Ровно 170 лет назад, 5 марта 1848 года, в Ставрополе в семье обер-офицера Дмитрия Фелицына родился сын Евгений. Мальчик, который годы спустя войдет в историю нашей страны как учёный историк, кавказовед и кубановед, археолог, этнограф, картограф, библиограф, статистик, биограф, геолог, минералог, энтомолог.
Собственно, перечислять можно еще долго. Например, с полным правом его можно назвать журналистом, так как с 1879 по 1892 год Евгений Дмитриевич редактировал неофициальную часть газеты «Кубанские областные ведомости», которая была полностью им преобразована. Его можно назвать и печатником, потому что, занимаясь газетой, Фелицын полностью реорганизовал областную типографию. Как вспоминают его современники, он лично разъезжал по большим городам для повышения квалификации в отрасли печати и для покупки новейших машин и шрифтов.

Ровно 170 лет назад, 5 марта 1848 года, в Ставрополе в семье обер-офицера Дмитрия Фелицына родился сын Евгений. Мальчик, который годы спустя войдет в историю нашей страны как учёный историк, кавказовед и кубановед, археолог, этнограф, картограф, библиограф, статистик, биограф, геолог, минералог, энтомолог.
Собственно, перечислять можно еще долго. Например, с полным правом его можно назвать журналистом, так как с 1879 по 1892 год Евгений Дмитриевич редактировал неофициальную часть газеты «Кубанские областные ведомости», которая была полностью им преобразована. Его можно назвать и печатником, потому что, занимаясь газетой, Фелицын полностью реорганизовал областную типографию. Как вспоминают его современники, он лично разъезжал по большим городам для повышения квалификации в отрасли печати и для покупки новейших машин и шрифтов.
Его можно назвать и фотографом, потому что, куда бы ни выезжал Евгений Дмитриевич (к примеру, Кубанскую область он изъездил вдоль и поперек), он брал с собой фотоаппарат и снимал все, что обращало его внимание: выдающиеся по красоте или величественности виды природы, объекты, имеющие историческую ценность, и т. д. По свидетельству его современников, занятие фотографией стало для Фелицына «одним из самых его любимых занятий и источником лишнего расхода». И благодаря этому до нас дошли уникальные снимки – ценнейшие свидетельства того времени!
Сфера интересов этого удивительно одаренного человека была так широка, что время донесло до нас его опубликованные работы по хлебопашеству, рыболовству, коневодству, садоводству, виноградарству. Причем статьи эти явно написаны не дилетантом. Все, за что бы ни брался Фелицын, он изучал, исследовал самым тщательным образом! И его современников потрясала исключительная трудоспособность Евгения Дмитриевича. Казалось, он работал, не зная ни сна, ни отдыха. Архивариусы, которые отправляли ему для разборки дела повозками, получали их уже через день. Так быстро справлялся с работой Фелицын!
Он был даже музыкантом. По воспоминаниям друга Фелицына – кубанского политика и общественного деятеля, историка, писателя, основоположника российской бюджетной статистики Федора Щербины, Евгений Дмитриевич учился играть на нескольких музыкальных инструментах, а также написал и напечатал несколько музыкальных пьес (марши, вальсы, польки)…
От одного перечисления обществ, почетным или действительным членом которых он был, дух захватывает: Общество любителей изучения Кубанской области, Императорское Московское археологическое общество, Императорское общество любителей естествознания, антропологии и этнографии, Императорское Одесское общество истории и древностей, Кавказский отдел Императорского русского географического общества… Современники называли Фелицына «ходячей энциклопедией Кавказа», «живой летописью». И всего этого Фелицын достиг только своим упорным неутомимым трудом, поскольку изначально получил более чем скромное образование (окончил Ставропольскую губернскую гимназию, отучился в Тифлисском пехотном юнкерском училище). Причем начал Евгений Дмитриевич самостоятельно учиться не по научной литературе, а «на лоне природы, в условиях живого действительного мира». И эту связь с живым миром он никогда не терял!
Поступив в юности на военную службу, он весь свой досуг посвящал изучению различных отраслей естествознания. Так как служил Фелицын на Кавказе, он живо интересовался историей Кубани, колонизации Закубанья, а также демографией и этнографией горских племён Северного Кавказа. Он изучал прошлое Кавказа и его народов. Участник Кавказской и Русско-турецкой войн, Фелицын собирал биографические сведения о видных военных деятелях на Кавказе, а также сведения о частных случаях героических подвигов как русских воинов, так и горцев, при этом лично посещая те места, где происходили интересовавшие его события.
Евгений Дмитриевич хорошо был знаком и с территорией нынешней Карачаево-Черкесии. Так, в начале 1877 года его назначили и.д. старшего адъютанта Баталпашинского военного отдела, откуда в том же году он был прикомандирован к сборному хоперско-кубанскому полку, входившему в состав Марухского отряда. С этим отрядом Фелицын принимал участие в походе против турок на Сухум. По окончании войны отряд был расформирован, и Фелицын снова возвратился к своей должности старшего адъютанта Баталпашинского военного отдела. А затем его прикомандировали к войсковому штабу офицером для поручений.
Именно выполняя обязанности офицера по особым поручениям Кубанского войскового штаба и Кубанского областного правления, Фелицын совершил в 1878-1879 годах многочисленные поездки по Кубанской области, в Баталпашинский и Майкопский отделы, где собрал самые первые экспонаты коллекции древностей (археологические находки, предметы этнографии горских народов, карты, документы), которая станет основой Кубанского войскового музея. Музея, от которого ведет свою историю Краснодарский государственный историко-археологический музей-заповедник им. Е. Д. Фелицына – старейшее учреждение культуры и один из первых музеев на Северном Кавказе.
