В рамках всероссийского гастрольного тура в Черкесске, на сцене Госфилармонии КЧР, с программой «Посвящение Паганини» выступит победитель Всероссийского телевизионного конкурса «Синяя птица», Международного телевизионного конкурса «Щелкунчик», обладатель Гран-при более 20 международных конкурсов, артист Московской филармонии и солист «Мастерской Скрипичного Искусства» Матвей Блюмин. Накануне концерта мы побеседовали с молодым музыкантом-виртуозом и художественным руководителем «Мастерской Скрипичного Искусства», в которой обучается Матвей, Федором Белугиным – одним из основателей квартета имени Давида Ойстраха, преподавателем Московской государственной консерватории им. П. И. Чайковского.

Матвей Блюмин: «Я засыпаю – и у меня в плеере звучит музыка, я просыпаюсь – и опять в моей комнате звучит музыка».

– Матвей, скажи, пожалуйста, в нескольких словах: что для тебя скрипка?

– Скрипка – это всего лишь инструмент, связующее звено между мной и музыкой.

– Бывает так, что скрипка тебя «не слушается»? Ты хочешь что-то сказать, выразить, а инструмент не дает тебе такую возможность.

– Да, бывает, что инструмент не передает то, что мне хочется выразить. Но все равно ищешь нужное звучание и со временем начинаешь играть так, как слышишь внутри.

– У многих великих музыкантов на сцене случались загадочные вещи. Происходило ли у тебя на гастролях что-то необычное, мистическое?

– На сцене я полностью погружаюсь в музыку, поэтому не всегда могу заметить что-то необычное. Вот однажды во время концерта загорелся софит. Я смотрю на пианиста и не могу понять, почему у него выражение страха на лице. Но вовремя успели все потушить, и концерт прошел благополучно. Бывает, конечно, что лопаются струны, возникают проблемы со смычком. Но я стараюсь не списывать это на мистику, понимаю, что это случайные моменты, которые надо быстро решить и продолжить выступление.

– Если бы смог пообщаться, к примеру, с Николо Паганини, что бы ты у него спросил?

– Скорее, я бы просто хотел понаблюдать за ним: как он себя ведет, как разговаривает. Возможно, даже не решился бы подойти к нему.

– Что бы ты посоветовал тем ребятам, которые хотят бросить занятия музыкой? Были ли у тебя такие моменты, что хотелось все бросить?

– Да, я понимаю, о чем вы говорите. Если мы чем-то занимаемся очень долго, то это нам приедается и хочется чего-то нового. Я уже 13 лет играю на скрипке. Каждый день встаю и начинаю работать. Смотрю, где у меня не получается, где плохо звучит. На это уходит очень много сил, и в какой-то момент, конечно, устаешь. Этот момент нужно просто переждать. Но вообще, конечно, каждый должен заниматься тем, что ему интересно и что у него хорошо получается.

– Как думаешь, кем бы ты мог стать, если бы не занимался музыкой? Есть ли другие профессиональные области, которые тебя привлекают?

– Пока я не представляю свою жизнь без музыки и не хотел бы заниматься чем-то другим. Я засыпаю – и у меня в плеере звучит музыка, я просыпаюсь – и опять в моей комнате звучит музыка.

– Каким ты видишь свой идеальный день?

– Я люблю уединение. Наверно, было бы хорошо провести время на природе, вдали от шума. Чтобы хотя бы на один день можно было бы забыть о всяких житейских проблемах.

– Что из книг, фильмов тебя впечатлило, показалось интересным?

– «В погоне за счастьем». Я очень люблю этот фильм. Для меня эта картина о том, как человек через трудности приходит к своей мечте, к той цели, которую он хочет достигнуть, даже несмотря на то, что весь мир против него. Если говорить про книги, то я люблю литературу мотивационную, книги по личностному росту. Хотя и есть такое мнение, что плохо вдохновляться успехом других. Не знаю, как потом, но сейчас мне это интересно.

– В 2015 году ты переехал в Москву из родного города Севастополя. Расскажи, пожалуйста, о своем педагоге Марии Белугиной. Что дало тебе обучение в «Мастерской Скрипичного Искусства»?

