В январе Государственная телерадиокомпания «Карачаево-Черкесия» отметила свой двадцатипятилетний юбилей. О том, как все начиналось, нам рассказала шеф-редактор отдела публицистики, отличник телевидения и радиовещания СССР, заслуженный журналист КЧР Светлана ШЕНДРИК-ПЕРЕСЛАВЦЕВА.
– Светлана Борисовна, за двадцать пять лет наше телевидение прошло огромный путь. Вы стояли у самых его истоков. Расскажите, как все начиналось.
– Началось все с того, что Карачаево-Черкесия стала субъектом Российской Федерации. Тут и обнаружилось, что у нового субъекта нет такого важного атрибута, как собственное телевидение. Совершенно недопустимая ситуация в конце ХХ века, когда у других телевидение насчитывало по тридцать-сорок лет своей истории, а у нас ничего не было!

В январе Государственная телерадиокомпания «Карачаево-Черкесия» отметила свой двадцатипятилетний юбилей. О том, как все начиналось, нам рассказала шеф-редактор отдела публицистики, отличник телевидения и радиовещания СССР, заслуженный журналист КЧР Светлана ШЕНДРИК-ПЕРЕСЛАВЦЕВА.
– Светлана Борисовна, за двадцать пять лет наше телевидение прошло огромный путь. Вы стояли у самых его истоков. Расскажите, как все начиналось.
– Началось все с того, что Карачаево-Черкесия стала субъектом Российской Федерации. Тут и обнаружилось, что у нового субъекта нет такого важного атрибута, как собственное телевидение. Совершенно недопустимая ситуация в конце ХХ века, когда у других телевидение насчитывало по тридцать-сорок лет своей истории, а у нас ничего не было!
– Освещением жизни нашей области тогда занималось Пятигорское телевидение…
– Да, было Пятигорское телевидение, где я работала собственным корреспондентом, делала передачу «В объективе – Карачаево-Черкесия». Уже тогда было ясно, что потребность в такой информационной линии, конечно, есть. Когда же Карачаево-Черкесия стала самостоятельным субъектом, родились правительственные решения и на нашем, и на федеральном уровне о создании республиканской студии телевидения. В это время закончился срок пребывания нашей семьи на БАМе, где работал мой муж – офицер, его назначили в Карачаево-Черкесию военным прокурором, естественно, вместе с ним приехала сюда и я. Здесь мне и предложили работать на телевидении.
Было интересно начинать, потому что не было вообще ничего. К этому периоду я уже много лет проработала на телевидении в других регионах, в том числе и в Москве, была интересная командировка на Международный молодежный фестиваль. После этого оказаться в такой пустыне… Было одновременно страшно и интересно. Здание, где размещался Дом политического просвещения, который выделили под студию телевидения, выглядел как после бомбежки: везде были разбросаны книги, мы ходили по каким-то бумагам…
– Тем более это было неприспособленное помещение. В Пятигорске под студию было построено специальное здание.
– Да, по всей стране были построены удобные типовые студии, здесь такого не было. Но выделение здания, в котором ранее находился Дом политпросвещения, было правильным решением. Во-первых, центр города. Во-вторых, это было старое трехэтажное здание с капитальными стенами и хорошей звукоизоляцией. Мы смогли компактно разместиться и дорожим этим зданием. Сложность была с оборудованием…
– Как удалось его приобрести? Кто поделился, Пятигорск?
– Нет, Москва. Это было такое время, на излете, начало девяностых. Оборудование было прибалтийским, новым, но морально устаревшим, все уже оснащались совершенно другими камерами. Долго думали, как мы будем вещать, у кого-то возникла идея, и мы пригнали откуда-то, по-моему, из Астрахани, автобус – передвижную телевизионную станцию. Он тоже был изрядно побитый, работа для наших режиссеров была там мучительна. Летом было нестерпимо жарко, зимой очень холодно.
– Расскажите, как формировалась первая команда?
