Здесь красиво летом и зимой, весной и осенью. Здесь, высоко в горах, все звуки, преломляемые эхом, разносятся далеко вокруг, долетая чуть ли не до Кисловодска. Тем не менее аул Схауат словно застрял в 18-19 веках… Сюда часто приезжает, несмотря на возраст – 80 лет, неодолимо элегантный, высокий, красивый мужчина, потому что здесь у него все срастается: от радости узнавания до возможности вспомнить прошлое…
Хасан Чочакович Байрамуков родился в Схауате в 1938 году. Богатство его деда Милли вызывало множество пересудов в Карачае и Балкарии, привольно раскинувшихся под Эльбрусом. После его смерти сыновья Чочак и Хакка стали обладателями огромного состояния – стада овец, коров, табуны лошадей.

Здесь красиво летом и зимой, весной и осенью. Здесь, высоко в горах, все звуки, преломляемые эхом, разносятся далеко вокруг, долетая чуть ли не до Кисловодска. Тем не менее аул Схауат словно застрял в 18-19 веках… Сюда часто приезжает, несмотря на возраст – 80 лет, неодолимо элегантный, высокий, красивый мужчина, потому что здесь у него все срастается: от радости узнавания до возможности вспомнить прошлое…
Хасан Чочакович Байрамуков родился в Схауате в 1938 году. Богатство его деда Милли вызывало множество пересудов в Карачае и Балкарии, привольно раскинувшихся под Эльбрусом. После его смерти сыновья Чочак и Хакка стали обладателями огромного состояния – стада овец, коров, табуны лошадей. В народе говорят: «Богатство способно рассорить даже родных братьев». Но нет, фамильная честь, гордость, порядочность были под стать их богатству…
В 1918 году Чочак женился на красавице Анай Саровой. Пошли дети, сначала девочки Сапра, Шамкыз, потом сыновья Дуда, Азрет-Али… Когда подоспела коллективизация, братья, достаточно умудренные жизнью, добровольно отдали всю имеющуюся живность в колхоз, их поступок послужил примером для остальных, и таким образом в 1933 году в Схауате был организован колхоз имени Сталина.
Скажи об этом кому, никто не поверит. Чочак работал в колхозе и на себя одновременно и вскоре вновь обзавелся своим хозяйством. Это было для него делом чести, но пошли доносы, как это было повсеместно в 30-е, и Чочака арестовали. Однако нравственные качества высшего порядка не только не дали ему пропасть в тюрьме, но и помогли выйти на волю спустя четыре года. Он вернулся и с утроенной энергией взялся за дело. Но и злопыхатели не унимались. Дескать, Байрамуков не сдал вовремя в счет налога три килограмма шерсти. Анай носила под сердцем Хасана, когда Чочака арестовали во второй раз и посадили на семь лет…
Потом война. Следом депортация. Тогда Хасану было пять лет, сегодня – восемьдесят.
– Сестра Сапра в тот день ночевала у родственников в Кичи-Балыке, Дуда был в Бекешевской, – вспоминает Хасан Чочакович, – с матерью были я, Шамкыз и Азрет-Али. Естественно, все попали в разные вагоны…
У него и сейчас прерывается голос, когда он вспоминает, с каким трудом их нашел после отсидки в тюрьме в Пахта-Арале отец, как он обрадовался ему, своему младшему сыну, которого никогда не видел, и как заскрипел зубами, когда узнал, что семье ничего неизвестно о местонахождении старших детей Сапры и Дуды… Вскоре все встало на свои места. Отец нашел своих детей. Теперь, когда все были в сборе, судьба сулила тяжелую, но не менее счастливую и одухотворенную жизнь, чем та, что была в Схауате. Только теперь трудовым героизмом все больше удивляла молодая поросль. К примеру, Дуда в 1957 году стал кавалером ордена Трудового Красного Знамени. Неизменно пребывала в числе передовиков Сапра. Хасан свою первую почетную грамоту за высокопроизводительный труд (кстати, хлопок он стал собирать с восьми лет) получил в 1956 году.
После возвращения на родину Хасан поступает в Первомайский зооветеринарный техникум. Будучи студентом, становится кандидатом в члены КПСС. Можно сказать, будучи студентом, становится и вторым секретарем Малокарачаевского райкома комсомола. Все экзамены сдает досрочно. Вскоре становится первым секретарем райкома комсомола.
– За годы работы в комсомоле я перевидал немало интересных людей, узнал немало необычайных судеб и по-настоящему крупных личностей. Это и моя предшественница Валентина Собакарева, и первый секретарь крайкома комсомола Валентин Василенко, и сменивший его на том посту Виктор Казначеев, и многие-многие другие.
За годы работы в комсомоле Хасан зарекомендовал себя так, что вскоре встал вопрос о переводе его в обком партии.