– Так как музыкой я занимаюсь давно, у меня было много учителей. И переход от одного педагога к другому – это все равно определенный рост, какие-то изменения в технике игры. Ты начинаешь играть по-другому, начинаешь чувствовать музыку по-другому. И, определенно, переезд в Москву и занятия в «Мастерской Скрипичного Искусства» с педагогом Марией Белугиной – это значительный технический рост, потому что в этот момент я снял мост (мостик – приспособление для более удобного расположения скрипки на ключице – прим. А. П.), что позволило скрипке совершенно по-иному зазвучать. Но педагог дает тебе не только техническую сторону. Ты что-то узнаешь о музыке. Вы вместе строите произведение. Я считаю, мне очень повезло, что я попал в «Мастерскую Скрипичного Искусства» Федора и Марии Белугиных. Конечно, все, что происходит в твоей жизни, значительно влияет на тебя. И переезд, конечно, тоже повлиял. Было сложно, потому что я всю жизнь до этого жил с родителями, и они всегда сопровождали меня в поездках на различные конкурсы. Но Мария и Федор меня поддержали, и я им за это очень благодарен. Этот этап некой самостоятельности мне, видимо, нужно было пройти.

– Расскажи, пожалуйста, о своей семье, о маме.

– По образованию мама – филолог (иностранные языки). Отец у меня капитан первого ранга, дедушка – тоже военный моряк. И, казалось бы, я должен был пойти по их стопам, но я выбрал музыку. С четырех лет мама ходила со мной на занятия, слушала, записывала замечания педагога в тетрадку и помогала мне в домашних занятиях. Поэтому мы вместе с ней двигались по этому пути, осваивали скрипку. Все эти годы она меня вела. Мама, конечно, – главный педагог в моей жизни.

Федор Белугин: «Школа «Мастерская Скрипичного Искусства» была создана для того, чтобы ускорить путь достижения профессиональной мечты».

– Федор Жоресович, а как вы пришли в музыку? Как стали педагогом?

– Мой папа, Жорес Николаевич, был первым из нашего рода, кто стал скрипачом. В 1941-м началась война, а уже в 1942 году дедушка решил отдать моего отца в музыкальную школу, чтобы тот хоть как-то уцелел в это страшное время. Никто не ожидал, что он станет отличным скрипачом и педагогом. Можно долго перечислять, скольких детей он взрастил и чего добился как педагог, бережно передавая те знания, которые были получены им от знаменитых, выдающихся педагогов Марка Реентовича и Адольфа Лещинского, которые, в свою очередь, были учениками основоположников нашей скрипичной школы Леопольда Ауэра и Карла Флеша. Отец имел колоссальный педагогический опыт за плечами, который он передал мне. И следующие мои учителя – из Красноярска, Москвы – это одни из лучших педагогов.

Говорят, что человеку в жизни должно повезти три раза: от кого родиться, у кого учиться и на ком жениться. Вот мне повезло все три раза. Я очень рано начал преподавать, когда мне было 23 года. Меня пригласили мои профессора по струнному квартету, у которых я учился, с ними вместе выступать. Это был прославленный квартет имени Дмитрия Шостаковича. И параллельно меня зачислили в консерваторию, где я уже почти 17 лет преподаю. Затем мой педагог Галина Ивановна Одинец попросила заменить ее в другом московском вузе. А потом была Гнесинка. Я с удовольствием начал преподавать, потому что действительно могу ребятам помочь. Мне есть что им подсказать, чтобы их путь был легче.

– Как родилась идея открыть собственную школу «Мастерская Скрипичного Искусства»?

– Эту школу я основал в 2017 году благодаря самым главным для меня людям, ради которых это хотелось сделать, – моей супруге Марии, дочери Насте и Матвею, который с 2015 года переехал в Москву и жил у нас в семье. Потом мы основали свой пансион. Взяли Матвея и его брата на обучение и проживание. Мне хотелось, чтобы ничто им не мешало гармонично развиваться.