– С оборудованием было тяжело, но главной проблемой, конечно же, были кадры. Людей, знающих телевидение, в республике практически не было. Возглавил телекомпанию Джелемби Юсуфович Аджиев, долгое время проработавший председателем областного комитета по телерадиовещанию. К моему приезду принял решение работать здесь телеоператор Петр Строев. Мы с ним работали, он снимал передачу «В объективе – Карачаево-Черкесия». Он знал республику, она ему очень нравилась. Но никто из режиссеров из окрестных регионов не хотел сюда идти, узнав, чем мы располагаем: устаревшие камеры, не дружащие друг с другом по цвету, ветхий автобус…
– Кто же согласился на этот риск?
– У меня родилась идея, и я пригласила режиссера, с которым работала на Сахалине, – Ларису Николаевну Алферову. Она была такая же авантюристка, как и я. Поговорила с ней, объяснила ситуацию, пообещала квартиру. Они с мужем на Сахалине жили в однокомнатной квартире, думала, хоть жилплощадью соблазнить… Она действительно приехала. Уже вдвоем мы провели собеседование, отобрали несколько девушек с высшим образованием, без опыта, но имеющих желание осваивать новое. Лариса Николаевна занималась режиссерской группой, а я в это время подбирала журналистские кадры – из числа радиожурналистов, газетчиков, тех, кто просто приходил по объявлению. И вот уже к началу 1993 года журналистская, операторская и режиссерская группы были сформированы. В режиссерскую группу вошли Татьяна Шульга, Владимир Блавацкий, Жанна Беньяминова. В Пятигорске прошли подготовку первые операторы – Евгений Переславцев и Владимир Ярантовский, которые оказались под началом Петра Строева. Костяк журналистов составили Наталья Тимачева, Сергей Фоменко, Ольга Михайлова, Лариса Борисова, Алтынай Атуова. Первыми дикторами стали Наталья Слесаренко и Людмила Аджиева.
– Вы помните первый день вещания?
– Мы долго собирались, все время откладывали, постоянно было что-то не готово. Это действительно была авантюра, все было на живую нитку. Но не было страшно. Прежде, когда работала на профессиональном телевидении, был страх: не дай Бог, сделаешь что-то не так! Любая ошибка воспринималась как драма, неудача. Здесь этого не было абсолютно. И вот как-то утром 19 января нас собрал Аджиев и спросил, что будем делать, будем ли выходить в эфир. Все сказали: да, давайте начинать!
– Кто принимал участие в том судьбоносном совещании у Джелемби Юсуфовича?
– Заместитель по техобеспечению Алексей Проценко, главный инженер по студийному комплексу Сергей Абраменко, ну и я как главный редактор студии телевидения.
– Какие первые передачи вышли в эфир?
– Первую передачу вела я – беседовала с Главой КЧР Владимиром Хубиевым, председателем Верховного Совета КЧР Виктором Савельевым и нашим руководителем – Джелемби Аджиевым. Они поздравили нас, жителей республики с началом телеэфира. Потом Сережа Фоменко подготовил интервью с ветераном Великой Отечественной войны, участником освобождения Ленинграда. Третья передача, которую подготовила Оля Михайлова, называлась «Альтернатива», речь в ней шла о развитии предпринимательства в регионе. Все шло в прямом эфире. Очень волновались перед началом, но пришли руководители, и все успокоились, все прошло нормально. Помню, подумала тогда: «Чего мы боялись? Мы уже в эфире!»
Потом приехали радийщики, всем составом, во главе с заместителем председателя телерадиокомпании Галиной Мамхяговой. Помню, разливали шампанское в какие-то бумажные кулечки. Стало ясно, что телевидение стартовало.
– Какие передачи вам запомнились?
– Некоторые вещи были очень удачны. Однажды в течение 55 минут был диалог с отцом Василием и Исмаилом-хаджи Бостановым. Они так хорошо говорили о религии, о смысле жизни. О человеческом величии и о человеческих слабостях. Вообще, такой хронометраж очень тяжел для телевидения, но беседа получилась такой увлекательной, что мы не заметили, как пролетело время.
