В год 75-летия Победы в Великой Отечественной войне наша редакция объявляет творческий конкурс, посвященный этому знаменательному событию. Мы приглашаем принять участие в этом конкурсе как маститых писателей и поэтов, так и начинающих авторов. Конкурс будет проходить в следующих номинациях: «Лучший рассказ», «Лучшее стихотворение», «Лучшее публицистическое произведение». Объем материала должен быть не больше 8000 печатных знаков. Оценка конкурсных материалов осуществляется по следующим критериям: художественная ценность, соответствие тематике конкурса, оригинальность трактовки художественного материала, раскрытие художественных образов. Работы будут приниматься до 20 апреля 2020 года.

В год 75-летия Победы в Великой Отечественной войне наша редакция объявляет творческий конкурс, посвященный этому знаменательному событию. Мы приглашаем принять участие в этом конкурсе как маститых писателей и поэтов, так и начинающих авторов. Конкурс будет проходить в следующих номинациях: «Лучший рассказ», «Лучшее стихотворение», «Лучшее публицистическое произведение». Объем материала должен быть не больше 8000 печатных знаков. Оценка конкурсных материалов осуществляется по следующим критериям: художественная ценность, соответствие тематике конкурса, оригинальность трактовки художественного материала, раскрытие художественных образов. Работы будут приниматься до 20 апреля 2020 года. Победителям будут вручены ценные призы, дипломы. Список победителей будет опубликован в праздничном номере, посвященном Дню Победы. Положение о конкурсе опубликовано на официальном сайте газеты denresp.ru. Материалы следует направлять на электронную почту редакции dr-09@mail.ru с пометкой «Конкурс 75 лет Победы» или принести рукопись по адресу: г. Черкесск, ул. Кирова, 23, Дом печати, 2 этаж, каб. 1.
Павел Никитич – человек удивительный. В прошлом – альпинист, спортсмен, покоривший многие вершины Кавказа, включая Эльбрус, Казбек, Дыхтау, Шхельду, Домбай-Ульген и многие другие. За свою жизнь он побывал если не на абсолютно всех, то на всех главных перевалах, ведущих с северной стороны Кавказского хребта к Чёрному морю. В довоенное время и в 50-е годы он водил через эти перевалы группы туристов, а во время Великой Отечественной войны воевал в отряде воинов-альпинистов, участвовал в боях на Клухорском и Санчарском перевалах, а позже сражался в Крыму и в Карпатах. Павел Никитич был награждён орденами Славы, Отечественной войны и несколькими медалями, что свидетельствует о его истинной храбрости и доблести. При этом все, кто его знал, отзывались о нём как о человеке исключительно скромном и доброжелательном.
Я впервые встретился с Павлом Никитичем в начале 70-х на одной из турбаз Северного Кавказа, где он работал одновременно и директором, и старшим инструктором по горному туризму. Это был моложавый и стройный человек с открытым загорелым лицом, улыбчивый, энергичный, обладавший, судя по всему, достаточно волевым характером. И сотрудники, и туристы чаще всего называли его тепло и уважительно по отчеству – Никитич. В те годы он уже нечасто выходил на маршруты, но, когда туристы собирались по вечерам вокруг костра, приходил к ним, чтобы послушать песни, рассказы, поговорить о том о сём, вспомнить и свою походную молодость.
Однажды один из завсегдатаев турбазы, который провёл здесь не один сезон, принялся рассказывать всякого рода страшные байки, которыми обычно пытаются пугать тех, кто впервые оказался в горах. Персонажами таких баек, как правило, выступают фигуры из «потустороннего мира» – духи, ведьмы, «скальная дева», «чёрный альпинист», которые похищают молодых туристов и туристок.
Однажды после очередной порции таких «страшных историй», когда над костром повисла тишина, почти сразу же раздался девичий вскрик:
– Ой, она там!…
– Кто?! – воскликнуло сразу несколько голосов.
– Эта…Дева.
– Да где же?
– Там, за деревьями!
Все разом повернулись в ту сторону, куда девушка протянула руку, и через секунду грянула лавина многоголосого хохота. На поляну выскочила большая лохматая собака, которая уже давно жила на турбазе на правах сторожа.
Я обернулся к Никитичу:
– Павел Никитич, вы провели в горах не один десяток лет, скажите, наконец, что всё это – глупые выдумки! Нет никаких «чёрных альпинистов», темных сил и всяких «духов». А то они всю ночь спать не будут!
Никитич помолчал минуту-другую, потом оглядел сидящих вокруг костра и ответил:
– Горы – это мир необычный, это пространство не двух, а трёх измерений. И время протекает здесь тоже по-другому, возможно, в разных измерениях. Конечно, те сказки, которые вы только что слушали, – это полная ерунда… Но я сейчас расскажу вам две другие истории, а вы уж сами решайте, верить им, или нет… Вот первая…