Впервые свои находки Фелицын представил в 1878 году на выставке Императорского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии в Москве. Организационный комитет выставки был так сильно впечатлён богатством предоставленного материала, который составил треть всей выставки, что за проделанные труды присудил Фелицыну награду – золотой председательский жетон.
В июле 1879 года при участии Фелицына в г. Екатеринодаре был открыт Кубанский областной статистический комитет, первым секретарем которого стал Евгений Дмитриевич. И отдельную комнату в помещении комитета занимали собрания Фелицына по археологии и этнографии, которые постоянно пополнялись. При этом много ценных находок Евгений Дмитриевич передавал в другие музеи. Так, в 1879 г. он обнаружил в Екатеринодаре и отправил в Москву две греческие плиты, считавшиеся уже потерянными для науки, на которых значились имена Левкона, царя синдов, и Ксеноклида (IV в. до н.э.)… А во двор Кубанского областного статистического комитета стали завозиться «половецкие бабы» – их Фелицын собирал в 70-90-х годах в Кубанской области, сам организовывал их доставку во двор статистического комитета, зачастую на собственные средства…
Собрать сведения о древних изваяниях, носивших название «каменные бабы» (или «половецкие бабы») Фелицыну в 1882 году поручило Московское археологическое общество. Объездив значительное пространство, Фелицын с помощью своих помощников-энтузиастов успешно выполнил данное поручение, предоставив максимум сведений о малоизученных до того времени каменных статуях. На основе общих исследований Фелицын составил в 20-вёрстном масштабе археологическую карту Кубанской области, на которую были нанесены известные в то время археологические памятники Прикубанья, в том числе верховьев Кубани и Зеленчуков, – она была издана в 1882 году Московским археологическим обществом. И упоминания об этой карте вы обязательно найдете в трудах известных историков, исследовавших Северный Кавказ много позже. Например, о ней во введении к своему труду «Археологические памятники Карачаево-Черкесии» пишет Е. Алексеева. К слову, Евгения Павловна обращалась в своем труде и к другим «наработкам» Фелицына, например, его фотографиям. Взять хотя бы снимок панорамы Хумаринского городища, сделанный Фелицыным…
Кстати, если внимательно почитать книгу «Археологические памятники Карачаево-Черкесии», мы не раз увидим «привет» от Евгения Дмитриевича. К примеру: «В 16 км южнее ст. Сторожевой на р. Кяфар, на левом берегу, находится обширный могильник из наземных каменных гробниц, прямоугольных в плане, с двускатными покрытиями, с круглым или квадратным отверстием в фасадной части (Фелицын, 1904, с. 84 – 86)» или «В окрестностях ст. Зеленчукской отмечены остатки каменных крепостей, каменные плиты, кресты и столбы, южнее по ущелью Большого Зеленчука – каменные кресты и статуи, в частности мужское изваяние без головы, рук и ног, с поясом и привешенным к нему топориком. Это изваяние найдено в ст. Зеленчукской (Фелицын, 1882)»…
И это неудивительно. Сегодня трудно представить, что, изучая историю Кавказа, можно обойтись без работ Фелицына! Многие его идеи остаются актуальными до сих пор. Материалы, оставшиеся после Е. Фелицына, представляют большой интерес и для ученых, и для тех, кому небезразлично прошлое родного края. Ну, как может быть не интересна, к примеру, статья «Западно-кавказские горцы и ногайцы в 18 веке по Пейсонелю. Материалы для истории западно-кавказских горцев» или, скажем, статья «К вопросу о происхождении хоперских казаков и формировании из них полка»?…
«По этнографии края, – писал один из первых библиографов Кубани Василий Шамрай в «Известиях Кавказского отдела Императорского русского географического общества» (1907-1908 гг., т. 19, вып. 2), – Фелицын интересовался исключительно тем отделом, которым редко кто занимается и который представляется самым трудным для исследования – этнографией горских племен. С выселением горцев в Турцию и с переселением их с гор на равнины восстановить черкесскую географию по воспоминаниям и рассказам – работа весьма затруднительная. Фелицын пользовался обыкновенно указаниями своих многочисленных приятелей из среды сведущих горцев; с этою же целью он даже принялся за изучение черкесских языков; приобретенными сведениями Фелицын не успел однако поделиться с читающей публикой; он опубликовал лишь одну крупную работу «Численность горских и других мусульманских народов Кубанской области, с распределением их по месту жительства и с показанием племенного состава жителей каждого аула» и несколько незначительных заметок. В оставшихся после смерти Фелицына материалах имеется много документов, относящихся к черкесам, но эти документы вряд ли могут быть приведены в надлежащий порядок без тех сведений, которыми обладал Фелицын. На первой очереди у него стояла работа об известных черкесских фамилиях… Другой предполагавшийся не менее кропотливый труд – географический словарь Кубанской области, в который должны были войти как существующие, так и исчезнувшие географические названия. Часть материалов для этого труда была уже заготовлена…»
Е. Фелицын ушел из жизни в декабре 1903 года и был похоронен в Екатеринодаре (ныне Краснодар). Так и не обзаведясь семьей, вечно в долгах из-за того, что все свои деньги тратил на любимое дело, он оставил нам гораздо большее, чему нет цены. Остался музей им. Е. Д. Фелицына, с одной из лучших в мире коллекций каменных «половецких» изваяний. Стоит в Пятигорске памятник Лермонтову, сбором средств на который занимался Евгений Дмитриевич. Остались его многочисленные научные труды, уникальные снимки и негативы, остались составленные им карты… И осталась память – о труженике, который, как писали его современники, «вдали от главнейших центров науки единоначальным трудом, при ничтожных средствах накопил необходимый материал для создания священного здания науки».

При подготовке материала использована информация с различных интернет-ресурсов.