Пётр Школьников прожил долгую, насыщенную жизнь, почти 93 года. И насмотрелся, и пережил много. Вместе со всеми в голодные 1932-1933 гг. ел лебеду, в то время как на элеваторах гнило зерно, которое якобы по заданию коммунистической партии и Советского правительства ретивые «активисты» буквально выгребали из колхозных и единоличных амбаров. Все детство, сколько он себя помнил, носил одежду, на которой было столько заплат, что невозможно было определить цвет материала, из которого она была сшита.

Пётр радовался, очень радовался со всеми, когда на заработанные в колхозе трудодни стали выдавать столько зерна, что в домах негде было его хранить и его сдавали в сельпо в обмен на ткани, обувь, а некоторые семьи, у которых было много работников, – даже патефоны и велосипеды.

Потом наступили самые страшные годы, особенно 1937-й, год массовых репрессий. И опять же не без участия «активистов из народа», а попросту «стукачей», ради карьеры али более жирного куска охаивающих, по большей части, людей честных и прямолинейных.

В числе последних оказался и отец Петра Иосиф, арестованный в канун 4-го учебного года сына, в ночь на 1 сентября 1937 года, по обвинению в антисоветской деятельности. Особой тройкой отец был приговорен к 10 годам лагерей, без права переписки. Пока отец был в заключении, трое его несовершеннолетних детей похоронили мать. Это случилось в апреле 1941-го.

А тут вскоре началась и Великая Отечественная война, в ходе которой пришлось хлебнуть немало горюшка, особо трудным был период оккупации Ставропольского края, длившийся с августа 1942 по февраль 1943 года, для бедных сестёр Петра ещё и потому, что он, перед эвакуацией конефермы, перед сёстрами и соседями похвастался, что уходит к партизанам. В результате холуи-полицаи из местных жителей, в дикой злобе, на глазах у всех, зарезали семейную корову-кормилицу и выгребли запас зерна, заработанного семьёй в предыдущие годы, и по этой причине весь 1943 и первую половину 1944 года Пётр с сёстрами страшно голодали.

Полегче стало в рядах Советской армии, куда Пётр был призван 1 декабря 1944 года, в 17 лет с небольшим, там он, по крайней мере, ел три раза на день и был тепло одет. Более того, в годы войны и до 1947 года он назначался комсоргом батареи, а потом стал секретарём комсомольского бюро батареи и дивизиона.

После демобилизации, в апреле 1951 года, начались новые испытания. В родном селе оказался невостребованным. Не смог устроиться на работу даже чабаном или скотником.

Но спасибо добрым людям: их все же больше на земле, чем плохих. Помогла Варвара Белунова – душевный человек, директор Черкесского раймаслопрома, которая не только помогла перебраться в Черкесск, но и приняла на работу ездовым по вывозке воды из отстойной ямы на гормолзаводе, а ещё и поместила Петра с женой в своей квартире и полностью содержала на своем довольствии.

Но как же Пётр Иосифович нашёл жену? Супруга Петра Иосифовича Мария Деденёва родилась в семье оренбургского казака, полного Георгиевского кавалера Фёдора Деденёва. Правда, на основании Декрета Свердлова к моменту ее рождения ее отец, бравый вахмистр, стал рабочим-грузчиком «Заготзерна».

В июле 1937 года, когда девочке шёл двенадцатый год, большинство казаков станицы, принимавших участие в Первой мировой войне и покинувших фронт по команде походного атамана Дудова, были увезены органами НКВД в Оренбург. А уже к концу августа того же года так называемая «тройка» приговорила их к расстрелу. Лишь спустя многие десятилетия семья узнает, что Фёдор Васильевич, как и тысячи других оренбургских казаков, был обвинён в антисоветской деятельности, расстрелян и похоронен в Зауральской роще Оренбурга.

Лишившись кормильца, семья сильно бедствовала. Матери трудно было не только одеть троих детей, но и прокормить их. Потому все их образование ограничилось лишь посещением начальных классов сельской школы. С самого детства они трудились в колхозе.

Летом 1940 года Мария пошла в «прицепщики» к брату-трактористу, потом записалась на курсы трактористов, и к весне 1942 года «оседлала» колёсный трактор «Универсал». На металлическом сиденье очень трудно было высидеть даже час. Но именно в таких условиях девушке приходилось работать от рассвета и дотемна каждый день без выходных и праздников. «Все для фронта, все для Победы!» Это были не просто слова, таков был смысл жизни каждого патриота.