Тень Скальной Девы
В августе 42-го года немцы повернули южный фланг своих армий на Кавказ и довольно быстро захватили большую часть предгорных территорий. Одна из колонн горных стрелков корпуса «Эдельвейс» продвигалась к Архызу вдоль Большого Зеленчука, а поскольку это направление фактически никак не оборонялось регулярными частями Красной Армии, немцы встречались лишь с небольшими разрозненными группами партизан. Надо сказать, что и такого шоссе, по которому вы сюда приехали, тогда ещё не было – была неширокая грунтовая дорога, пригодная в лучшем случае для конных повозок, а в некоторых местах она ещё больше сужалась, была тесно зажата между крутыми склонами хребта и столь же крутым обрывистым берегом реки. Однако колонна двигалась уверенно, солдаты в голос разговаривали между собой и смеялись, за ними ехала небольшая лёгкая танкетка, а вслед – повозки с имуществом. Перед одним из сужений дороги колонна остановилась – для танкетки здесь было слишком узко, да и повозка вполне могла свалиться в реку. Обойти это место было совершенно невозможно – требовалась помощь сапёров для того, чтобы хотя бы немного расширить путь. Немецкий офицер, который вёл колонну, послал связного с просьбой о помощи и приказал отойти назад на десяток метров. Затем он отдал несколько команд своим солдатам, те построились и двинулись дальше пешим порядком, оставив танкетку и обоз.
В этот момент внезапно загрохотал пулемёт. Несколько гитлеровцев в голове колонны сразу же были убиты, остальные укрылись за придорожными валунами. Пулемёт бил с карниза скалы, которая круто нависала над дорогой на высоте около тридцати метров. Танкетка пыталась отстреливаться, но ствол её пулемёта не мог подняться достаточно высоко, к тому же танкистам, скорее всего, не было видно, откуда ведётся огонь. Они пытались отъехать назад, но в этот момент сверху полетела граната, которая взорвалась и сразу же превратила танкетку в чадящий костёр.
Опомнившись от неожиданного удара, офицер приказал развернуть горный миномёт. В воздухе зашелестели мины, у основания скалы сверкнуло несколько взрывов, потом всё затихло. Двое солдат осторожно выглянули из-за камней – пулемёт больше не стрелял, колонна вновь стала выходить на дорогу. Собирали раненых и убитых, как оказалось, в этом коротком столкновении немцы потеряли более десятка человек…
Никитич немного помолчал, потом попросил чаю и, отпив несколько глотков, продолжил :
– То, что вы сейчас услышали, мне рассказал один из партизан, который был в том бою, а вот то, что было дальше, – самое интересное и удивительное, – я узнал от разведчика нашего отряда, который допрашивал в конце февраля 43-го года раненого пленного немца Курта Зенгеля. Оказывается, этот Зенгель шёл в той самой колонне, которая двигалась в сторону Архыза.
«До войны я был на Кавказе дважды – ходил через Дамхурц, Санчаро и Адзапш, поэтому меня и включили в эту группу, – говорил пленный. – На дороге в Архыз мы наскочили на заслон и потеряли танк с экипажем. Здесь погибли 14 наших стрелков – все отличные ребята, альпинисты, некоторые бывали в этих краях до войны как туристы и спортсмены. Мы немного отошли назад от того проклятого узкого места, где встретились с партизанами, и наш командир гауптман* Штойберг решил переждать до утра, но приказал мне взять нескольких стрелков, подняться вверх по склону и проверить, нет ли партизан где-нибудь ещё. Я двинулся вдоль горного склона и скоро обнаружил выход тропы, она явно вела к той скале, от которой бил пулемёт. Тропа была крутая, но мы всё же пошли вверх и скоро выбрались на небольшую полянку, где почти не было деревьев. Солнце уже село за кромку хребта, и всё, что мы видели перед собой, – это тёмные силуэты на фоне яркого неба.
