В старом сундуке артиста Николая Ивановича, в тесноте, друг на друге лежат тряпичные куклы. Когда Николай Иванович готовился к показу спектакля или на гастроли из одного города в другой город, они были недовольны.
– Николя! – кричали они. – Нам здесь тесно и душно. Отпусти нас.
– Ага! Как же! Найдешь вас потом. Ищи ветра в поле! А у меня завтра грандиозное представление на сцене Дворца культуры Черкесскграда.
– А если мы сбежим без разрешения?
– Как бы не так! Я вас после каждого представления буду закрывать в этом старом чемодане на замок. Ну, давайте укладываться. Скоро ночь, и нам пора спать.

В старом сундуке артиста Николая Ивановича, в тесноте, друг на друге лежат тряпичные куклы. Когда Николай Иванович готовился к показу спектакля или на гастроли из одного города в другой город, они были недовольны.
– Николя! – кричали они. – Нам здесь тесно и душно. Отпусти нас.
– Ага! Как же! Найдешь вас потом. Ищи ветра в поле! А у меня завтра грандиозное представление на сцене Дворца культуры Черкесскграда.
– А если мы сбежим без разрешения?
– Как бы не так! Я вас после каждого представления буду закрывать в этом старом чемодане на замок. Ну, давайте укладываться. Скоро ночь, и нам пора спать.
Николай Иванович жил вдовцом. Жену и сына Бориса сбила машина, за рулем которой сидел пьяный водитель. Об этом Николай Иванович не любил вспоминать. Старый кукловод продолжал со своими куклами гастролировать по России. Часто в школах выступал, радуя своим искусством школьников.
Кукол своих он любил, как родных детей, каждые полгода гардероб им обновлял, пылинки с них сдувал после каждого представления, называл, как живых людей, по именам: Клава, Ася, Вася, Митяй, Ваня, Андрюша и Ксюша. Больше всех любил Андрюшу. Тот был похож на его сына Бориса.
– Ребята, – он обратился к куклам, – что-то запершило в горле. Пойду водички выпью.
Когда Николай Иванович на кухню вышел, куклы вскочили с радостью. Больше всех обрадовался Андрюша.
– Значит, так! – сказал он. – Мы сейчас быстро уходим. Будем искать счастья сами… Быстро, Ксюша, собирайся, что ты тянешь.
– Может, не надо, а? – засомневались Митяй и Ася.
– Как хотите. Оставайтесь. Мы пошли.
Куклы – Андрюша, Витя, Вася, Ксюша и Клава – вышли из квартиры. Вернувшись, Николай Иванович увидел, что его куклы Митяй и Ася плачут.
– Что случилось, дети мои? Почему плачете? Почему глазки на мокром месте?
– Николай Иванович, простите нас… Ребята ушли счастье искать. Мы не смогли их остановить.
– Ах, ты… Ах, ты… – простонал Николай Иванович и, приложив руку к груди, стал массировать сердце. – Как же они так нехорошо со мной поступили? – он присел на диван.
– Не горюйте, Николай Иванович, мы будем с вами выступать. Да, Ася?
– Конечно, Митяй. Мы не оставим Николая Ивановича. А вы нас из-за них не выбросите, Николай Иванович?
– О чем ты говоришь, девочка моя! Вот только надо другой репертуар. Вы молодцы, что меня не покинули. А те пусть ищут свое счастье. В народе говорят: «Там, где нас нет…» – не договорив, Николай Иванович обратился к куклам:
– А теперь, дети, я хочу немного отдохнуть.
– Хорошо, Николай Иванович. И мы пойдем спать.
Старый артист Николай Иванович сразу же уснул одетым на диване. Митяй и Ася тоже улеглись в старом сундуке.
…А наши беглецы шли по ярко освещенной луной дороге. Они были счастливы. Они наконец-то на свободе. Они завтра не будут играть спектакль, и Николай Иванович не будет командовать. Спустя некоторое время куклы подошли к какому-то дому.
– Ребята, давайте постучим в окно.
