Махмут Кубанов – один из немногих литераторов Карачаево-Черкесии, получивших образование в Литературном институте им. М. Горького, где сама среда заряжает человека на всю жизнь. Поэтому немудрено, что Махмут Кубанов находится в постоянном поэтическом полёте – и при этом на мир смотрит открыто, реалистично, вдумчиво.

Его стихи отсылают к вечным ценностям, а потому понятны каждому. Поэт проникновенным словом передаёт такое пронзительное состояние живого и сущего, что озноб пробегает не по коже – по душе. Этот озноб – реакция на художественное Слово.

Автор 13 поэтических сборников на карачаевском языке и двух книг прозы, член Союза писателей РФ, народный поэт КЧР, Махмут Кубанов готовит к печати новую книгу стихов, уже на русском языке, «Если вы посадили меня на коня…», в которую включены переводы известных поэтов-переводчиков.

В этой подборке – стихи из четырнадцатой книги Махмута Муссаевича.

Махмут КУБАНОВ

Борозда

Под светом утренней звезды
Земля родимая лежала.
Нить жизни шла вдоль борозды:
Одна другую продолжала.

Завидев издали врагов,
Бывало, предок мой бесстрашный
Не останавливал быков
Посередине тёмной пашни.

Он без семян не оставлял
Земли, которой нет дороже.
Но свой серебряный кинжал
Неспешно извлекал из ножен.

И если всё-таки сломить
Его упорство удавалось,
То прерывалась жизни нить –
Но борозда не прерывалась.

О, Прометей, мой брат!

В долину Гум слетаются орлы
И падают, крича, на грудь скалы.
Не к ней ли был прикован Прометей,
Огонь небес укравший для людей?

Могучий вздох исходит от скалы,
Где рвут добычу хищные орлы.
О, Прометей, мой брат! Как больно мне
Услышать стон в душе – на глубине.

Я ночь украл у пламенного дня,
И корни трав на части рвут меня.

* * *

Забыв, что нет в живых отца,
Спешу его обнять.
Но – одиноко у крыльца,
И мне пора понять,

Что жизнь земная коротка,
Что ласки не дано,
Что тихий говор старика
Стал тишиной давно.

* * *

Я возвращался весною,
Яблоня передо мною,
Белая – в белом краю –
Песенку пела свою.

Я приезжал и зимою,
Яблоня передо мною,
Белая – в белом краю –
Песенку пела свою.

Мама, ты рядом стояла,
Слышишь – ты рядом стояла,
Рядом стояла – зачем?
Ты побелела… совсем…

* * *

Среди камней на берегу
Я видел необычный камень –
На голом сумрачном боку
Горел зари тяжёлый пламень.

О жизни в водяном плену
Глухая вспоминала старость,
И молодость, и тишину
Он променял на шум и ярость.

Когда-то снились облака,
Он грезил, слушая природу,
Чья беспощадная рука
Его тогда столкнула в воду?

Потоки пенные неслись,
Его бросало и дробило…
И эта яростная жизнь
Его природу изменила.

Русскому другу

Несутся с криком поезда
На север и на юг,
Горит заветная звезда
Над нами, старый друг.

Когда встречаемся с тобой –
Мы вспоминаем тех,
Кто пал за Эльбрус снеговой
На подмосковный снег.

Отцов мы видим наяву,
Которых нет меж нас, –
Горой стоявших за Москву,
Москвою – за Кавказ!

* * *

Кричал ли ты, стоящий на равнине,
К высокой и сияющей вершине,
А крик твой эхом приходил обратно –
Скажи, такая боль тебе понятна?

Разбился крик, идущий из долины
О малые и ближние вершины.
А о душе, которая взывала,
Далёкая вершина не узнала.

* * *

Два дерева я посадил в долине:
Одно, земной исполнившись гордыни,
Переросло соседа своего –
И молния заметила его!

Другое, отягчённое плодами,
Раскинулось широкими ветвями,
И, где б я ни скитался на земле,
Тень от него сопутствовала мне.

Перевод Юрия КУЗНЕЦОВА.

* * *

Если вы посадили меня на коня –
Дайте в руки поводья, не держите меня!
Хоть и трудно мне будет в седле усидеть –
Сам хочу на коне, словно ветер, лететь.

Ну а если с коня я свалюсь как мешок –
Не жалейте меня. Пусть злорадный смешок
Облетит всю округу: мол, что за дела?
Да такому нельзя доверять и осла!

Говорите в глаза мне, что не рождён
Быть наездником статным. Что я – побеждён,
Говорите всю правду, не бойтесь прикрас –
Я обиды не спрячу под сердцем на вас.

Впрок, чтоб я не садился в чужое седло,
Говорите. Пусть будет порой тяжело,
Но зато, отыскав своё место в судьбе,
Быть полезным смогу я и вам, и себе.

Перевод Игоря ЕЛИСЕЕВА.

* * *

Бушует жизнь легко и светлокрыло,
И тихо проплывают облака,
Земля-земля! О, скольких схоронила –
И всё сровняли долгие века.

Земля, земля… ни кочек и ни впадин,
Куда ни глянь – ровна со всех сторон!
А я стою под этой самой впадью,
Где, может, кто-то древний погребён…

А век наш, молодеющий, крылатый,
Способный на велике дела!
Простите, предки, жившие когда-то, –
Меж нами дерн, забвения зола…

А на душе и грустно, и тревожно,
Когда-нибудь моя прервётся нить,
Я по земле ступаю – осторожно,
Я не хочу забытых – оскорбить…

* * *

Они так долго вместе жили
И хлеб делили пополам –
Но человека схоронили,
И пёс поплёлся по дворам.

Так серо, пусто, бесприютно,
И конура ему – не дом,
Он слёзы лижет поминутно,
О друге думая своём.

А рядом равнодушно дети
Пахучий хлебушек едят,
И им, как взрослым, неприметен,
Беспомощный собачий взгляд…

Перевод Ольги БАЛАКИНОЙ.

* * *

Бывало, трудною порою
В душевной ли, осенней мгле, –
Чужие, думал я, не скрою,
Друг другу люди на земле.
Однажды я с тропы сорвался,
На камни скользкие упал,
И страшно свет заколыхался
В моем сознанье… я лежал

На берегу речушки горной…
Вдруг услыхал как бы в бреду:
– Вставай, сынок. Ах, горе, горе!
Давай до дому проведу…

Глаза открыл я через силу –
Не матушка моя была
Та женщина. А всё же сыном
Меня в несчастье назвала.

Перевод А. МЕДВЕДЕВА.

* * *

Чёрный меч ослепительной молнии
разрубал на лету облака,
Он ударил в скалу,
будто с плеч непокорную голову
снять хотела карающая рука.
Но скала будто витязь
стояла над пропастью чёрной,
словно не было грома,
не падали вниз облака,
не металась река,
закипая в ущелии горном, –
только шрам на скале,
как морщина,
залёг на века…

Перевод Валентина КОЧЕТКОВА.