Этого немолодого человека горы постоянно тянут к себе. Почти каждый год он приезжает из Дагестана к тем местам, где прошла его боевая юность. Долго стоит на поляне, вглядываясь в холодное безмолвие вершин, слушает извечную песню горной реки. И кажется ему: слышит он голоса погибших друзей, видит их незримые тени, скользящие по леднику. И тогда подступает к горлу комок, такой сухой и жёсткий, что без слез не обойтись… Проезжая аул Кумыш, он говорит своим детям и товарищам: «Из этих мест был мой первый боевой товарищ, мой друг Мусса Абайханов. Запомните этот аул и это имя». И, остановив машину, выйдя из нее, обязательно кланяется скупой каменистой земле. Имя этого человека – Абдул-Керим Гамзатович Шуаев.
…В августе 1942 года Шуаев был назначен командиром разведроты войск Марухского направления. Политруком роты был Мусса Шогаибович Абайханов, уроженец а. Дуута. Он мечтал стать учителем и посвятить свою жизнь благородному делу воспитания подрастающего поколения, после окончания рабфака поступил в Орджоникидзевский институт, возглавил Марухо-Морхскую среднюю школу, женился на Марии Самарджиди, которая была направлена в Карачаевскую область после окончания Ставропольского педагогического института.

Этого немолодого человека горы постоянно тянут к себе. Почти каждый год он приезжает из Дагестана к тем местам, где прошла его боевая юность. Долго стоит на поляне, вглядываясь в холодное безмолвие вершин, слушает извечную песню горной реки. И кажется ему: слышит он голоса погибших друзей, видит их незримые тени, скользящие по леднику. И тогда подступает к горлу комок, такой сухой и жёсткий, что без слез не обойтись… Проезжая аул Кумыш, он говорит своим детям и товарищам: «Из этих мест был мой первый боевой товарищ, мой друг Мусса Абайханов. Запомните этот аул и это имя». И, остановив машину, выйдя из нее, обязательно кланяется скупой каменистой земле. Имя этого человека – Абдул-Керим Гамзатович Шуаев.
…В августе 1942 года Шуаев был назначен командиром разведроты войск Марухского направления. Политруком роты был Мусса Шогаибович Абайханов, уроженец а. Дуута. Он мечтал стать учителем и посвятить свою жизнь благородному делу воспитания подрастающего поколения, после окончания рабфака поступил в Орджоникидзевский институт, возглавил Марухо-Морхскую среднюю школу, женился на Марии Самарджиди, которая была направлена в Карачаевскую область после окончания Ставропольского педагогического института.
Война оборвала надежды и планы молодых. Он не успел сдать государственный экзамен, чтобы окончить вуз. 7 марта 1942 года коммунист М. Абайханов был призван в ряды Красной Армии, его направили в станицу Славянскую Краснодарского края на курсы политруков. В конце мая 1942 года ему присваивают звание младший политрук. Учёбу на курсах он продолжает до 20 июля.
А в это время на его родине родилась дочь Светлана. Мусса не знал этой радостной вести, так как направлялся на фронт. Не мог он об этом знать, хотя от перевала до Марухи – рукой подать.
«Это был хорошо знающий горы, политически грамотный и, как я потом убедился, бесстрашный комиссар, – пишет Шуаев в своем письме, которое хранится в музее-памятнике в п. Орджоникидзевском. – Когда гитлеровцы подошли к Марухскому перевалу, нашу разведроту бросили на передний край обороны и пополнили курсантами. То были совершенно молодые ребята. Собственно, попросились они в разведку сами.
– Товарищ политрук, – обратился я к Абайханову, – нам необходимо поближе познакомиться с курсантами. Узнать, кто откуда, давно ли участвуют в боевых действиях…
– Товарищ старший лейтенант, я уже все разузнал. Есть ваши земляки из Дагестана – Гаджиев и Гусейнов, есть мой земляк из Карачая – Байкулов. Остальные ребята с Украины, Грузии, Армении. Боевого опыта у них маловато, русским языком не все владеют, но разведчики надежные».
