С краеведом-любителем Андреем Печенкиным мы познакомились благодаря Николаю Григорьевичу Петрусевичу, личности столь же героической, сколь и, как выяснилось, загадочной. Причем загадки сопровождали не только, даже не столько жизнь легендарного «зукку-пристопа», сколько его посмертную судьбу. Хорошо известна история о том, как останки Николая Петрусевича после его гибели в Средней Азии в декабре 1880 года перевезли в Баталпашинскую, где и захоронили в ограде Николаевского собора. Увы, могилу, а вместе с ней и память о замечательном генерале, уничтожили в 1934 году, когда разрушили Николаевский собор. Хотя, казалось бы, чем не угодил большевикам Николай Григорьевич, оставивший о себе на редкость добрую память и у казаков, и у горцев, при этом не успевший «запятнать» себя антисоветской деятельностью?

С краеведом-любителем Андреем Печенкиным мы познакомились благодаря Николаю Григорьевичу Петрусевичу, личности столь же героической, сколь и, как выяснилось, загадочной. Причем загадки сопровождали не только, даже не столько жизнь легендарного «зукку-пристопа», сколько его посмертную судьбу. Хорошо известна история о том, как останки Николая Петрусевича после его гибели в Средней Азии в декабре 1880 года перевезли в Баталпашинскую, где и захоронили в ограде Николаевского собора. Увы, могилу, а вместе с ней и память о замечательном генерале, уничтожили в 1934 году, когда разрушили Николаевский собор. Хотя, казалось бы, чем не угодил большевикам Николай Григорьевич, оставивший о себе на редкость добрую память и у казаков, и у горцев, при этом не успевший «запятнать» себя антисоветской деятельностью?
Как бы то ни было, о нем не вспоминали аж до 1980 года, когда в центральном сквере Черкесска решили реконструировать городской фонтан. Его «фишкой» должно было стать свето-музыкальное сопровождение, ради которого перекопали всю прилегающую территорию. И вот тут-то были вскрыты два склепа, в одном из которых был найден желтый наперсный крест, из чего следовало, что здесь был захоронен священник, а в другом обнаружились эполеты и остатки мундира, что позволяло, вполне резонно, предположить, что это – могила офицера. Этот случай и запал в память Андрею Печенкину, который, будучи мальчишкой, вместе с другими ребятами стал нечаянным свидетелем строительного вандализма.
Кем мог быть этот офицер, детвора не догадывалась, в отличие от взрослых, знавших и о том, что на месте фонтана некогда стоял Николаевский собор, и о том, что в его ограде были захоронения, в том числе и могила легендарного генерала.
Николай Игнатенков, ныне заведующий физиотерапевтическим отделением Карачаево-Черкесской республиканской клинической больницы, а в то время – детский хирург, по совместительству – председатель краеведческого совета при областном музее-заповеднике, рассказал, как директор музея Мария Байчорова подняла тревогу, организовала охрану вскрытого захоронения, собственноручно собрала и вернула останки в могилы и настояла на том, чтобы склепы были вновь зарыты. При этом именно Мария Османовна предположила, что обнаруженные останки принадлежат Петрусевичу.
Об этом же случае рассказывал и наш известный историк Ибрагим Шаманов, также оказавшийся свидетелем несанкционированного вскрытия могил. Он даже показал то место, где были обнаружены склепы, – аккурат позади технологического домика к востоку от фонтана.
Детские воспоминания не давали покоя Андрею, считавшему несправедливым, что памятник на могиле Петрусевича, настоящего русского генерала, до сих пор не восстановлен. Хотя, казалось бы, все ясно: и очевидцы есть, и место захоронения вроде как известно. Мешали простые, но неудобные вопросы, на которые никак не получалось найти ответ. Есть ли все-таки документальные подтверждения того, что это могила именно Петрусевича, а не кого-либо еще? Если это действительно «склеп Петрусевича», то кто похоронен рядом? И нет ли по соседству еще других захоронений? Любитель задавал совсем не любительские вопросы!
Что можно было порекомендовать упорному краеведу? Перелопачивать метрические книги, копаться в епархиальном делопроизводстве, в общем, заниматься глубоким архивным «дайвингом». Все эти банальные советы я давал без малейшей надежды на успех, да, честно сказать, Андрей и не нуждался в этих советах. Но сказано в Писании: «Ищите и обрящете!». Андрей искал и обрел.
Сначала в метриках, хранящихся в республиканском архиве, он обнаружил информацию о захоронении внутри церковной ограды дьякона Андрея Филипповича Школьникова, около 30 лет служившего в соборе и умершего от чахотки (туберкулеза) 29 августа 1882 года в возрасте 49 лет. Разрешение на почетное захоронение было дано самим епископом Ставропольским и Кавказским Германом (Осецким).
Другое свидетельство о захоронении внутри церковной ограды он обнаружил в Покровской церкви: на семейной иконе святой Людмилы прикреплена табличка, на которой было написано, что эта икона подарена Николаевскому храму в память о безвременно ушедшей семилетней дочери генерал-майора Ивана Семеновича Кравцова, также захороненной возле собора.
О захоронении в церковной ограде Николая Петрусевича прямо свидетельствовали документы, которыми любезно поделился Ибрагим Шаманов: в 20-м номере газеты «Кубанские областные ведомости», вышедшем в апреле 1881 года, в подробностях рассказывалось о захоронении генерала.
На свои места все встало после того, как Андрею Печенкину удалось раскопать в госархиве Ставропольского края преинтереснейший документ.
В начале прошлого века великий князь Николай Михайлович, возглавлявший Императорское русское историческое общество, собирал материалы для многотомного издания «Русский провинциальный некрополь», в котором предполагалось собрать информацию об имеющихся на территории России захоронениях. Вышел только первый том этого издания, охватывающий двенадцать центральных и северных губерний. До Кавказа у великого князя руки так и не дошли. Однако Ставропольская духовная консистория серьезно отнеслась к подготовке ответа на запрос Николая Михайловича и затребовала соответствующую информацию с мест. Именно для этой цели настоятелем баталпашинского Николаевского собора был подготовлен «Список лиц, погребенных на общем Баталпашинском кладбище и в церковной ограде».
Документ, что называется, не без огрех – тут и очевидные повторы, и почему-то нет семилетней Людмилы Кравцовой, о которой мы говорили выше, да и список подозрительно маловат – за вычетом повторов здесь перечислены всего 87 человек. Документ был составлен в 1910 году, станица существовала уже 85 лет, и наверняка к этому времени «насельников» станичных некрополей должно было быть гораздо больше. Но не это важно.
В списке были имена 26 человек, похороненных именно в церковной ограде! И что это были за люди! Иван Семенович Кравцов, Иван Павлович Фисенко, Николай Григорьевич Петрусевич, Константин Васильевич Никитин – все в чине генерал-майора, атаман Баталпашинского военного отдела полковник Дезидерий Иванович Медушевский, войсковой старшина Алексей Гаврилович Даркин, а также местные клирики, чиновники, их жены и дети. В общем, местная элита, цвет общества!
В документе подробно описано захоронение Николая Петрусевича. Наверное, есть смысл привести его полностью:
«Над могилой покойного генерала возвышен памятник и обнесен кругом цепью, сделанной из пушечных ядер. По углам могилы находятся колонны с украшениями тоже из ядер. На памятнике есть надпись следующая: «Генерал-майор Николай Григорьевич Петрусевич 44 лет от роду».
В воздаяние трудов и забот, посвященных на благоустройство и развитие края.
Убит в сражении против ахал-текинцев в Закаспийском крае 23 декабря 1880 года.
От товарищей сослуживцев, горского и русского населения Баталпашинского уезда Кубанской области.»
Таким образом, обнаруженный Андреем Печенкиным документ подтвердил главное: рядом с собором был не один памятник, а целый некрополь. Причем захоронены здесь были видные люди, достойные того, чтобы о них помнили потомки, то бишь мы с вами. Найти их останки на территории нынешнего сквера и перезахоронить в место, более для этих целей подходящее, в ограде того же восстановленного Николаевского собора, сегодня представляется вряд ли возможным. Однако местным историкам и краеведам, думается, по силам восстановить биографии похороненных здесь деятелей. А вот городским властям, вместе с казаками и общественностью, наверное, следует подумать хотя бы о сооружении в сквере соответствующего памятника.

