После обеда я решила немного почитать. Муж и дочка стали смотреть научно-популярный фильм по Интернету. Очередной день в режиме самоизоляции спокойно катился по накатанной колее. И вдруг…

От книги меня оторвала странная тишина, повисшая в нашей квартире. Признаться честно, читая, я краем уха слышала, и как закончился фильм, и как после этого о чем-то негромко, но оживленно переговаривались мои домашние, как они ходили из комнаты в комнату. А тут…

Когда дети были маленькими, такая тишина всегда красноречиво говорила о том, что они занялись чем-то очень для них интересным, но далеко не всегда вызывающим одобрение у взрослых. Но дети давно выросли. Сын уже живет и работает в другом городе, дочка – студентка, сейчас вот на дистанционном обучении…

Я настороженно прислушалась. Из кухни донеслись какие-то шорохи и тихие голоса. Любопытство взяло верх, и я, отложив книгу, двинулась на шум.

На кухне, примерно в метре от окна, на табурете восседал муж, и на его лице читалось явное удовольствие. А вокруг него порхала с канцелярскими ножницами и расческой дочка. На полу тонким веером лежали срезанные волосы.

Вообще-то дочка не парикмахер и никогда не мечтала им стать. Просто когда-то из любознательности она просмотрела несколько мастер-классов по парикмахерскому искусству и с тех пор периодически стрижет дедушку. Волосы у моего отца волнистые, густые, поэтому стричь его – одно удовольствие для начинающих: все огрехи и ошибки горе-цирюльника не сильно заметны.

За других дочка никогда раньше не бралась. Но это раньше. В нынешней же ситуации…

У парикмахера мы были в последний раз, если мне не изменяет память, месяца два назад. Конечно, за это время заросли, конечно, хочется обновления…

Поэтому, увидев довольного мужа, я сразу запросила: «А меня…»

– Садись, – неожиданно быстро согласилась дочка и с юношеским оптимизмом принялась за новую прическу. Возле моего левого уха лихо защелкали ножницы. И я вдруг подумала, не слишком ли я опрометчиво поступила.

Минуты через три дочка деланно-равнодушно сообщила: «Если ты думаешь, что у тебя все еще каре, то ты ошибаешься. У тебя уже не каре…» Я заерзала на табурете.

– Не знаю, что это такое, – продолжала дочка, – но не каре. Я же не парикмахер. Я – художник. Стригу, как вижу…

Я оцепенела, потому что почувствовала, как дочкина смелость стала тихо угасать. Дочь добралась до моего затылка и тяжело выдохнула: «И зачем я ввязалась в это дело!» В этот момент я поймала себя точно на такой же мысли. Но отступать было некуда. Ни мне, ни дочке… И мы продолжили…

Я скосила глаза на пол и с ужасом увидела внушительные локоны. Да, у меня точно уже не было каре. А дочка между тем сосредоточенно крутилась вокруг меня. То отступала на шаг, окидывая серьезным взглядом сотворенное, то придвигалась вплотную и «отщелкивала», с ее точки зрения, лишнее.

Она уже орудовала справа, когда вдруг спросила: «Мам, ты же меня очень сильно любишь?» И было в ее голосе столько извинительно-просительных ноток, что я поняла: «Все. Мне хана». Я начала мысленно просчитывать спасительные варианты: можно позвонить знакомому парикмахеру и попросить хоть как-то исправить ситуацию; можно…

– Почему ты молчишь? – не отставала дочь.

Она заглянула мне в лицо, и не знаю, какие эмоции оно выражало, но дочка начала громко хохотать. Засмеялась и я. В конце концов, волосы не зубы, еще отрастут.

А дочка продолжала колдовать над моей головой.

– Мам, о чем ты думаешь? – задала она очередной вопрос.

– М-м-м, – я не знала, что ответить, потому что все мысли куда-то просто улетучились.

– А я думаю, в какую комнату бежать после стрижки, чтобы спастись от тебя, – дочка ухмыльнулась, и я не поняла, шутит она или всерьез.

Наконец, заправив мои оставшиеся слева волосы за левое ухо и распушив волосы справа, сообщила:

– Вот так. Будет ассиметрия, – и позвала: – Пап, папа, иди оцени.

Появившийся в проеме двери муж, окинув меня внимательным взглядом, спокойно сказал: «Ну что, в принципе пойдет».

Дочка еще пару раз щелкнула ножницами где-то сзади, и я сразу же понеслась в ванную. Только помыв голову и почти высушив волосы, я подошла к зеркалу. Все выглядело действительно весьма неплохо и даже… довольно стильно. А подошедшая сзади дочь вдруг сказала:

– Знаешь, мам, и я тебя очень сильно люблю…