Мария Байчорова обладала удивительной способнос    тью находить верных друзей и наживать заклятых врагов. К тому же она была разной – жесткой и мягкой, добросердечной и принципиальной, веселой и строгой, счастливой и несчастливой одновременно… Именно таким складывается ее образ из мозаики воспоминаний знавших ее людей.

Мария Байчорова обладала удивительной способнос    тью находить верных друзей и наживать заклятых врагов. К тому же она была разной – жесткой и мягкой, добросердечной и принципиальной, веселой и строгой, счастливой и несчастливой одновременно… Именно таким складывается ее образ из мозаики воспоминаний знавших ее людей.
Восьмидесятилетие со дня рождения бывшего директора Карачаево-Черкесского историко-культурного и природного музея-заповедника Марии Османовны Байчоровой коллеги отметили выставкой «Я жизнь музею посвятила». Мероприятие, подготовленное от всей души, собрало  представителей руководства Карачаево-Черкесии, интеллигенции — научной, творческой, родственников Байчоровой.
«Ей и во сне не могло присниться такое, – вздохнула, еле  сдерживая слезы, Зубайдат Текеева, племянница Марии Османовны, дочь ее старшего брата. – Скромные предметы быта, которыми она пользовалась, переданные на баланс музея,  превратились  теперь в экспонаты. Спасибо сотрудникам музея и лично директору за то, что они относятся к ним как к ценному приобретению. Спасибо всем пришедшим сегодня сюда за уважение, проявленное к моей тете.
Последний день ее жизни пришелся на Уразу. Март. И распахнутые, как говорят в народе, двери рая. Она была праздником моего детства и ушла  от меня в праздник.  Я, мои  братья и сестры ждали ее приезда с огромным нетерпением. И не только ради городских гостинцев. С нами она вела себя как сорванец — играла  в футбол, спускалась в пещеры, бродила по лесу, помогала старикам-аульчанам — то картошку выкопать, то во дворе прибрать, то в магазин сходить. В общем, превращалась в нашу ровесницу. Знала название каждого дерева, разбирались в травах. И лишь много позже, повзрослев, я поняла, что таким образом тетя незаметно учила нас любви к родине и человечности».
Я не числилась в закадычных подругах Марии Османовны, эту нишу прочно занимала Нина Дмитриевна Белова – заслуженный работник культуры Российской Федерации, директор областной библиотеки. Однако мы тесно и плодотворно общались, отдыхали вместе в городе Теберде.  По вечерам она часто звонила мне, и, что  интересно, разговоры перемежались долгими паузами, наверное, потому, что в них спокойно рождались новые идеи совместного творчества. Ими она, если можно так выразиться, просто «бурлила».
Заместитель министра культуры КЧР Темирлан Алиев, также отметивший эту черту характера Байчоровой,  сказал в своем выступлении:  «Благодаря ее упорству, настойчивости и любви к своей работе…   музей имеет множество бесценных  памятников истории и культуры народов КЧР. Я рад тому, что ваш коллектив с энтузиазмом продолжает работу,  начатую Марией Османовной».
Ей очень нравился кинофильм «Зайчик». «За легковесным названием, – поделилась она однажды со мной, –   скрывается глубокая философия смысла нашего существования». И процитировала задумчиво:
«Гаснут на земле  
Волны без следа,
Ветер без следа улетает…
Разве человек
Может навсегда
так уйти, как облако тает?»
Увы, ответ на этот  сакраментальный вопрос (или да, или нет) находится  лишь после ухода в мир иной. Мария Османовна, сполна выполнив свою миссию гражданина страны,  подарила республике  культурный объект первой категории с семикратно увеличенным основным фондом,  выпестованный из небольшого областного музея. Конкретно благодаря ее стараниям  Карачаево-Черкесский областной краеведческий музей преобразовался в историко-культурный и природный музей-заповедник, объект исторического и культурного наследия федерального значения,  состоящий из сорока  уникальных археологических и архитектурных памятников IX-XX веков, среди них – уже известные за пределами  нашего региона Нижне-Архызский архитектурно-археологический комплекс VII-XIV веков, Сентинский и Шоанинский храмы, Аланское и Хумаринское городища VII-Х веков, башня Адиюх в Хабезе, Красногорская сторожевая башня,  музей-памятник защитникам перевалов Кавказа  в поселке  Орджоникидзевском…  Выставочный зал, картинная галерея, возрожденный  квартал исторической застройки Черкесска конца ХIХ – начала ХХ века и многое другое, что составляет духовный и материальный капитал республики, — тоже ее заслуга.
Вклад Марии Османовны в культуру Карачаево-Черкесии был оценен по достоинству. В витрине выставки поблескивают ордена «Знак Почета» и «За заслуги перед Карачаево-Черкесской Республикой», рядом – медали «За доблестный труд», «Ветеран труда», Указ о присвоении почетного звания «Заслуженный работник культуры Российской Федерации», грамоты и благодарности.  Неторопливо рассматривая все награды Марии Османовны, гости удивлялись ее скромности, ведь она никогда не демонстрировала их.
