В истории и памяти каждого народа хранятся воспоминания о жизни и творчестве великих людей прошлого. Память нельзя умертвить. На каком-то этапе человечество вновь и вновь возвращается к изучению судеб таких людей, их наследия. Прошлое – единственный источник для будущего. Человечество не может отказаться от прошлого. Никому не должно быть чуждо прошлое, история своего народа. Мы должны помнить и ценить того или иного человека, кем бы он ни был, красным или белым, большевиком или меньшевиком, потому что это наше прошлое, наша история. Мы не имеем морального права предавать забвению ярких личностей, чей жизненный путь был направлен на служение своему народу, тех, чье наследие до настоящего времени остается неизученным.

Теперь к нам приходит понимание всей тяжести тех жизненных испытаний, с которыми им пришлось столкнуться, и, как следствие, в нашем сознании происходит переоценка их достижений. Народная мудрость гласит: человек жив, пока его помнят. И сегодня, мы вспомним Григория Дзасохова, или Гиго, как его звали на родине, который по праву стоит в ряду видных деятелей осетинской культуры.

Он родился 14 августа 1880 года в селе Георгиевско-Осетинском в трудовой крестьянской семье. После окончания сельской церковноприходской школы поступил в Ардонскую духовную семинарию, которую окончил в 1901 году. После Ардонской духовной семинарии Дзасохов поступил в Казанскую духовную академию, после окончания которой поступил на гражданскую службу. Он не оправдал доверия духовного ведомства Казанской духовной академии, которое надеялось, что из него выйдет крупный церковный деятель.

Вернувшись на родину в начале революции 1905 года, Дзасохов стал работать преподавателем литературы во Владикавказском реальном училище. Одновременно он стал и активным участником революционных событий. Войдя в состав Терско-Дагестанского комитета РСДРП, примкнул к меньшевистской фракции. Он же редактировал орган этого комитета газету «Искра».

В январе 1906 года Дзасохов был арестован и после 9-месячного предварительного заключения был сослан в Астраханскую губернию. В конце 1906 г. ему было разрешено, в связи с болезнью, переехать в Азов, где он пробыл до 1910 г., работал преподавателем литературы, нередко выступал с публичными лекциями и статьями в местных газетах. Дзасохов пытался обосноваться в Ростове-на-Дону, но не получил на это разрешения ввиду «политической неблагонадёжности» и переехал в Харьков, где оставался до Февральской революции, занимаясь педагогической и просветительной деятельностью. После Февральской революции он вернулся в родное селение Георгиевско-Осетинское и включился в активную революционную работу.

После Октябрьской революции встал на платформу Советской власти, в апреле-мае 1918 г. вступил в ряды РКП (б). Среди крестьянской бедноты села имел большой авторитет.

Банды времен Гражданской войны не раз совершали нападения на села. В одно из таких нападений на село Георгиевско-Осетинское Дзасохов был схвачен и жестоко избит, от чего 18 октября 1918 г. скончался. Так оборвалась жизнь талантливого публициста и литературного критика. И умер он совсем молодым, не дожил даже до 38 лет…

Но остались его труды, которые и сегодня представляют большой интерес и для ученых, и для простых читателей. В 1906 году во Владикавказе увидела свет «Антология педагогической мысли Северной Осетии». Многих удивили тогда статьи Дзасохова. Им на достаточно профессиональном уровне были сделаны анализы творчества Чехова, Горького, Толстого, Короленко, Тургенева, Достоевского. Он также бескомпромиссно критиковал низкопробную литературу, ставшую модной в послереволюционное время, рассчитанную на отсталые вкусы обывателя. Дзасохов всегда защищал русскую классику, способствовал дружбе осетинского народа с русским и другими народами России.

Огромной заслугой этого человека стало составление книги под названием «К. Хетагуров», вышедшей в 1909 году. Кроме критико-биографического очерка, написанного самим Дзасоховым, здесь были стихотворения, письма и воспоминания, документы к биографии поэта, его портреты. В разделе «От автора» Дзасохов поблагодарил за помощь сестер Цаликовых, А. Гущина, М. Коченова и объявил, что вырученные от продажи этой брошюры деньги поступят на образование фонда «для постановки памятника покойному поэту и общественному деятелю».

