К нам в редакцию пришло письмо от жителя г. Ставрополя Геннадия Васильева. «А также помню крепкие музыкальные коллективы из Карачаево-Черкесии, которые выступали у нас в Ставрополе в давние годы, – пишет он в числе прочего. – На днях посетив вашу республику, я вспомнил один из таких коллективов – кажется, это был семейный ансамбль Абдоковых. Давно их не видно и не слышно. Хотелось бы узнать судьбу этого ансамбля, существует ли до сих пор этот отличный коллектив или же распался…»

Вот так и состоялось моё знакомство с организатором семейного ансамбля народных инструментов Галимат Абдоковой.

Слава ансамбля музыкальной, творческой семьи Абдоковых из аула Псаучье-Дахе Хабезского района гремела в 70-е годы прошлого века на всю Карачаево-Черкесию.

Глава семейства Магомед Камботович на танке прошёл все огненные дороги войны. Вернувшись в родной колхоз, женился на красивой девушке – гармонистке Нюсе. В этом браке родились два сына и две дочки.

Магомед Абдоков славился своим умением делать различные музыкальные инструменты, в том числе барабаны и шичепшину – струнно-смычковый инструмент. Вскоре его умение стало широко известно, и в ауле Псаучье-Дахе открыли мастерскую народных музыкальных инструментов, где под чутким руководством Абдокова сельчане учились делать пшины и шичепшины. Нынешние мастера шичепшины – это все ученики Магомеда Абдокова.

Жена его, Нюся Исмелевна, всегда была рядом. Подрастали дочери, которые великолепно играли на гармошках – научились у мамы и папы.

Семья у них всегда была дружная, сплочённая. Все дети были музыкальные, дома постоянно устраивались семейные концерты, где каждый играл на инструментах, изготовленных отцом семейства. Но создать и развить семейный ансамбль удалось старшей дочери, Галимат, которая играла на гармошке, аккордеоне, шичепшине.

После восьмого класса Галя, как её называли, уехала в Ставрополь и сразу поступила в музучилище, по окончании которого в 1969 году вернулась в родной аул. Работала в школе учителем пения среди таких же молодых, активных учителей. В школе даже образовался свой вокально-инструментальный ансамбль, который исполнял национальные и советские песни.

Тогда же Галимат вышла замуж, но замужество не принесло счастья нашей героине, и она с маленьким сыном Сашей вернулась в отчий дом. Однако работу не бросала – благо мама смотрела за ребёнком.

Вскоре Галимат пригласили художественным руководителем в сельский Дом культуры.

– Выделили мне кабинет, прихожу – а кругом голые стены. Я начала действовать. Сразу потребовала, чтобы фортепиано купили, баян, а гармошка и аккордеон у меня свои были. В Доме культуры работа тоже была творческая, интересная, я почти сразу создала при ДК инструментальный ансамбль «ДжэгуакIуэ».

Одновременно она создала агитбригаду. Как раз было лето, и агитбригада выезжала на поля, на горные пастбища Бийчесына. Также артисты ДК выступали не только в своём, но и в других Домах культуры Хабезского района.

Вдохновлённая Галимат решила создать семейный ансамбль, ибо сам Бог велел: инструменты папиными руками сделаны, костюмы – мамиными, музыканты – все из одной семьи. Но если раньше они и так играли вместе, то теперь это приобрело совершенно другую форму. Абдоковы репетировали дома каждую свободную минуту, а потом ездили по городам и сёлам, выступали на концерте коллективов художественной самодеятельности области для делегатов VI съезда работников культуры и искусств Карачаево-Черкесии.

День ото дня ансамбль Абдоковых обретал все большую известность, ему рукоплескали не только в Карачаево-Черкесии, но и на Ставрополье, где их показывали по телевизору, и в Ростове-на-Дону, и в Москве.

– Мама – на гармошке, младшая сестра – на трещотках, папа, я и двоюродная сестра – на шичепшинах. Три шичепшины! Играли только народные мелодии. Мама любила песню «Хацаца», помню… В репертуаре у нас было шесть адыгских песенных мелодий. Две мелодии только мама на гармошке играла, а в исполнение остальных мелодий все инструменты включались.

Завотделом культуры Хабезского района тогда был Рауф Богатырёв. Он не только поддержал семейный ансамбль Абдоковых, но и начал делать запросы в другие регионы, чтобы ансамбль мог выступать за пределами Карачаево-Черкесии.

– В 1976-78 годах мы объездили, можно сказать, весь Ставропольский край, нас показывали по краевому телевидению несколько раз, – вспоминает Галимат Магомедовна. – Были также поездки в Ростовскую область, где Хабезский Дом культуры давал концерт, в котором принимал участие и наш семейный ансамбль.

Успех семейного ансамбля на том концерте подсказал Рауфу Богатыреву, что этот коллектив «обречён» на славу, а потому он послал запрос в Москву. И ансамбль Абдоковых из маленького аула Псаучье-Дахе поехал в столицу с попурри «Мелодии гор».

– Как нас встречали зрители – не передать! Бурные аплодисменты, цветы… В Москве мы дали несколько концертов. На одном из них у папы прямо на сцене лопнула струна. Он тихо сказал нам: «У меня струна лопнула, но вы играйте как надо». А там в зале, оказывается, сидел один черкес родом из Хабеза, который всё понял. После концерта он встретил нас в коридоре, пригласил к себе в гости всю нашу семью. Жена у него русская была, так она такую либжу приготовила – не каждая черкешенка сумеет.

