Казбек Чагаров – многогранная личность. После окончания школы в станице Зеленчукской он работал на заводе, в школе, на Зеленчукском ТВ, был автором очень интересных телепередач – триптиха об истории Алании, очерка «Зеленчукская вольница» и ряда других. Имеет два высших образования, историческое и юридическое, последнее привело его на работу в органы внутренних дел.

Спектр интересов Чагарова обширен. Казбек активно занимается спортом, рисует, вырезает из дерева, работает с камнем например, подсвечники из камня, изготовленные им – удивительной красоты… Он много читает (к слову, у него дома обширная библиотека), хорошо разбирается в русской и мировой поэзии и часто и с удовольствием декламирует поэтов, скажем, Серебряного века.

А еще Казбек пишет стихи. Его поэзия гибка и в то же время чеканна, богатая лексика отличается множеством оттенков и полутонов, а создаваемые образы дают ясную картину мира автора. И сегодняшняя подборка стихов – попытка показать одну из граней таланта нашего земляка Казбека Чагарова.

Казбек ЧАГАРОВ

Что есть любовь

В любви нет завтра и вчера,
В любви есть только лишь сегодня.
Любовь – златые купола,
Любовь – манящий вечер поздний.

Любовь в пьянящем вкусе губ,
В каскаде нежных слов признанья,
Любовь – вершитель сотен судьб,
Любовь в основе мирозданья.

В любви нет слов: «прости», «молю»,
И прочих сантиментов сонных.
В любви есть только лишь «Люблю» –
Во все века пароль влюбленных.

Зимнее тепло

Мороз рисует на стекле
Узор широкий.
Все мысли только о тебе,
Но ты далёко.

Гуляет в небе Ветродуй
И днем, и ночью.
Я передам свой поцелуй
Воздушной почтой.

Под завыванье зимних труб,
Сквозь расстоянье,
Пускай твоих коснется губ
Моим дыханьем.

Скользнет вдоль щек…
Застынет кровь…
Прижмется к шее…
Не бойся холода, Любовь,
Я отогрею…

Да просто ни о чём

Луна и звезды… Темнота… Старо!
Банальность размышленья зачернила,
Пиит грызет поникшее перо –
Засохли от бездействия чернила.

Рассвет разрезал полумрак, как плеть,
Ушла луна – помощница поэта,
С утра не пьют, а трезвому – не спеть,
И вдохновенье затерялось где-то.

Когда Парнас душевный пуст и гол,
Страдают раздвоеньем рифмоплеты,
И кто-то к сердцу примеряет ствол,
А кто-то к водке – огурцы и шпроты.
Завис финал, и разрешенья нет…
Где ж взять его – во мраке и тумане?
На сердце – тьма, и что ему – рассвет?!
А мысли – между пулей и стаканом…

Ночная меланхолия

Довольно старая история:
Ты смотришь ночью на луну,
И вновь подруга-меланхолия
Является на смену сну.

Она, как хрупкая гармоника,
Выводит серию рулад,
Садится с краю подоконника
И наблюдает звездопад.

Она по-своему заманчива –
Не лезет в душу напролом,
Тобой овладевает вкрадчиво
Ночной мелодии фантом…

Рассвет пурпурною магнолией
Пыль полуночную смахнет,
Но не прощайся с меланхолией –
Она в душе твоей живет.

Осенний ноктюрн

Ноябрь, как опавший лист,
Стучал в окошко.
Просил я день: «Не уходи,
Побудь немножко»…

Растекся по небу закат
Серо-багровый.
Сквозь ели фонари глядят
Подобно совам…

Нам сыпал листья старый парк
Салютом встречи,
А на деревьях вешал мрак
Усталый вечер,

И чьи-то сны или мечты
На ветках висли.
Я говорил, смеялась ты,
Кружились мысли…

Так что творится за окном:
Весна иль осень?
Давай у клена в золотом
Мы вместе спросим…

Ночное

За полуночным сквозняком
Скользят неслышно тени,
Бредет прохлада босиком
По каменным ступеням.

Звезда Вселенной рождена,
Мерцает из тумана,
Спит желтоглазая луна
В небесном океане…

Сольется с вереском полынь…

Зовет охрипший рог в поход,
Зола кострища стынет…
Отведай вересковый мед,
Что с привкусом полыни…

В нем сладость подвигов, побед
И горечь поражений,
В нем расставаний терпкий след
И свежесть пробуждений,

Как в бронзу влившаяся медь
Узором вдоль кинжала,
Как песнь, что предстоит допеть
На рубеже Валгаллы*…

Сольется с вереском полынь,
Отдавшись без остатка.
Напиток будет, словно жизнь –
Такой же горько-сладкий…

* Валгалла – в германо-скандинавской мифологии –
рай для доблестных воинов.

