История уникального платья – сае из фондов Национального музея Адыгеи 

Французский аристократ Тебу де Мариньи, служивший в русской армии в первой четверти XIX века, в своих заметках «Путешествия в Черкесию» писал: «Женщины там заняты тем, что делают из светлой пряжи сукно, напоминающее фланель; бурки, седельные подушки, полотно, одежду, обувь, галуны, ножны для сабель, чехлы для ружей и пистолетов. Как и в произведении Гомера, черкесские княжны вовсе не освобождены от этих работ; наоборот, для них славой является выделиться, опередить в своем искусстве других».

Черкешенки действительно всегда славились своим мастерством шитья и вышивки. При этом старались следовать моде и не отставали от последних тенденций. В отличие от мужской черкески, которая с XVIII века сохранилась практически без изменений, девичье платье с течением времени трансформировалось. Специалисты эти изменения классифицируют по четырем категориям. «Героиня» нашей статьи – платье третьего типа: очередная ступень трансформации аутентичного распашного платья сае – появившееся под влиянием городской моды на рубеже XIX-XX веков.

История уникального платья – сае из фондов Национального музея Адыгеи 

Французский аристократ Тебу де Мариньи, служивший в русской армии в первой четверти XIX века, в своих заметках «Путешествия в Черкесию» писал: «Женщины там заняты тем, что делают из светлой пряжи сукно, напоминающее фланель; бурки, седельные подушки, полотно, одежду, обувь, галуны, ножны для сабель, чехлы для ружей и пистолетов. Как и в произведении Гомера, черкесские княжны вовсе не освобождены от этих работ; наоборот, для них славой является выделиться, опередить в своем искусстве других».

Черкешенки действительно всегда славились своим мастерством шитья и вышивки. При этом старались следовать моде и не отставали от последних тенденций. В отличие от мужской черкески, которая с XVIII века сохранилась практически без изменений, девичье платье с течением времени трансформировалось. Специалисты эти изменения классифицируют по четырем категориям. «Героиня» нашей статьи – платье третьего типа: очередная ступень трансформации аутентичного распашного платья сае – появившееся под влиянием городской моды на рубеже XIX-XX веков. В Национальном музее республики их всего два. Мы обратимся к платью из этнографического комплекса семьи Тамбиевых.

Уникальный  экспонат

В середине прошлого века сотрудники Адыгейского областного краеведческого музея (сегодня – Национальный музей республики), восстанавливая отдел дореволюционной истории, приобрели целый комплекс, принадлежавший когда-то известной рукодельнице Айшет Тамбиевой из аула Адамий.  Он поступил от ее племянницы – Джантыг Магомедовны Тамбиевой.

Комплекс включает более 90 наименований различных изделий, в том числе из драгоценных металлов. И среди прочего – единственное женское платье из черной тафты, декорированное золотошвейными узорами.

Когда-то этот уникальный в своем роде экспонат служил украшением выставок музея, но сегодня его состояние этого не позволяет. Платье находится в хранилище, где соблюдается специальный температурно-влажностный режим. Журналистам «СА» разрешили побывать в хранилище и взглянуть на редкий экспонат.

Очень бережно, с помощью перчаток перебирая складки, старший научный сотрудник отдела фондов Национального музея Нафисет Кидакоева раскладывает платье на специальном столе.

– Тафта отличается большой непрочностью, она, как бумага, легко рвется. Но платье сохранилось относительно неплохо – поскольку оно праздничное и надевалось по особым случаям. Как правило, такую одежду берегли, передавали по наследству, чего не скажешь о повседневных платьях того периода, которые, к сожалению, до нас не дошли совсем, – говорит Нафисет Кидакоева.

О деталях

Даже сегодня, несмотря на некоторую ветхость и разреженность ткани, разрывы швов, платье выглядит элегантно. Не зря же черный цвет остается классикой женского гардероба. Судя по крою, платью не меньше века.

– По конструкции этот наряд отличается от традиционного платья – сае и показывает процесс влияния городской одежды и моды начала XX века. Адыгские девушки были модницами, следили за последними тенденциями и перенимали новые фасоны, создавая свой гардероб. Основным новшеством кроя стало то, что платье стали шить отрезным по линии талии с заложенными бантовыми складками. При этом складки начинали закладывать от боковых швов юбки назад, оставляя переднюю часть гладкой, – рассказывает Нафисет Кидакоева.

Крой рукава тоже близок к крою городского платья того времени – обильно собран, заложен в мелкие складки по низу и посажен на манжету, украшен позументом и галуном. Нафисет Кидакоева показывает интересную деталь – в платье два кармана, украшенных золотым позументом и галуном, но только один из них функцио­нальный. Другой кармашек – декоративный: он прикрывает шов с разрезом, сделанным для удобного надевания платья.

– Шелковая тафта была очень дорогой тканью. Согласно документам, ткань и парчовая нить – петербургские, или, как говорили в то время, «бытырбыфские». Платье, а также большое количество различных серебряных изделий в коллекции Тамбиевых говорят о высоком социальном и имущественном положении семьи, – рассказывает Нафисет Кидакоева.

Декор и строгость линий

На то, что это платье принадлежало незамужней девушке, указывает его богатый декор – по подолу протянулись золотошвейные элементы в виде трилистников, обрамленных по верху и низу золотошвейным галуном. Столетие назад даже кайма с обильной вышивкой считалась вычурной. Такое платье девушка могла носить только до замужества. После вступления в брак уже не было необходимости привлекать к себе внимание потенциальных женихов. Статус замужней женщины подчеркивался более строгим костюмом.

В оригинале по подолу протянулся 21 трилистник. Этот орнамент – один из наиболее популярных в вышивке черкешенок. Трилистник считается сакральным женским символом, оберегом, символизирующим единство рождения, жизни и смерти.