Дзасохов вовсе не претендовал на то, чтобы дать полную характеристику творчества К. Хетагурова. Он справедливо считал, что это дело «будущего историка осетинской интеллигенции», однако Коста был для него человеком, который выше всего в мире ставил интересы родного края, который при мысли о бедственном положении родного народа забывал личные невзгоды, стремился объять любовью весь мир. Уже тогда, в 1909-м, Гиго пророчески говорил о том, что, «если когда-либо суждено будет развиться осетинской литературе, то стихотворения Коста в ней займут самое почётное место».

При жизни К. Хетагурова они не были особенно близки, даже не раз сталкивались на страницах газет как страстные оппоненты, защищавшие прогрессивные жизненные начала с разных политических позиций. Их перья не единожды скрещивались в «Терских ведомостях», «Тереке», «Казбеке». Но после смерти Коста именно Гиго открыто обратился к общественности не только всего Кавказа, но и Петербурга, где К. Хетагуров учился в Императорской академии художеств, с просьбой рассказать о Коста. Откликнулись многие: у поэта было немало единомышленников и настоящих, любящих его друзей, поделившихся воспоминаниями.

В те дни труд Дзасохова имел большой успех. Читатели прониклись уважением к сделанному, понимая, как нелегко было Дзасохову осуществлять задуманное. Архив Коста Хетагурова остался у его сестры Ольги, которая сама привлекла Гиго к разбору написанного. «Надо было разобрать бумаги Коста, кое-что выбрать, другое уничтожить», – говорила О. Хетагурова. Отталкиваясь от этого, некоторые читатели, не захотевшие понять благородного порыва и поразительной настойчивости Дзасохова в поисках необходимых материалов, даже упрекали собирателя в искажении взглядов Коста, в намеренном уничтожении наиболее ценных, политически острых и злободневных произведений поэта. Время показало, что они ошибались.

Литературное наследие Дзасохова многогранно: это публицистические статьи «Образовательное и воспитательное значение осетинского языка», «О конечной цели воспитания и образования», «О женском образовании в Осетии». Прежде всего следует сказать о том, что Дзасохов был образованным человеком; он разбирался в вопросах социологии и философии, что давало ему возможность прибегать в ряде случаев для обоснования своих педагогических взглядов к помощи этих наук.

Ратовал он и за сохранение родного осетинского языка.Так, он требовал, чтобы учащиеся в осетинских школах, помимо всего, получали представление также о «национальной физиономии» своего народа. «Общечеловеческое развитие – писал он, – тем и драгоценно, что оно не посягает на национальность. Заботясь о развитии свойств души, которыми каждого из нас наделила природа, человек растет духовно как человек определенной национальности, ибо каждое духовное свойство человека окрашено национальной окраской, которая, по мере духовного роста человека, не только не теряет своего цвета, а, напротив, становится ярче и определеннее».

Из этого тезиса вытекали многие его педагогические требования в области народного образования. Он решительно протестовал против того, что «всюду постепенно изгоняется из школ их родной язык». С возмущением писал: «Отнять родной язык у народа, значит обезличить его», так как «в языке видно содержание духа целого народа». Дзасохов справедливо отмечал, что «природа человека может разливаться только по руслу, самой природой же созданному». Этим руслом он называл родной язык. Поэтому, естественно, первоначальное образование надо вести непременно на родном языке, и только после, когда ребёнок станет свободно владеть родным словом, когда он научится мыслить на родном языке, можно ожидать результатов от изучения им русского языка.

Дзасохов с глубоким уважением относился к русской культуре, ратовал за сближение культуры своего народа с русской культурой, но успех такого сближения ставил в зависимость от свободного развития национальных культур нерусских народов.

Дзасохов был ревностным сторонником женского образования, но был глубоко недоволен постановкой этого дела в Осетии, где был один единственный приют для девочек, да и тот не имел, как он писал, «никакой установленной программы и официально не пользовался никакими правами». Характерно было то, что в приюте родной язык был вычеркнут из программы подготовки будущих осетинских учительниц. Он возмущался тем, что приют помещался в «отвратительном здании, более приспособленном для осужденных на одиночное заключение, чем для учащихся», и считал, что одной из причин торможения культурного развития осетинского народа является отсталость женщин, выступал за создание в Осетии отдельных женских светских школ как начальных, так и средних. Одновременно ставил вопрос об открытии во Владикавказе высшего учебного заведения.

Сегодня становится очевидно, что его взгляды были верны и значимы, труды – полезны и ценны для культуры осетинского народа.