В первых числах сентября рота Шуаева начала подъем на ледник и вершину Марух-Баши. Планировалось подойти вплотную к фашистам, окопаться и нанести удар с фланга. С другого фланга должна была продвигаться на соединение с ротой Шуаева минометная рота Г. Василькова из 155-й отдельной стрелковой бригады.
Начали подъем. Головную группу возглавил старый разведчик, буденновец В. Зыков, затем со своей группой шел М. Абайханов, с третьей группой поднимался сам Шуаев.
Идти было нелегко. На пути крутые склоны, пропасти, лед. Жег и изматывал пронизывающий ветер. На леднике подсчитали потери: одиннадцать человек получили травмы и оказались небоеспособными, четверо погибли, сорвавшись в пропасть…
Почти сутки, окопавшись, ждали бойцы сигнала Шуаева. Утром прозвучала команда: «Огонь!». В ход пошли гранаты, связки динамита, раздались автоматные и пулеметные очереди. Горы вздрогнули и, казалось, сдвинулись с места. В стане врагов началась паника. С левого фланга тоже слышался шквальный огонь, затем сквозь грохот над горами взвилось неудержимое «Ура!» – в атаку пошла рота Василькова.
«Пора», – подумал Шуаев и, что было силы, крикнул
– В атаку!
– Хорошо помню, – вспоминает Абдул-Керим Гамзатович, – как первым во весь рост поднялся Абайханов и, увлекая за собой остальных, стремительно пошел в атаку. Как одержимые, бежали за ним бойцы, не было никакой силы, чтобы заставить их остановиться. К полудню все было кончено. Соединившись с ротой Василькова, подсчитали потери. Они были ощутимые – погибло пятнадцать бойцов, двадцать один был ранен. Враг потерял убитыми втрое больше, шестнадцать гитлеровцев сдались в плен.
Комиссар 808-го стрелкового полка А. Арутюнов в своих воспоминаниях писал:
«После боя я видел бойцов Василькова и Шуаева. На них было страшно смотреть, многие едва стояли на ногах, многие тяжелораненые старались передвигаться сами чтобы товарищам было легче идти… За образцовое выполнение задания лейтенанты Мнацаханов, Шуаев, политрук Абайханов, лейтенант Васильков были представлены к награждению орденом Красного Знамени».
В течение следующих дней противник развернул на перевале целую дивизию. Стало ясно, что силами 2-го батальона 808-го стрелкового полка перевал не удержать. Командование полка дало приказ к отступлению. Утром 4 сентября батальон занял боевые позиции по западному склону Марух-Баши.
5 сентября фашисты начали генеральное наступление. Они стремились сбросить с перевала все воинские части 808-го и 810-го стрелковых полков и расчистить себе дорогу на Сухуми. Наступлению предшествовала мощная авиационная и минометно-артиллерийская подготовка. Основной удар приняла четвертая рота 2-го батальона, которым командовал Р. Татарашвили. В неравном бою вся рота погибла.
Комиссар 808-го стрелкового полка А. Арутюнов вспоминал: «Гитлеровцы всеми силами старались окружить и уничтожить нас. Мы оказались в кольце. Нужно было не только вырваться из окружения, но и вынести раненых, штабные и партийные документы. К исходу второго дня, кажется, у нас в строю оставалось около 200 штыков. Мой ординарец Хачатрян (ценой своей жизни) и боец Минадзе спасли наше знамя и штабные документы, командир батальона Татарашвили пал смертью храбрых… Мы чувствовали, что погибаем, но твердо знали: так просто жизни свои не отдадим. У меня кончились патроны в обойме, я стал стрелять из личного маузера. Последними отстреливались и отходили, сдерживая натиск врага, разведчики Шуаева, сам комроты и политрук Абайханов. Я был рядом с ними. Понеся большие потери, мы прорвали окружение и вышли на гребень Марух-Баши, юго-восточнее вершины…».