Потом девушку отправили санитаркой в военный госпиталь г. Оренбурга. Особенно много работы в госпитале было по прибытии санитарных поездов в период Сталинградской и Курской битв. Однако к концу 1944 года поток раненых в лечебное учреждение сократился, и Марию отправили трудиться на швейную фабрику, выполнявшую заказы воинских частей. Потом была работа в Оренбургском зенитно-артиллерийском училище. Там-то в конце 1949 года Маша и познакомилась со своим будущим мужем, Петром Школьниковым.

Школьникова, комсомольского и партийного работника, неоднократно передвигали по службе. Он работал в станице Преградной, в Ставрополе, в совхозе «Холоднородниковский», и вновь в Черкесске. В любви и согласии они прожили с мужем почти шестьдесят лет, вырастили двух сыновей, внуков и внучек. Оба сына окончили институты и стали инженерами. Окончили высшие учебные заведения все внуки.

В начале 1948 года отец Петра Иосифовича Верховным судом РСФСР был оправдан. Инкриминированные ему обвинения были сняты, снята и судимость.

В октябре 1952 года Пётр Иосифович был направлен на работу в Черкесский райком комсомола. В апреле 1953 года принят кандидатом в члены ВКП(б), а в апреле 1954 года – в члены КПСС. Все 10 лет пребывания в комсомоле назначался в его руководящие органы. Многие годы избирался депутатом станичного, сельского, районного и городского Советов трудящихся.

Идеи компартии Пётр Иосифович всегда считал правильными. В тех странах, где учитываются положения марксизма, считал он, жизнь трудящихся намного лучше. У нас же правит сегодня балом дикий капитализм, и многие живут по волчьим законам. В советское же время, хотя жизнь была временами трудной, особенно в переломные периоды коллективизации, индустриализации, в годы войны и в послевоенный период, люди были намного проще, добрее и, конечно же, духовнее, вопреки теперешней демократической демагогии. В советское время, полагал Школьников, жили по законам братства, взаимного уважения и помощи друг другу. Неподдельной, настоящей, любви к своей Родине, своей Отчизне.

Пётр Иосифович был патриотом, и его бесило, когда в святой для ветеранов День 23 февраля цитировался некий англичанин Джонсон с его знаменитым «Патриотизм – последнее прибежище негодяев», злили статьи Новодворской. И в бессонные ночи, в часы раздумий, Школьников вспоминал события незабываемых лет Великой Отечественной. Ему вспоминались имена и образы его сверстников и сверстниц. Все они были молоды и одинаково движимы святым чувством патриотизма и, заглушив в себе кровоточащую боль разлуки с домом, близкими и даже с детьми, не в пример разным новодворским, в самые трагичные для страны дни, пренебрегая смертельной опасностью, добровольно отказались от спокойной жизни и ушли на фронт и в партизанские отряды.

Пётр Иосифович нервничал, когда в последние годы слушал радио, смотрел телевизор, и не переставал возмущаться тем, как вольно большинство комментаторов обращались с историей, особенно с ее советским периодом. Почему винят коммунистов в развале экономики и в разгуле преступности? А чем же тогда занимались все годы постсоветского периода «реформаторы»?

Он, обладая феноменальной памятью, безошибочно помнил события, даты, имена…

Он соглашался, что жили при Советской власти скромно и подчас бедно. Потому как никаких сникерсов-памперсов, кока-колы, бананов и других заморских диковин не знали. Но ни у кого ничего не занимали, а помогали нуждающимся. Многие годы после революции в сельской местности, да и в небольших городах пользовались водой из колодцев и рек.

«Бывало, что и недоедали, и недосыпали, трудились весь световой день, но мы понимали, – говорил он, – что создаём надёжную основу для будущего своих внуков. Мы не только строили электростанции и мощнейшие заводы, разведывали и добывали нефть и газ, мы за годы Советской власти создали целые отрасли экономики, которых не было, да и не могло быть в аграрной, промышленно отсталой царской России.

Наша страна стала страной сплошной грамотности, дети рабочих и крестьян получили доступ к высшему образованию. Мы первыми освоили космос, а вот благодаря «реформаторам» не в состоянии теперь содержать космическую станцию «Мир»!

Именно мы, представители старшего поколения советских граждан, отстояли в жесточайших боях с фашизмом независимость, честь и свободу своей Родины, сегодня так дёшево проданных. После войны наше поколение освоило целину. Построило тысячи новых городов, миллионы километров прекрасных дорог с твёрдым покрытием и железнодорожных путей, лампочки Ильича зажглись не только в населённых пунктах, но и на всех животноводческих фермах. Именно в советское, послевоенное время, во всех крупных аулах и станицах впервые появились водопроводы, началась активная газификация. И мы, естественно, радовались и гордились достигнутым. Как и тем, что мы – советские люди всех национальностей – были единой семьёй в большом доме.