– В такое позднее время кто нас пустит ночевать?
– Нас примут за разбойников и могут побить или убить.
– И все-таки я постучусь, – сказал Андрюша. – Если кто выйдет, попросимся на ночлег. До утра еще уйма времени.
Андрюша очень осторожно и тихо постучал в дверь. Раздался зычный кашель из дома. Потом вышел внушительный мужчина.
– Что вы торчите, окаянные, возле моего дома? Брысь, пока полицию не вызвал.
Ксюша, Клава, Ваня и Вася отбежали на безопасное расстояние.
Андрюша подошел к мужчине:
– Зря вы на нас кричите. Мы – куклы.
– Вижу, что куклы. И что?
– Мы – артисты. Идем со спектакля. Заблудились, – не унимался Андрюша.
– Кыш, проклятые артисты. Кто ночью спектакль показывает? Мне не нужен ваш концерт! – сказал мужчина и зашел в дом. Куклы слышали, как незнакомец провернул ключ в замке. Что было делать? Они, несолоно хлебавши, уставшие и голодные, пошли дальше…
…Шли они еще долго. Оказавшись на берегу моря, где стояли готовые к отплытию большие корабли, обрадовались. Вместе с пассажирами незаметно оказались на палубе корабля, который отплывал в Турцию.
Путешествие длилось недолго, и Клава, Ксюша, Вася, Ваня и Андрюша очутились в чужом государстве. Чужой язык, чужие нравы. Их ошеломило множество минаретов. Разных, цветных. С их колоколен звучали турецкие напевы, призывающие к обеду, к ужину, к утреннему намазу. Но наших кукол никто не принимал и не понимал. На углу улиц, возле больших офисов они давали концерты за небольшие гроши, называемые туманами. Но и этого ничтожного дохода они лишились. Однажды к ним подошел сурового вида полицейский.
– Ваши документы? – потребовал он.
– Откуда у нас документы, дяденька? Мы – бродячие артисты, – сказал Андрюша, в то время как его друзья начали освобождать пятачок земли, где они давали концерт. Полицейский был невозмутим:
– Ваши документы, или немедленно уходите! Или сейчас отведу в полицейский участок.
Горем убитые куклы ушли. На этом приключения их не завершились.
– Андрюша, – робко сказала Ксюша, – а не лучше ли на эти деньги уехать из этой страны, пока нас не арестовали?
Вопрос Ксюши всех ее друзей застал врасплох.
– Мы – за, – сказали куклы и поехали в аэропорт.
Там они купили билеты на самолет в Англию и полетели в Лондон первым же рейсом. Никто их здесь тоже не ждал. Только туман и слякоть. Слякоть и туман… Пришлось бродить по незнакомым улицам, просить милостыню. Так они жили в Лондоне несколько дней. Приходилось спать под открытым небом на земле, на лужайке в парках.
Как-то к ним подошел человек. Он долго смотрел на изможденных, голодных и похудевших за долгие месяцы скитаний по чужим землям кукол.
– Вы откуда? – спросил он.
– Мы из России. А точнее из Черкесскграда.
Мужчина покачал головой, мол, вроде знаю такой город…
– Ну, что вы ищете здесь?
– Мы ушли от Николая Ивановича в поисках счастья.
– И что? Нашли счастье?
Куклы переглянулись. А Ксюша стала плакать.
– Не плачь, девочка, не плачь. Счастье надо искать там, где родился. Ладно, сегодня переночуете у меня в гараже, а завтра… Ну, что-нибудь придумаем. – И ушел.
– Я хочу домой, – хныкал Вася.
– И я, – сказала Клава.
– Цыц! – прикрикнул на них Андрюша.
– Это ты нас уговорил уйти от Николая Ивановича. И где та свобода? Где то счастье? – ворчал Ваня.
Ночь они провели в холодном гараже.
Рано утром к ним пришел вчерашний мужчина.
– Ну, ребята, в Англии вам делать нечего. Здесь хватает своих нищих побирушек. Собирайтесь. Едем в аэропорт.