– Но однажды вызвал меня завотделом обкома партии Петр Макарчук на беседу, в ходе которой я понял, с каким искусством правящая элита говорит «да», чтобы сказать «нет». Он сказал: «Вы несомненно талантливый специалист и организатор, но работать инструктором обкома вам еще рановато. Попробуйте свои силы где-нибудь, а я буду держать вас в поле зрения». Хасан понял: опять вездесущий КГБ копался в его бумагах, анкетах, биографии…
– Вдаваться в подробности я не стал. Подробности унижают. Сделал другое. С головой окунулся в новую работу, меня избрали секретарем парткома совхоза-техникума «Первомайский».
Вскоре за обменом опытом в техникум стали приезжать специалисты из разных мест, опыт работы обобщается краевым комитетом партии и рекомендуется первичным организациям края. Попутно Байрамуков оканчивает сельхозинститут, высшую партшколу в Ростове, после окончания которой его назначили заместителем директора конезавода №168.
В октябре 1974 года Хасан становится инструктором Ставропольского крайкома КПСС. До него на подобной должности не работал ни один выходец из КЧАО.
– Для провинции слово краевого центра несло в себе страшную убойную силу, потому я поначалу даже как-то подрастерялся, – вспоминает Хасан Чочакович, – но только на чуть-чуть. Первым секретарем крайкома тогда был Горбачев. О нем сейчас говорят всякое, впрочем, это у нас в крови: пинать лежачего. А он был очень работоспособный, очень талантливый человек. Во всяком случае, доклады за него никто не писал. Все – сам.
Изрядно поднаторевший в партийном деле, Хасан смело пустился в «плавание». Байрамуков курировал Буденновский, Степновский, Левокумский районы, города Железноводск и Буденновск.
Генерировать новые идеи ему было не впервой, как и пробивать их в жизнь, но когда на отчетно-выборной краевой конференции 1975 года делегатов почтила своим присутствием и выступлением Людмила Зыкина, мой герой растерялся не на шутку. Дело в том, что преподнести корзину цветов певице, которая, говорили, если ей после очередного выступления не преподносили цветы, на сцену больше не возвращалась, было поручено знаменитому чабану Герою Социалистического Труда Руденко. Руденко, маленький, неприметный, но гордый степной казак, отказался – понял: не глянется он на фоне этой роскошной женщины. И что делать?! Вдруг кто-то из партийных боссов увидел Хасана. А собственно, и не увидеть как? Стройный, как тополь, жаркий, как молодой огонь на вольном ветру, он стоял с друзьями у стены. Он, и только он. И вот он на сцене после бесконечно долгих уговоров. Стать, осанка, копна иссиня-черных волос – все соответствовало идеальным представлениям любой женщины, будь она королевских кровей или дочерью гор… Хасан подошел к Зыкиной, поставил корзину роскошных роз к ее ногам, протянул руку, а та в ответ: «А целоваться будем?» «Разумеется», – не растерялся Хасан.
Жизнь еще не раз сведет его с Людмилой Зыкиной. Аплодисменты от нежности пламенных мужских речей и пленительного объятия двух высоких красивых людей, Байрамукова и Зыкиной, увидит и Дворец съездов в Москве, где проходил аграрный съезд России, и Колонный зал, где заседали коммунисты…
Он знался с Брежневым, с легендарным летчиком Маресьевым, если хотите, не к ночи будь помянутым, Сусловым, сыгравшим зловещую роль в истории депортации карачаевского народа, о котором Хасан отзывается и по сей день только так: «Когда я увидел это серое, бесцветное, ничего не выражающее лицо, меня просто передернуло»…
В бытность Байрамукова председателем Малокарачаевского райисполкома были построены новый универмаг, многоэтажные жилые дома, школы, заасфальтированы все дороги в райцентре.
– Он не запятнал свой мундир ни холопством, ни корыстной лестью, ни казнокрадством, – говорил о Байрамукове его лучший друг отличник народного просвещения РФ Адемей Хапаев, ушедший из жизни в прошлом году.
В 1980 году Хасан Чочакович стал директором совхоза «Учкекенский», который ежегодно к началу перестройки сдавал государству по 730 тонн мяса и 24000 тонн молока.
В разные времена Байрамуков был депутатом Народного Собрания КЧР, председателем аграрной партии республики, о его плодотворном жизненном пути можно было бы еще многое рассказать, но куда лаконичней сам Хасан Чочакович: «Мне делать биографию не надо, она сама сработала меня… Что же касается возраста, возраст человека – это всего лишь напоминание ему о том, что время пребывания на земле ограничено, а значит, нужно ценить отведенное тебе время. Что я и стараюсь делать, тем более что дети (старшая дочь Марьям – кардиолог, живет и работает в Кисловодске, Карина – юрист, филолог, Рамазан – и экономист, и успешный фермер, и, самое главное, очень любящий сын) и внуки расслабляться не дают…»