Когда до скалы оставалось около десяти-пятнадцати шагов, перед нами внезапно появилась высокая женщина… вернее – не сама женщина, а её тёмный полупрозрачный силуэт. Она подняла руку и выкрикнула:
– Стойте, шакалы, ни шагу дальше!! Это мои горы, вас сюда никто не звал, убирайтесь вон, пока живы!
После двух сезонов в России я неплохо понимал язык и вполне разобрал то, что услышал. Кровь в моих жилах буквально застыла от ужаса. Мои товарищи дали по фигуре женщины несколько очередей из автоматов, но пули пролетели сквозь неё, не причинив никакого вреда. Она ответила резким смехом и бросила нам злые слова, которые я с дрожью вспоминаю до сих пор:
– Не смейте подходить к скале; кто это сделает, никогда не покинет моих гор. И будьте вы все прокляты!
После этого её силуэт как будто растворился в тени, а я и все мои товарищи опрометью бросились вниз по тропе, но натолкнулись на гауптмана с десятком солдат, которые поспешили к нам, услышав звуки выстрелов.
– Что происходит? Снова партизаны? – встревоженно спросил Штойберг.
– Хуже… там… ведьма… Скальная Дева, – ответил я полушёпотом.
– Вы что, фельдфебель, с ума сошли? Какая ещё ведьма, какая «дева»? Наслушались в России глупостей о горных чудищах, и теперь они мерещатся вам за каждым кустом? Вы вообще кто, солдат рейха или нервная дамочка?! Я вас отдам за трусость под суд! А ну-ка пошли, я посмотрю, что там ещё за «дева»… За мной!
Он решительно двинулся вверх по тропе, остальные последовали за ним, а моя группа опасливо поплелась сзади.
Быстро темнело, и когда гауптман и те, кто шёл рядом с ним, достигли поляны, спустились сумерки. Поляна была пуста, вблизи, судя по всему, также никого не было. Штойберг приблизился к карнизу скалы, потом взобрался на него и включил фонарь.
– Да-а… – со смешком проговорил он, – дева и правда имеется, только не живая и не страшная. Смотрите!
На карнизе стоял разбитый миной пулемёт «Максим», рядом с ним лежала девушка, совсем молоденькая, с окровавленной головой. Её густые волосы были разбросаны по камням, а глаза неподвижно смотрели вверх. Гауптман толкнул её ногой и отошёл в сторону.
– Эх вы, герои-альпинисты! Спускайтесь, да побыстрее, – хохотнув скомандовал он и двинулся вниз к дороге.
Я приблизился к скале и закрыл глаза погибшей. Впервые за всю войну я испытал в один день и страх, и жалость, и стыд.
А проклятие Скальной Девы таки сбылось! Гауптман Штойберг утонул уже через три дня на переправе через Лабу. Большая часть нашей группы погибла в декабре под снежной лавиной, в живых остались единицы. Я вот был ранен и замёрз бы насмерть, если бы не попал в плен…»
Никитич достал сигареты и закурил.
– Вот, бросаю, да от воспоминаний разволновался… Как видите, не всё так просто в горах. Хотя во многое очень трудно поверить.
– А кто была та пулемётчица? – спросил я.
– Это установить не удалось – партизанские отряды были небольшими, формировались в спешке, так же быстро и погибали. Как звали ту девчонку, в отряде знали не все, а из тех, кто знал, живых никого не осталось. Где её похоронили – тоже неизвестно, а теперь и спросить не у кого. Одна из многих отважных и безвестных героинь, погибших за Родину.
Никитич бросил в костёр несколько поленьев и продолжил:
– Вторая история – о моём погибшем друге…

Окончание.

НА СНИМКЕ: Памятник на территории пос. Нижний Архыз, на дороге у железного мостика. По легенде, именно на этом месте происходили события рассказа.

Фото В. РОМАНЕНКО.

* Гауптман – чин в немецкой армии (вермахте), соответствующий званию капитана.