«Мастерская Скрипичного Искусства» была создана для того, чтобы ускорить путь достижения профессиональной мечты и убрать все барьеры, которые сдерживают, замедляют наш профессиональный рост и мешают нам достичь нашей цели. Это касается и музыкальных конкурсов, и самой программы. Например, у нас нет как таковых зачетов, экзаменов. У нас только концертная деятельность. Ученики с самого детства знают, что самое главное для них – это музыка. Не зачет. Не экзамен. А музыка. Не приходят строгие педагоги, которые тебя ругают. Дети легкоранимы. И можно нервную систему им подорвать так, что они потом будут бояться выходить на сцену. Поэтому сначала у нас проходят домашние концерты, когда произведения находятся на той стадии, когда мы еще не можем выносить их на широкую публику. У нас есть небольшой концертный зал на первом этаже. И мы собираемся всей нашей большой и дружной компанией детей и родителей. А потом уже идут концертные выступления.

– Как вы считаете, нужна ли классическая музыка современному человеку? Может ли молодежь понять классику?

– Нужно понимать, что не каждый концерт классической музыки заденет твои чувства. Много зависит именно от качества исполнения, в широком смысле этого слова. Поэтому истинных концертов классической музыки сейчас очень трудно встретить – это редкость. Но они есть. Когда люди приходят и просто поражены тем, какую гамму чувств они испытывают. И даже после концерта в голове звучит мелодия, эмоции не утихают. Музыка очень точно бьет на уровень нашего восприятия, как мы воспринимаем жизнь. Есть музыка, которая тебя трогает душевно, действует на чувства, воспоминания. Преимущество именно классической музыки, что она способна затронуть все уровни восприятия. Вот в этом и состоит преимущество настоящей классической музыки – в ней есть все!

Мы находимся абсолютно в неравной схватке! То, что идет с экранов смартфонов, тот низкопробный материал, который бьет на определенные точки восприятия у молодежи, да еще в немыслимом количестве, – это война в неравных условиях. Мы особенно это начали замечать по нашим ученикам. Практически невозможно становится ими управлять на каком-то определенном уровне. Мы решили провести эксперимент. Сначала ограничили количество общения с гаджетом. Вроде бы эффект появился. Сейчас у нас правило: никаких смартфонов. Они не нужны. У нас в школе созданы все условия для развития ребенка: мы устраиваем совместные просмотры фильмов, есть настольные игры, теннис, аэрохоккей, бильярд, тарзанки, футбол и шахматы. А информация, которую нужно посмотреть в интернете, всегда доступна. И это действительно работает. Дети начинают читать, интересоваться окружающим миром. Их голова не забита картинками из соцсетей. Они начинают видеть мир. Для этого нужно оторвать молодежь от черного экрана смартфона, потому что там они не только классическую музыку, а многое еще потеряют. Душевная «мышца» тоже требует внимания, чтобы человек чувствовал себя живым, иначе – душа черствеет, человек не испытывает эмоций, становится мельче и уже не способен испытывать каких-то глубоких чувств. Через него музыка уже не проходит.

– Какие качества нужно воспитывать в себе музыканту, чтобы достичь значительных результатов?

– Прежде всего, терпение и очень большое трудолюбие. Это основа. Важно также понимать, что учиться нужно всю жизнь. Поскольку если человек не развивается в профессиональном плане, то начинается регресс. Или он идет вверх, к новым вершинам, или же скатывается вниз и теряет все, что было наработано в период учебы.

– Дайте, пожалуйста, совет юным музыкантам, как справляться с волнением перед выходом на сцену?

– Это и важный, и сложный вопрос, который требует серьезного подхода. Нужно профессионально разбирать каждый случай, от чего происходит волнение. Но я прежде советую две книги. Они есть в свободном доступе в интернете. Первая – это потрясающая книга Григория Когана «У врат мастерства». Коган – знаменитый теоретик, пианист. Первое издание книги вышло в конце 50-х годов. Одно время она была у меня настольной. И, конечно же, вторая книга – это «Работа актера над собой в творческом процессе воплощения. Дневник ученика» Константина Станиславского. Это знания и опыт великой школы. Опыт человека, вся жизнь которого прошла в искусстве и для искусства.