НА СНИМКЕ: Николаевский собор. Фотография начала ХХ века. Внизу можно разглядеть

памятник Н. Г. Петрусевичу в обрамлении «фирменных» цепей из пушечных ядер.

P.S. Чтобы облегчить задачу для создателей будущего монумента, в электронной версии статьи, размещенной на сайте нашей газеты, мы опубликуем список покоившихся некогда в ограде собора, а также скан самого документа.

При подготовке публикации были использованы материалы Андрея ПЕЧЕНКИНА «Священники станицы Баталпашинской» и «Некрополь станицы Баталпашинской», размещенные на сайте http://kubangenealogy.ucoz.ru.

_______________________________________________________________________

Список лиц, захороненных в ограде Николаевского собора

( по сведениям, направленным священником
Иоанном Зовьяловым в Ставропольскую духовную консисторию)

1. Генерал-майор Николай Григорьевич Петрусевич.
2. Генерал-майор Иван Семенович Кравцов.
3. Генерал-майор Иван Павлович Фисенко.
4. Генерал-майор Константин Васильевич Никитин.
5. Атаман  Баталпашинского военного отдела полковник Дезидерий Иванович Мидушевский.
6. Войсковой старшина Алексей Гаврилович Даркин.
7. Отставной хорунжий Стефан Павлович Фисенко
8. Статский советник Григорий Тихонович Громов
9. Священник Василий Хламов.
10. Города Баталпашинска дьякон Андрей Филиппович Школьников.
11. Диакон-псаломщик Петр Васильевич Перевозовский.
12. Дьякон Георгий Дмитриевич Польский.
13. Генерал-майора Ивана Павловича Фисенко жена Ирина Гавриловна.
14. Сестра генерал-майора Фисенко Евдокия Павловна Колоскова.
15. Дочь генерал-майора Кубанского казачьего войска Ольга Ивановна Кравцова.
16. Дочь генерал-майора Кравцова Людмила (на основании надписи на табличке семейной иконы святой Людмилы в Покровской церкви).
17. Вдова полковника Браткова Пелагея Стефановна.
18. Жена надворного советника Владимира Акимова – Мария
19. Надворного советника Шинкаренко жена Александра Андреевна.
20. Священника ст. Калужской Иакова Конокотина жена Александра Филипповна.
21. Жена священника Параскева Восторгова
22. Священника Матвея Белоусова жена Наталья Тихоновна.
23. Жена священника – Агния Матвеевна Дроздова
24. Судебного следователя Владимира Матвеевича Белоусова сын Евгений.
25. Cын офицера князя Яшвили Александр
26. Сотника 1-го Хоперского полка Григория Константиновича Дуненко сын Александр
27. Александра Тимофеевна Рябинина.

– скачать.