Много было смешных случаев, когда подводила техника. Конечно, смешно становилось потом, а в момент отказа аппаратуры было совсем не до смеха. Помню, как-то выступал ансамбль «Абазинка». Красивые костюмы, грациозные девушки-горянки. Все было хорошо, танец подходил к концу, и вдруг, хлоп! – погас свет. В кадре – белые тени, как привидения. В соседнем помещении стояла переходная картинка, нарисованная на фанере. Ее показывали в кадре, когда переключали вещание на Москву. Когда потух свет, стало ясно, что надо выходить из эфира, все забегали, табличку перевернули, и в кадр попало изображение… фанеры, обратной стороны таблички. Мы тогда шутили: пролетели, как фанера…
– И все это в прямом эфире?
– Конечно, мы же девять месяцев вещали «вживую». Школа великолепная!
– Когда началось вещание на национальных языках?
– Эта задача стояла с самого начала, но мы планировали приступить к ее решению только через год. Однако дело пошло хорошо, и уже в конце апреля мы поставили вопрос о запуске вещания на национальных языках. Ожидания были высоки, поэтому откладывать не стали. Первыми пошли в телевизионный бой карачаевцы. Первая передача на карачаевском языке вышла 6 мая, накануне Дня Победы. Потом телевидение заговорило на черкесском, ногайском, абазинском языках. К осени мы уже вещали на всех языках Карачаево-Черкесии. Думали, как распределить эфирное время. Чтобы не делить эти минуты, решили дать всем поровну. Такой подход сохранился до нынешнего времени.
– Какие трудности были на первом этапе?
– Основной проблемой долгое время было отсутствие возможности съемок вне студии. Часто слышали упреки, мол, хоть бы какой-нибудь репортажик сняли. А нам было просто нечем делать репортажи. Была камера, но не было монтажного комплекса. Экспериментировали, подключали камеру к видеоплееру. Цветоискажение было ужасное. К камере прилагались две кассеты по тридцать пять минут. Распределяли кассетное время по минутам: один снимал с первой по одиннадцатую, другой – с одиннадцатой по двадцать пятую и так далее. Так и выкручивались. В сентябре стало полегче – появился студийный видеомагнитофон. Это был такой «динозавр» с огромными бобинами. Появились камеры формата SVHS. Нигде уже такого оборудования к тому времени не было, но все равно стало проще, смогли «выйти» из студии. У хорошего оператора при правильной настройке камеры очень хорошие материалы получались. В общем, за год мы смогли решить основные проблемы. Отметили первую годовщину балом электронной прессы, доложили общественности, что мы есть, мы состоялись!
– Сейчас электронные СМИ активно развиваются, ощущаете ли вы конкуренцию?
– Конкуренция, безусловно, есть, но я ее не боюсь. С интересом наблюдаю за коллегами. Радуюсь чужим удачам. Мы гордимся своей работой. Если другие смогут – пусть сделают лучше!
– Что, по вашему мнению, является главным итогом работы телерадиокомпании за четверть века?
– Много было сделано, но главное, пожалуй, это вещание на национальных языках. По сути, мы стали свидетелями и участниками процесса рождения целого пласта культуры, новой формы народной культуры. Вещание на родном языке является одним из важнейших условий сохранения и развития языка и культуры, приобщения молодежной и детской аудиторий. Этой проблеме у нас было посвящено недавно целое совещание. Принято решение о создании детских передач на родных языках.
Мы провели огромную работу по записи песен, танцев, всего, что составляет культурное наследие наших народов и могло быть зафиксировано на камеру. Ведь, к сожалению, почти ничего не сохранилось от довоенного, да и более позднего периодов. Зато мы оставляем потомкам хорошее наследство!

Интервью взял Евгений КРАТОВ.