Через час с небольшим они были в уже знакомом аэропорту. Заканчивали регистрацию пассажиров. Мужчина, который их довез сюда, подошел к одному из улетающих и что-то шепнул на ухо. Потом передал, опасливо оглядываясь, деньги. Тот раскрыл свою спортивную сумку и посадил туда кукол. Самолет летел рейсом Лондон – Париж – Берлин – Санкт-Петербург. Лететь в тесной спортивной сумке было тяжело, хотелось пить. Но хозяин сумки строго сказал:
– Тихо! Если узнает стюардесса, что вы летите «зайцами», выкинет вас за борт!
Куклы успокоились. По прилете в аэропорт Пулково хозяин сумки нанял такси. Бросил свою сумку с куклами в багажник:
– Брат, скорей на Московский вокзал. Через два часа уходит мой поезд.
Такси ехало быстро, подбрасывая кукол на неровностях дороги. А темный багажник пах гнилыми помидорами, рыбой и бензином.
Клава начала кашлять и жаловаться, что ее тошнит.
 – Разве можно в дорогу брать женщин! От них только одни неприятности. Тише ты, не кашляй. Ты хочешь, чтобы нас оставили на дороге? Ни денег, ни одежды, – сказал зло Андрюша.
Вскоре такси подъехало к автостоянке Московского вокзала.
Хозяин спортивной сумки расплатился с водителем, взял из багажника сумку и пошел в сторону железнодорожных касс.
– Ну что, сорванцы-бубенцы, куколки-артисты? – сказал мужчина, выпуская кукол из сумки. – Теперь вы можете куда угодно уехать в поезде.
Куклы захныкали:
– Дяденька, у нас денег нет.
– Ну, вы же артисты! Пойдите в какой-нибудь театр и заработайте.
– Но нас…
– А вы думали, что за границей даром доллары дают, да? Эх, вы, шутники! Ладно, поговорю с проводницей, чтобы вас посадила в поезд до Невинномысска, а там уж сами. Вы же из Черкесскграда?
– Да.
– Ну вот, ребята. Счастье там, где мы живем. Где наша родина, где мы родились. Езжайте-ка домой. Только там будете счастливыми. А ваши искания счастья пусть будут уроком для других.
В это время по громкоговорителю объявили: «Уважаемые пассажиры! Наш поезд отправляется с Московского вокзала. Просьба занять свои места!»
– Ну, пока. Бегите.
Куклы побежали и еле-еле успели заскочить в тамбур. Проводница погрозила пальцем:
– А если бы под поезд попали? А? Идите, горе мое луковое, в купе № 4.
Под стук колес уставшие куклы уснули. Их разбудил тот же голос проводницы:
– Эй, путешественники! Приготовьтесь к выходу. Через полчаса Невинномысск…
Рано утром наши беглецы были уже в Черкесскграде. Их сердца взволнованно бились: как их встретит Николай Иванович? Не отвернется ли он от них, так неожиданно предавших его? Но опасения их были напрасными.
Когда зашли к Николаю Ивановичу, старый кукловод чистил костюмы Аси и Митяя. Те были в другой комнате. Когда услышали радостные возгласы Николая Ивановича, Ася и Митяй появились:
– Что случилось, Николай Иванович?
– А посмотрите, посмотрите на них, – и показал на вернувшихся кукол. Долго они обнимались, радовались и плакали от счастья, что они все вновь вместе. Андрюша крепко обнял своего старого наставника и сказал:
– Простите нас, Николай Иванович. Простите, Митяй и Ася. Больше этого никогда не повторится. Скитались мы по всему свету, но нигде не нашли счастья. Наше счастье – здесь. Наше счастье когда мы вместе.
– Ну, ладно, дети. Я вас всех люблю, – он обнял своих кукол и заплакал.
Потом он слезы вытер с морщинистого, счастливого лица.
– Ну, ладно, ребята… Давайте позавтракаем, а потом за работу. Нам надо репетировать новую пьесу…