После освобождения очень важного участка, между Софийским седлом и Марух-Баши, в руках противника оставалась высота 1.316. Для ее взятия была сформирована ударная группа из двухсот человек. Отрядом командовал майор В. Смирнов – командир 810-го стрелкового полка. Разведчики Шуаева тоже были включены в отряд как имеющие большой опыт.
На рассвете 10 сентября, преодолев ряд препятствий, отряд вплотную подошел к противнику. Разделившись на три группы, открыли по врагу шквальный огонь. Гитлеровцы не ждали атаки и поначалу растерялись. Но, быстро организовавшись, они ответили массированным огнем.
– Товарищ старший лейтенант! Левее нас фашисты подтягивают по канатке пулеметы! – крикнул Абайханов Шуаеву.
«После того, как мы уничтожили пулеметы, немцы с той же точки минут двадцать спустя стали бить из миномета, – вспоминает Шуаев.
– Керим, разреши уничтожить минометы, – совсем не по-уставному обратился Абайханов ко мне. Глаза его горели возбуждённо, по щеке сочилась кровь.
– Выполняй, Мусса, – сказал я…».
Пожалуй, единственный раз за весь период боев у командира роты по-настоящему сжалось сердце: так дорог был ему этот скромный сельский учитель, больше всего на свете любивший детей. Как поднимался по отвесной стене политрук – представить трудно. Комроты видел лишь, как он, прижавшись к скале и зубами выдернув чеку гранаты, швырнул ее на площадку, откуда бил миномет. Минометный расчет был уничтожен.
За этот подвиг Мусса Абайханов был представлен к ордену Красной Звезды, но награду получить не успел: вскоре после боя Абайханов и Шуаев простились. Ни тот, ни другой не могли знать, что скоро обоим предстоит последний бой, причем в один и тот же день. Но теперь далеко друг от друга.
Абайханов вскоре был откомандирован в 8-ю гвардейскую стрелковую бригаду, которая вела тяжелые бои на Туапсинском направлении. Шуаев остался на Марухском перевале. 22 ноября 1942 года на одной из высот он отважно сдерживал натиск врага. Все бойцы погибли, Шуаев остался один. Левая рука не работала, нестерпимо ныла правая нога. Меняя позицию, подбирая автоматы погибших друзей, Шуаев ни на минуту не прекращал огня. Он уже начал думать, что никогда больше не увидит родной Дагестан. И вдруг совсем рядом раздались автоматные очереди – наши! Керим оглянулся, но тут что-то сильно и горячо толкнуло его в грудь. И он потерял сознание… 23 ноября 1942 года Шуаев был отправлен в госпиталь.
Подробностей последнего боя и гибели Абайханова мы не знаем. Располагаем лишь извещением, где говорится:    «Младший политрук Абайханов М. Ш., заместитель командира роты по политической части отдельного гвардейского батальона автоматчиков 8-й гвардейской отдельной стрелковой бригады, пал смертью храбрых в бою 22 ноября 1942 года.
Имя младшего политрука М. Абайханова занесено в список погибших и захороненных в братской могиле села Шаумян Туапсинского района Краснодарского края…».
…С тех пор прошло много лет. В живописном ущелье Дуут уже нет того аула, где в 1914 году родился Мусса Абайханов. Места в Дуутском ущелье удивляют красотой роскошной природой. Горы и леса, шумные потоки рек окружали мальчика с детства. Затем Абайхановы переселились в аул Кумыш. Отец работал судьёй, мать воспитывала детей. Семья была многодетной – четыре сестры и шесть братьев. В этой шумной большой семье рос Мусса. Вместе со старшими выгонял на выкос овец, как и другие дети, приобщался к труду с детства. И уже тогда в пытливом ребячьем сердце зарождалась любовь к знаниям…
Х. Абайханов,
президент рода Абайхановых.