25 ноября отмечался Международный день борьбы за ликвидацию насилия над женщинами. В нашей республике об этой проблеме не принято говорить вслух – не позволяет менталитет. Однако она существует. И, увы, в обозримом будущем никуда от нее не деться. Женщины посильнее характером идут на развод, загнанные в депрессию – кончают жизнь самоубийством или попадают в больницу.
В Карачаево-Черкесии женских кризисных центров с полноценным штатом специалистов и бесплатным обслуживанием жертв домашнего террора пока нет, поэтому очень сложно поставить обидчика на место.

25 ноября отмечался Международный день борьбы за ликвидацию насилия над женщинами. В нашей республике об этой проблеме не принято говорить вслух – не позволяет менталитет. Однако она существует. И, увы, в обозримом будущем никуда от нее не деться. Женщины посильнее характером идут на развод, загнанные в депрессию – кончают жизнь самоубийством или попадают в больницу.
В Карачаево-Черкесии женских кризисных центров с полноценным штатом специалистов и бесплатным обслуживанием жертв домашнего террора пока нет, поэтому очень сложно поставить обидчика на место. Рассказывает наша читательница, мама Ангелины (имена и фамилии изменены из соображений безопасности): «Когда я в первый раз увидела синяк на лице дочери, она сказала – упала книжная полка. Со временем пятна появлялись все чаще, а объяснения делались трафаретными – споткнулась, ударилась о дверь. Признаваться, что ее бьет муж – трезвенник, интеллигент, было стыдно: не хотелось меня расстраивать и порождать слухи».
Читательница Фатима молчала по другой причине – муж угрожал в случае огласки его агрессивного поведения или развода отобрать детей: мол, так положено по шариату.
Елена Степанова на почве постоянных избиений превратилась в инвалида. Неоднократно попадала после побоев в больницу, писала заявления участковому инспектору, но муж ухаживал в это время за ней так трогательно-нежно, что она не выдерживала, прощала – женское сердце не камень… и, конечно же, все возвращалось на круги своя.
Муж другой читательницы газеты, Ольги, – расчетливый садист с творческими наклонностями: избивал ее и детей, как говорится, из любви к издевательствам. Усаживал каждый вечер всю семью на диван, читая почти до утра нотации, «накачиваясь» раздражением и злобой. Глаза закрывать не позволял. Кричать от боли – тоже, жаловаться соседям – тем паче. Улыбчивый с ними, сверхтребовательный в семье, жалобщиков наказывал изуверски. В результате беспомощные дети и жена, оторвавшись от мира, переживали тяжелый духовный кризис, потеряв веру в нормальную жизнь. Двоюродные братья Ольги вмешиваться в ситуацию не хотели, мол, помиришься потом с ним – муж и жена одна сатана, а мы станем врагами.
Подобных историй «воз и маленькая тележка». Издевательства мужа подчас меняют характер жены. «Не знаю, откуда у меня такая агрессия, – призналась Татьяна, – когда я вижу нашего песика, еле сдерживаюсь, чтобы не пнуть его ногой. Но самое ужасное, что я стала жестко наказывать сына, раскаиваюсь потом, но тут же забываю об этом, стоит ему расшалиться». «В последнее время у меня появились боли в тазовой области, – поделилась Зурида. – Проверилась, врачи патологий не нашли. Удивил невропатолог, объяснивший, что это, а также мой неимоверно усилившийся аппетит, бессонница и беспричинная тревога – следствие интимного насилия со стороны мужа. Я даже не подозревала о таком явлении, считая это его правом доминирования надо мной».
Второй вид семейного насилия – психологический, распознается подчас с трудом, потому что мимикрирует под традиции. «Мой муж никогда не поднимает на меня руку, – рассказала Антонина. – Он просто установил в доме феодальные порядки. Без его разрешения я не могу даже проведать папу, живущего рядом с нами. Он мучит меня необоснованной ревностью, равнодушием к моим словам. По сути я превратилась в необходимый, пляшущий вокруг него семейный атрибут. Однообразие, беспросветность, серость привели к нервным тикам, все чаще я задумываюсь о никчемности своего существования».