«Вы хорошо знали Байчорову?» – обратилась я к стоящему рядом   известному общественному и политическому деятелю, некогда первому заместителю председателя Карачаево-Черкесского облисполкома Реме Татаршао. «Машу? Еще бы! – воскликнул он. – Я работал с ней в комсомоле, и потом наши пути неоднократно пересекались: несколько раз в бытность ее начальником отдела кадров Черкесского горпродторга и  много раз – в наиболее плодотворный период ее деятельности: с 1970 года, когда она возглавляла музей по рекомендации заместителя председателя горисполкома по вопросам культуры Ларисы Иосифовны  Симуш. Честно говоря, при решении очередных задач она использовала  все возможные, и даже невозможные, варианты и связи, теребила  знакомых. Никому не давала покоя. Я подсчитал на досуге — 26 руководителей вышли из комсомола, так вот Мария Османовна за 28 лет директорства сумела уговорить каждого из них внести свою лепту в укрупнение музея. Отказать ей не мог никто». Она нашла  путь даже к председателю облисполкома Магомету Абдурзаковичу Боташеву, который придавал  огромное значение общественным функциям музея, его просветительской и популяризаторской деятельности.
Человеком Мария была неповторимым, продолжил Татаршао,  – вся в работе. Эта тенденция наблюдалась за ней еще в горкоме комсомола. Должность у нее была ответственная и беспокойная – заведующая организационным отделом Черкесского горкома ВЛКСМ. Я, как секретарь, доверял ей на сто процентов. И было за что. Надежная. Знания глубокие.  Неординарная помощница, скучать с которой не приходилось, могла «зажечь» мечту, расшевелить любого лежебоку. Никогда не приступала к делу, не изучив  суть вопроса, и всегда руководствовалась только собственными созидательными, базисными убеждениями. Это и осложняло сотрудничество с ней, и облегчало достижение цели, и заставляло уважать ее».
Инспектор управления по качеству образования Карачаево-Черкесского государственного университета им. У. Алиева  Баблина Байчорова –  однофамилица Марии Османовны, несмотря на то, что не была знакома с ней, приехала  на торжество почтить ее светлую память. «Наши студенты в курсе того, что в 2014 году Указом Главы КЧР музею было присвоено имя Марии Байчоровой. Я вернусь к ним с новыми фактами из ее биографии. Надеюсь, в виде   примеров они станут важными компонентами в повышении качества обучения в нашем вузе».
Веру Тлюпову, заместителя директора Абазинского государственного театра, Байчорова принимала в комсомол. «Я училась в восьмом классе девятой школы, – рассказала она. –  На заседание приемной комиссии пришла с волнением, хотя  Устав ВЛКСМ знала чуть ли не наизусть. Стою. Волнуюсь, сумею ли правильно ответить на вопросы. И вдруг Мария Османовна говорит: «По тебе видно, подготовилась ты хорошо, так что тебя можно ни о чем не спрашивать, только  скажи, умеешь ли готовить борщ? Если — да, поделись, как». Тогда я постеснялась спросить, какое отношение к приему в комсомол имеет пища.  Но вопрос этот я все-таки задала, правда, уже работая в городском отделе культуры,  когда помогала ей создавать молодежный клуб «Любовью дорожить умейте».  «Самое прямое, – произнесла она тоном учителя. – Комсомолка должна быть не только идеологически подкована. Первая обязанность женщины в любом возрасте — вкусно накормить человека. А с хорошим настроением можно и горы свернуть».
О хлебосольстве Байчоровой поведал и директор музея-заповедника Умар Эльканов, работавший с ней долгие годы: «Готовила она великолепно. О коллективе заботилась, как мать. Как-то из-за одного недоразумения, случившегося во время подготовки археологических объектов за пределами Черкесска, мы остались без кусочка хлеба. А тут звонок от директора: «Все нормально?» Доложили, как положено, и пожаловались — голодаем. И вдруг сюрприз – через часа три  она неожиданно навестила нас единственно для того, чтобы привезти еду. Разве  забудешь такую отзывчивость?
Мария Османовна умела шутить, но и умела отстаивать права нашего музея. Об этом знали все. Битвы, особенно при отчуждении территорий, «закручивались» не хуже детективов. Из-за Нижне-Архызского городища с нами, помню, боролись сразу несколько хозяйств – гослесхоз, детская турбаза, Ставропольский краевой отдел народного образования, земфонд, руководители — тяжеловесы. И она – одна против них, невысокая, хрупкая женщина… победительница».
Этнограф Ибрагим Шаманов считает, что характер Байчоровой закалился еще в школьные и молодые годы. «Она училась только на пятерки, – рассказал он, – но так как в ссылке мы были неравноправными, «второсортными»  людьми, учительница выбросила однажды ее дневник на улицу. Я подобрал его и отдал  Маше. Она выдержала это испытание и не снизила успеваемость. Нелегко ее семье пришлось и после возвращения на родину. Дело в том, что ее родные были раскулачены. Оказавшись изгоями среди своих, они не осмелились поселиться в отчем доме. Зато сама Мария осмелилась получить образование и стать гордостью  рода, который, мягко выражаясь, не очень благоволил к ее родителям».
После окончания юбилейного торжества участники долго не расходились. Спонтанно разделившись на группы, они продолжали говорить о Марии Османовне, по словам Шаманова, просто для того, чтобы сказать ей спасибо за  яркий след, оставленный  в истории нашей республики.
    Бэлла БАГДАСАРОВА.