В том же 1976 году они из Москвы привезли диплом лауреатов первого Всесоюзного фестиваля самодеятельного художественного творчества трудящихся. В одной из московских газет о них вышла большая статья…

Ансамбль Абдоковых просуществовал довольно долго – около десяти лет. Потом Галимат ушла из ДК – пора было думать о собственном жилье для себя и подросшего сына, и ансамбль распался, словно рассыпались искорки костра…

После оглушительного успеха семейного ансамбля Галимат погрузилась в рабочие будни. Сначала она устроилась администратором в черкесском театре, потом работала кассиром на автовокзале Черкесска, затем устроилась контролёром ОТК на заводе НВА, где проработала целых восемнадцать лет.

– Тогда я и квартиру наконец получила. Но гармошку свою не бросала – меня постоянно приглашали и на свадьбы, и на вечера, а это, помимо удовольствия, ещё и неплохая подработка.

Она купила сыну Александру отдельную квартиру, он женился, у него родилось трое детей – две девочки и мальчик. Казалось бы, живи да радуйся.

И вот тут начинается та страшная часть её биографии, о которой мне очень трудно говорить. Потому что даже сейчас, спустя несколько дней, не могу отойти от потрясения той минуты, когда я вошла в её квартиру и… остолбенела, увидев на кровати женщину с отрезанными выше колена ногами.

– Как поживаете? – задала я самый тупой в своей жизни вопрос, не отводя взгляда от её потухших глаз, в которых серым пеплом застыла скорбь.

Кажется, она поняла причину моего идиотизма.

– Хорошо, – ответила она. – Присаживайтесь.

Кажется, Галимат до сих пор до конца не верит в случившуюся трагедию и рассказывает о произошедшем чужим голосом…

В тот ужасный день её жизнь разлетелась на две части, которые никогда не соединятся.

– С утра у меня было высокое давление. Приехала «скорая», сделали три укола, мне стало лучше – и дьявол погнал меня в магазин. На обратном пути, переходя дорогу, я угодила под сорокатонный КамАЗ… Это случилось 30 октября 2018 года. Грузовик проехал по моим ногам, спасти их врачам не удалось… Несколько месяцев по больницам, с койки на койку. Слава Богу, рядом все время была невестка Мадина, которая, бросив своих детей, выходила меня. То сын со мной в больнице, то она. На руках оба меня носили…

В квартиру пришли невестка с внучкой, глаза Галимат на минуту вспыхнули, и разговор наш продолжился уже не с такой безысходностью.

Потом она играла для меня на гармошке и пела «Си нана даха».

– Мама, а помнишь, я тебе говорила, что будет такой день, когда ты снова возьмёшь гармошку в руки, – напоминает невестка Мадина.

– Руки у меня уже не те, – словно оправдывается Галимат, а её дрожавшие до этого пальцы теперь птицами летают по клавишам.

Мне еще о многом хочется ее спросить. Например, о том, как она сейчас обходится, какие сны ей снятся… Но я не решаюсь. Все слова настолько жестоки… Галимат, отложив гармонь, сама продолжает разговор:

– После аварии раза три только играла, и то, когда кто-то придёт и подаст гармонь. Вы же видите, кем я стала…

Галимат живёт одна, но каждый день к ней приходят невестка и внуки. И, конечно, сын, если он не в рейсе – он дальнобойщик. Еще приходят два парня – Расул и Сапар, волонтеры из «Очага добра», которые приносят ей еду, вывозят на коляске на улицу.

– Так на улицу хочу, хоть на крылечке бы воздухом подышать, сколько я на улице не была, – умоляюще говорит Галимат, и я чувствую, как сжимается горло.

Ждать, пока волонтёры придут, мы не стали – невестка выкатила инвалидное кресло из узкого коридора малосемейки на ступени. Галимат щурится и с каким-то радостным изумлением смотрит на трепещущее в чахлом сквере деревце, и глаза её впервые за все время нашего общения наполняются светом.

Дом 15 на улице Гутякулова – это типовая девятиэтажная малосемейка. К подъезду ведёт крутое, в несколько ступеней, крыльцо. На таком крыльце нужен, просто необходим пандус – и для инвалидов, и для мамочек с колясками, и для тех, кто тащит тяжёлые сумки из магазина.

– Был бы здесь пандус, я бы сама тихонько спустилась на кресле и на скамеечке под деревцем посидела, – словно услышав мои мысли, мечтает обезноженная женщина, у которой теперь одна отрада – посидеть на солнышке да с кем словом перемолвиться.

Глаза её, казалось, вобравшие всю земную муку, с какой-то детской радостью смотрят на небо, на скудную зелень каменистого двора, и видно, что больше всего она хочет сидеть на этом крыльце, которым теперь ограничивается её мир.

Я прощаюсь и медленно качу свой велосипед, чувствуя себя бессильной оттого, что ничем не могу помочь этой страдающей женщине, чьё имя навсегда будет внесено в летопись адыгской культуры.

Впрочем, я ведь написала эту статью. Надеюсь, что кто-то сможет помочь Галимат Абдоковой гораздо больше.