Эмоциональные раны скрыты от глаз. Не каждая женщина понимает, что ей досталась роль жертвы. Чтобы не сделать ее пожизненной, целесообразно ознакомиться с признаками психологического насилия, обозначенными специалистами мирового уровня. Их несколько: высмеивание жены перед детьми, родней, посторонними людьми, игнорирование ее мнения и интересов, издевки, доводящие до слез, и следующие за ними непременные извинения, подразумевающие непременное прощение, обвинения в излишней чувствительности или слезливости, оправдывающие его жестокость, постоянный контроль, не позволяющий жене распоряжаться своим свободным временем и финансами, насмешки над достижениями, нотации с целью переложить свою вину и некомпетентность на жертву, постоянная стопроцентная убежденность в своей правоте, несправедливые обвинения, подозрения, неуемная ревность, уверенность, что ему должны во всем уступать, запугивание расправами, вплоть до лишения материнских прав, запрет на модную одежду, «подводка» интима только к собственным инстинктам, вызывающие у женщины самоотвращение, ощущение дискомфорта в присутствии мужа, страх вызвать его недовольство.
Итак, шоры отброшены, вы поняли: муж – тиран, психологический насильник. Что делать, если не хочется разрушать семью? Ответ однозначный – сосредоточиться на безопасном противодействии. Не оправдывайте мучителя. Вы – человек, достойный уважения, мириться с насилием нельзя. Пошаговые действия подскажет профессиональный психолог, но лишь при условии преодоления с вашей стороны ложного стыда и неловкости из-за издевательств. Ради себя, любимой, стоит попробовать, чтобы увидеть свет в конце тоннеля и не впасть в депрессию. Ну а если вы чувствуете, что совместное проживание чревато тяжелыми последствиями, постарайтесь набраться мужества и не подчиняться его воле, не слушать его. Мольбы и обещания – из его арсенала манипуляций. Лучшим подспорьем в этой ситуации окажутся родители, родственники, адвокаты или подруги. И помните сентенцию кинологов: лающая собака не кусается. Если позволят обстоятельства, поставьте перед мужем ультиматум. Установите потихоньку, ненавязчиво границы дозволенного. Стоящий мужчина не сразу, конечно, но постепенно привыкнет к ним.
Многие избиваемым женщинам не сочувствуют, считая, раз терпят, значит, нравится – мазохистки. На самом деле ситуации эти очень сложные. У всех моих собеседниц отсутствовало чувство собственного достоинства. Причина, выяснилось, коренилась в детстве, в воспитании, зачастую очень строгом. Хлопот своим родителям они не доставляли, в переходном возрасте нареканий не вызывали, ни в чем не перечили, были работящими, словом, отличались от сверстников безоговорочным послушанием. К сожалению, старшие не задумывались, что будет с их бессловесными дочерьми, если мужем окажется деспот. В результате их замужества обернулись переходом из одних рук в другие с сопутствующими последствиями – безответными страданиями и парадоксом – оправданием агрессивных супругов: почти все из моих собеседниц говорили, что получали, потому что в чем-то, наверное, не угождали. Такое поведение психологи называют повторной травматизацией или синдромом избиваемой женщины.
Мечта о счастливой жизни провалилась в «промывку» мозгов, в традиционные устои, отразившиеся в пословицах и поговорках: «жена да убоится мужа», «плетка в доме – чтоб по жене ходила»…
По статистике Министерства внутренних дел России, три четверти из почти сорока тысяч пострадавших от домашнего насилия – женщины. После принятия закона о декриминализации побоев в семье привлечь к уголовной ответственности виновников практически не удастся. Можно ли помочь всем этим женщинам справиться с ситуацией? Бесспорно, если все мы: соседи, подруги, коллеги – искореним в себе равнодушие к чужой беде и вовремя (вовремя!) подадим нуждающимся руку помощи.