Как любой горец, Туган Кипкеев очень любил лошадей. Кони ему попадались разные, и один  подвернулся с норовом. Именно с него четырнадцатилетний парнишка был сброшен на каменистую тропинку. Мальчишка пребольно ударился коленом, которое вскоре загноилось. Когда его  смогли доставить в областной центр, врачи заговорили об ампутации ноги. И только один молодой врач не спал ночей, проводил их у постели больного мальчика, откачивая гной. Ногу удалось спасти.
Возможно, эта детская история отложилась в памяти молодого Тугана и повлияла на его дальнейшую судьбу. В школе он теперь налегал на химию и биологию, твёрдо решив поступать в медицинский. Ещё одним обстоятельством, которое способствовало этому решению, был для него, младшего в семье из десяти детей, пример старших братьев.

Как любой горец, Туган Кипкеев очень любил лошадей. Кони ему попадались разные, и один  подвернулся с норовом. Именно с него четырнадцатилетний парнишка был сброшен на каменистую тропинку. Мальчишка пребольно ударился коленом, которое вскоре загноилось. Когда его  смогли доставить в областной центр, врачи заговорили об ампутации ноги. И только один молодой врач не спал ночей, проводил их у постели больного мальчика, откачивая гной. Ногу удалось спасти.
Возможно, эта детская история отложилась в памяти молодого Тугана и повлияла на его дальнейшую судьбу. В школе он теперь налегал на химию и биологию, твёрдо решив поступать в медицинский. Ещё одним обстоятельством, которое способствовало этому решению, был для него, младшего в семье из десяти детей, пример старших братьев. Один из них поступил в Актюбинский,  а второй –  в Краснодарский медицинские институты. Туган же решил поехать в Воронеж. Очень сильно при этом мальчику помогло то, что он был секретарем комсомольской организации в станице Сторожевой, и директор школы Родионов написал ему отличную характеристику.
Воронежский государственный медицинский университет им. Бурденко в России относился к числу старейших медицинских учебных заведений. История Воронежского медуниверситета связана с событиями 1801 года, когда на северо-западе Российской империи в Дерпте был основан университет для подготовки российской медицинской профессуры. В 1893-м по указу Александра III Дерпт переименован в Юрьев, университет стал Юрьевским. После оккупации Прибалтики немецкими войсками университет в 1918 году был объявлен немецким университетом. Русская часть профессорско-преподавательского состава и студенты вынуждены были покинуть университет. Изгнанный персонал университета, а также часть эвакуированного в 1915-1916 годах имущества Императорского Юрьевского университета стали базой для появления в 1918 году Воронежского государственного университета. В состав ВГУ вошли 4 факультета, в числе которых был и медицинский факультет. Преподавание здесь было на высшем уровне.
Тугану Кипкееву немного не повезло. Все школы тогда переводились на десятилетку, на один 1963 год пришлось два школьных выпуска 10 и 11 классов, и потому на каждое место в мединституте претендовало 12 человек. Медалисты проходили без экзаменов, имевшие стаж три года и военные службы – тоже. Туган же, несмотря на горячее стремление учиться, из-за того, что в Казахстане  их школа была в семи километрах от дома и во время осенних дождей и весенних разливов рек,  когда дорога становилась непроходимой, юноша вынужден был пропускать уроки, как сам это чувствовал, немного отставал.
Однако поступил. И доучился до конца, несмотря на то, что приблизительно трое студентов с каждой группы уходили, не перенеся тягот профессии и учебной нагрузки. «У нас, выпуская педиатров,  не ставили зачёт до тех пор, пока молодой человек не принимал десять родов, осваивая акушерский опыт…»
Распределили Тугана Кипкеева в Ставропольский край, откуда его направили в Хабезский район, где не было ни одного педиатра. В 1969 году молодой выпускник застал там страшную картину: детская смертность превышала все возможные показатели. За месяц умерли 25 младенцев. Кипкееву не составило труда поставить правильный диагноз: полиомиелит. Причина банальная  – нехватка вакцины. Вскоре появилась комиссия из Москвы, которая после инспекции с местными властями  выяснила,  что фельдшер из Инжич-Чукуна сумела-таки во время эпидемии достать вакцину и три раза прививала всех детишек в ауле. Результат – ни одного случая заболевания. Ей присвоили звание «Отличник здравоохранения». А молодому врачу, выявившему инфекцию, коим оказался Кипкеев, объявили строгий выговор. «А что нам делать, если проверка будет? А тут мы, получается, меры приняли», – сказал ему руководитель комиссии Савва Дмитриевич Казаничев. Впрочем, в Москве вскоре  разобрались и выговор сняли. Зато приняли, наконец, правильные меры. В Хабезе восстановили методику регулярных прививок, ввели липецкий метод их учёта и обязательную вакцинацию.