Небольшой размер платья (оно с трудом надевается на манекен 42 размера) говорит о том, что его обладательница была хрупкая и невысокая, ростом не выше 160 см. Точно можно сказать, что девушка еще носила корсет, поскольку в изделии нет вытачек.

Полочка платья оставалась открытой, и в вырезе платья был виден нагрудник с воротником-стойкой. Он пристегивался, прикалывался или пришивался уже на одетой девушке.

– Серебряные застежки могли нашиваться на жилеты, нагрудники, манишки. Утрачивалась функциональность застежек, они становились декоративными. Ну и, конечно, платье дополнялось серебряным поясом. Эти характерные предметы традиционного адыгского костюма еще сохранялись, а само платье уже изменилось, – комментирует Нафисет Кидакоева.

Новая жизнь старого платья

Сегодня аутентичное платье уже не выставляется: для него это может оказаться губительным, а реставрация – процедура чрезвычайно дорогостоящая, да и в республике нет специалистов этого профиля. Для воссоздания одного платья сае требуется не менее миллиона рублей, что не под силу региональному музею. Поэтому руководство музея нашло наиболее оптимальный вариант – создание репликанта, т.е. музейной копии из современных материалов. Репликант праздничного платья был создан в тандеме двух мастеров – Нафисет Кидакоевой и известного в  Адыгее мастера золотого шитья Сафиет Сет.

– Платье шилось на современный манекен, – поясняет Нафисет Кидакоева. – Я повторила крой артефакта, сделала его развертку, но не обошлось без нововведений. При новой конструкции платья неизменным остается обработка разреза рукава галуном, сходная с обработкой рукава традиционного адыгского кафтанчика. Галуном из золотых парчовых нитей украшены и карманы платья. Для верха использовалась тафта, а вот для подкладки была подобрана не хлопчатобумажная ткань, как в оригинале, а креп-сатин, поскольку нужно было адаптировать изделие к музейным выставкам.

Украшения к платью воссоздала Сафиет Сет. 

Издалека, ослепляя золотым блеском, копия кажется такой же, как оригинальное платье, но, если присмотреться внимательно, видно, что внутренний узор орнаментальной вышивки отличается: зигзаг, шашечки, клубничка и т.д. Настоящее произведение искусства. Сафиет Сет выбрала для копии один узор – в виде паркетно-шашечного узора, он же представлен на рукавах.

– Я снимала на кальку рисунок и делала на его основе в своей мастерской узор. У меня орнамент получился немного крупнее, чем в оригинале. Несмотря на то, что я также использовала металлизированные нити, в оригинальном платье они намного тоньше, и настил простых ниток внутри золотой вышивки тоньше, чем у нас. А значит, и работа мастера была намного тоньше и сложнее. Тут дело и в нитках, и в технике, до мастерства Айшет Тамбиевой современным мастерам далеко. Ее вышивка на этом платье, на мой взгляд, самая тонкая из всех золотошвейных элементов, хранящихся в Национальном музее. И все элементы в очень хорошем состоянии, ткань износилась, а вышивка словно не тронутая. Если ее сегодня разгладить, как в старину, клыком кабана, она заблестит как новая, – говорит Сафиет Сет.

В поисках мастерицы

Мы попытались узнать что-либо о самой рукодельнице Айшет Тамбиевой. Но эти сведения очень скудные. Упоминание о мастерице мы нашли в Национальном музее республики. Некоторые экспонаты, в том числе и праздничное платье, хранящееся сегодня в музее, вошли в альбом «Адыгский народный орнамент», изданный в 1960 году. Его составителем была историк и этнограф Мин-Кутас Зачериевна Азаматова, которая высоко оценила уровень и мастерство рукодельницы.

К сожалению, ее племянница Джантыг Магомедовна Тамбиева, передавшая этнографический комплекс в музей, умерла несколько лет назад. Уроженка аула Адамий Красногвардейского района, кандидат педагогических наук, профессор, автор адыгейской азбуки 1972 года, Джантыг Тамбиева способствовала развитию адыгской национальной культуры. Понимая ценность национальных вещей, она передала их в музей, где они сохранились для будущих поколений.

В поисках хоть каких-то сведений мы обратились к дочери Джантыг Тамбиевой – Заре Мухамчериевне Шадже.

– Тамбиевы – старинный род кабардинских князей. Согласно преданиям, кабардинцы ведут свое происхождение от некоего Кабарды Тамбиева, героя преданий, которому посвящено немало легенд. По одной из версий, его имя легло в основу названия территории, где ныне проживают кабардинцы, – рассказала Зара Шадже.

Зара Мухамчериевна не смогла ничего сообщить о рукодельнице, но показала из своего личного архива фотографию сестер матери, других племянниц Айшет Тамбиевой, одетых в традиционные платья. На первый взгляд, сестры Рукиет и Шиготыж Магометовны одеты в разные платья. Но профессио­нальным взглядом сотрудник Национального музея Нафисет Кидакоева определяет – платье одно и то же. А значит, фотография составлена из двух снимков, на которых сестры сфотографированы по разные стороны подставки с цветами. Даты на снимке нет. Поэтому мы определяем ее приблизительно – конец 1930-х годов. Младшей, Шиготыж, 1923 года рождения, могло быть 16-17 лет, а старшая, Рукиет, 1916 года рождения, к тому времени была уже замужней дамой.

Т. ФИЛОНОВА.

Газета «Советская Адыгея».

НА СНИМКЕ: Сестры Рукиет и Шиготыж ТАМБИЕВЫ. Конец 1930-х годов.

Фото из архива Зары ШАДЖЕ.