хорошие учителя, любящие своё дело, что привлекает к ним учеников и делает их основателями научных школ, в которых они пользуются огромным личным влиянием. Дмитрий Макаров сочетает в себе черты обоих типов, он замкнут и романтичен одновременно, при этом Дмитрий работает не один. Здесь же, через коридор, трудится и его жена Лидия Макарова, тоже – астрофизик. Сын Макаровых Данила вообще-то сказал родителям, что двух астрофизиков на семью вполне достаточно, однако в прошлом году поступил на физфак МГУ, как и отец…

НА СНИМКЕ: Дмитрий МАКАРОВ.