Это время для молодого Тугана Ибрагимовича Кипкеева осталось самым страшным воспоминанием всей его врачебной практики. Болезнь начиналась остро, поднималась температура, ребенок начинал задыхаться от  катара верхних дыхательных путей. Головная боль, вялость, расстройство сна, рвота, судороги. Потом начинался паралич  конечностей. Кипкеев  и сегодня с ужасом вспоминает детей с температурой под сорок, которые не могли пошевелить ни рукой, ни ногой.
Тем не менее, несмотря на горький опыт, эти годы были для него годами активной практики. И, как ни странно, усилившейся осторожности. «По молодости, – говорит Туган Ибрагимович, – ты – профессор. Сейчас удивляюсь, как я ставил диагноз, ведь больше наитием, чем знанием. С годами я стал боязливее, осмотрительнее. Работа с детьми самая сложная – нужно рассчитывать дозу аппарата по весу, по минутам, с особой  осторожностью».
Когда Кипкеев был педиатром в Урупском районе,  его вызвали к больному. Ребёнок лежал на пеленальном столе и умирал. Мать и родственники рыдали рядом. Врачу показали снимок больного, на котором лёгкие были точно задымленными белым пятном, и  только крохотный сегмент лёгкого просматривался на рентгеновском снимке. Двустороннее воспаление лёгких – такой диагноз ставили мальчику, ребёнок почти не дышал.  Кипкеев сделал пункцию лёгкого, поставил дренаж,  и туда тут же вытекло почти сто граммов чистого гноя. Болезнь оказалась бронхиолитом, и после лечения гормонами ребёнок ожил на глазах. Из этого случая Кипкеев сделал вывод, что не всегда нужно верить рентгену…
– Тем не менее, знания и опыт, – считает сегодня врач, – это еще не всё.
Он вспоминает случай, когда ему привезли ребёнка без сознания. Отец-тракторист и мать-колхозница, конечно, просмотрели начало гнойного менингита и малокровия. Заготовленной крови не было. Пять раз мальчику переливали кровь матери, делали инфузную терапию, не отходили от него ни на минуту ни днём ни ночью. Усилия и самопожертвование врачей окупились, мальчик выжил и сегодня работает в Урупском районе…
Были и случаи, когда привозили детей из Москвы. Один такой ничего не ел, страдая анемией. Московская профессура прописывала ему сахарный сироп, но толку не было. Но Кипкеев постепенно вытащил мальчика с того света.
До 1976 года Туган Ибрагимович работал в Зеленчукском и Урупском районах, затем был переведён в Черкесск. А в 1983 году стал заведующим отделением вирусной инфекции № 1.
После этого Валентин Алексеевич Васин, заведующий областным здравотделом, забрал его к себе, но с 1988 года Туган Ибрагимович работал в республиканской больнице реаниматологом-анестезиологом в реанимационном отделении. С 1993 года он возглавил детскую реанимацию. Это отделение существует уже более 25 лет. За эти годы было пролечено более восьми тысяч детей. Смертность удалось снизить вдвое.
Туган Ибрагимович с гордостью провёл нас по отделению с новейшим оборудованием и совершенной системой кондиционирования. Везде стерильная чистота, уют для пациентов и удобство для коллег-врачей.
Сам Кипкеев считает, что клятва Гиппократа должна быть незыблемым законом для врача. Надел белый халат – помни, что ты пришёл в медицину не ради наживы, а ради спасения жизни. Если лень лишний раз встать, подойти к больному – уходи из медицины. Если человек не любит детей и свою профессию, ему в медицине делать нечего. Бывают только врачи от Бога и врачи «не дай Бог». Врач призван служить здоровью каждого человека и всего народа. Призвание требует, чтобы он выполнял свои обязанности, следуя голосу совести и руководствуясь принципами врачебной этики. Педиатрия же  – одна из самых трудных и ответственных специальностей в медицине. Быть педиатром сложно не только потому, что каждый пациент требует своего особого подхода, но и потому, что дети не жалуются на недуг. Врачи, работающие с детьми, должны обладать обширными знаниями, чтобы уметь распознавать симптомы самых разных заболеваний, разобрать причину состояния малыша. По сути, детский врач – это специалист широкого профиля. Он должен уметь общаться и наладить контакт не только с ребёнком, но и его родителями, здесь нужен талант. Он и психолог, и воспитатель, и добрый волшебник в одном лице. И конечно, чтобы быть хорошим детским врачом, надо быть, прежде всего, хорошим человеком, потому что иначе ребёнок просто не даст доктору себя осмотреть.
Подготовка сегодняшних молодых врачей, по мнению Тугана Ибрагимовича, оставляет желать лучшего… Впрочем, всё относительно, и прекрасные врачи, настоящие умницы были и будут всегда. Туган Ибрагимович в этом смысле возлагает большие надежды на внука, Рамазана, который давно уже хочет быть врачом. Как дедушка.

Ольга МИХАЙЛОВА.