Дикая дивизия

В этот мир все приходят одинаково – с плачем, а уходят по-разному.
Горское предание.
Когда над страной час тревожный пробил,
Встал дым от пожарища черный,
О помощи нас «белый царь» попросил –
Кавказа сынов непокорных.

Забыв про былые обиды и спор,
Мы Родине дали присягу,
И клятву скрепили величием гор,
Храня нашу честь и отвагу,

Единство своё в этот миг осознав
С отчизной по праву великой.
И нашу дивизию, в страхе бежав,
Назвали враги наши «Дикой».

Свинцовые ливни косили в строю,
Но мы не просили пощады.
Мы «дикостью» нашей в неравном бою
Ломали «стальные» бригады.

Вернее, чем пуля, был в схватке кинжал,
Свергавший врага под копыта,
И наши черкески не зря украшал
Иссы знак с отважным джигитом*…

Промчались года над Кавказом седым,
Шли смуты, раздоры, волненья.
Теперь мы, прошедшие пламя и дым,
Укрыты туманом забвенья…

Но гордо идем, не утративши стать,
По нашей небесной дороге.
Как все мы рождались, но так умирать
Доступно, поверьте, немногим!

* Георгиевский крест.

Амазонки

Преданья народные в памяти звонки,
Волнует сарматская быль…
Ах, где это время, когда амазонки
Вздымали уснувший ковыль!

Подруги луны растворяли печали
В горячем дыхании битв.
Их боги из бронзы и страсти создали,
Границы судьбы преступив.

Они щекотали противнику нервы,
Их ветер победы ласкал,
И бой, как мужчина, желанный и первый,
В объятия их принимал…

Певучей стрелой пролетело виденье,
Пронзив перекресток эпох,
И замерло на повороте мгновенье,
И врос в горизонт эпилог…

Трава под копытами стелется тонко,
И степь развернулась, как шаль.
Уносит ретивый скакун амазонку
В незримую светлую даль.

Нет уз временных для бесстрашной землячки,
Туманен загадочный путь.
Лишь ветра порывы да жаркая скачка
Волнуют прекрасную грудь…

Викинг

Я – викинг, а значит – я видел полмира!
Со мной неразлучны и меч, и секира.
Милее земли нам соленое море,
И горе всегда побежденному, горе!
Я – викинг!…

Туманные мысли под шлемом железным,
И главная цель – неизменно быть первым.
Отбрось колебанья, заботы, волненья,
Как волны, драккар рассекает сомненья.
Я – викинг!…

Докажет победа, кто в битве был правым,
Мы – Одина дети, мы все жаждем славы.
И прячутся даже пещерные тролли,
Как только завидят наш парус на море.
Я – викинг!…

Да, в наших сердцах поселилась жестокость,
Но только не трусость, но только не подлость!
Вздымаются волны, гремит в небе Тор,
Нам смерть не страшна, страшен только позор!
Я – викинг!…

Эльфийское

Кладбище тени предков шлет,
Бурлят печалью воды…
Пьют эльфы забродивший мед,
Пируют пред походом.

Ступает лучник на траву,
В безудержном веселье,
Натягивая тетиву,
Стреляет в запределье…

Не позволяй себе, солдат,
Шутить над небосводом,
И стрелы не пускай в закат –
Он их вернет с восходом…

Шпаги наголо!

Во времена жестоких битв,
Под звон разящей стали,
Проблемы не нытьем молитв,
А шпагами решали.
Но тех времен в помине нет,
Остался лишь в музеях след,
И ныне, в передрягах,
Ржавеют в ножнах шпаги.

А дворянин, без лишних фраз,
Коль честь была задета,
За шпагу брался сей же час
И требовал ответа.
Как не хватает нам порой
Тех самых, с кровью голубой,
Заносчивых, но гордых,
Лихих, но благородных.

За оскорбленную любовь,
За наглые ухмылки,
Отмщением бурлила кровь
Отчаянных и пылких.
Был шпагам бой необходим
И не сиделось в ножнах им,
Желание имея
Вонзиться в грудь злодея.

Тогда, в эпоху пышных слов,
Изысканных обедов,
На звонком языке клинков
Так часто шли беседы.
А мы привыкли в норах жить,
Боимся слово проронить,

И даже не хватает духу
Дать негодяю оплеуху…