Накануне Нового года вышла в свет книга переводов с испанского языка «Тесная планета Земля» журналиста газеты «День республики» Шахризы Богатырёвой. В книгу вошли произведения писателей стран Латинской Америки.

Предлагаем вниманию читателей старинную легенду индейцев агуаруна, живущих в Перу, вошедшую в книгу.

Далеко-далеко, окружённая высоким лесом, находилась лагуна с тёмной водой, у которой не было ни притока, ни оттока. В той лагуне в стародавние времена обитал громадный панки¹. Много страху вселяла эта одинокая и мрачная лагуна, на чёрной водной глади которой не отражались деревья, но еще страшнее был огромный панки, каких никто никогда не видывал, подстерегающий там своих жертв.

Безусловно, мы, агуаруна², знаем, как надо бороться с водяными удавами, обычно называемыми анакондами. Знаем, как метнуть копьё, чтобы вонзить его прямо между змеиных глаз. Если же приходится бороться со змеёй, то, сопротивляясь сжимающим кольцам, которые смешивают плоть с костями, мы кусаем их как тигры или ослепляем как люди, вонзая пальцы им в глаза. Почувствовав укусы или внезапно провалившись в мрак, змеи торопливо уползают.

Но в этой темноводной лагуне, таинственной и по сей день, появился панки, который действительно наводил страх на селение агуаруна. Он был огромный, и говорят, заполнял собой почти всю лагуну. Половина его туловища была растянута по илистому дну, а другая находилась в вертикальном положении, чтобы панки мог высовывать над водой свою серо-пятнистую голову со сверкающими, как два полированных камня, глазами. Закрытый рот его был похож на панцирь гигантской черепахи, а открывался чёрным провалом. Когда панки сипел, звук разносился очень далеко. Когда он шевелился, вода бурлила так, что была похожа на стремительную реку. Когда он полз по лесу, то был похож на надвигающуюся бурю. Испуганные животные не смели шевельнуться, и панки пожирал их в бессчётном количестве. Он был как рыба, плывущая по воздуху.

Вначале люди полагали, что смогут защитить себя от панки. Они пропитывали стрелы ядом кураре, но и стрелы, как и копья и гарпуны, метаемые с силой, не причиняли змею никакого вреда. Блестящая кожа панки была слишком толстой, дротики для него были всё равно, что укус клеща, а копья и гарпуны – как мелкие колючки для громадного зверя. Даже помыслить нельзя было о том, чтобы подступиться к нему поближе. Проклятый панки был слишком сильным и глотал людей так же легко, как и животных. Так что воины агуаруна при всём желании не смогли бы биться с ним. Одни только немигающие глаза панки парализовали людей в селении, и он был просто непобедим. После своих нашествий он возвращался в лагуну и оставался там несколько дней, и никто не осмеливался идти в ту сторону. В этой скрытой лагуне была скрыта угроза. Вся сельва опасалась смертоносных объятий панки.

Пройдя большую часть сельвы, можно было прийти в другое селение агуаруна, где жил воин по имени Йакума. Этот достопамятный человек был таким же сильным и смелым, как ловким и хитрым. Он искусно владел всеми видами оружия, и ни люди, ни звери не могли победить его. На его широкой груди всегда висела, согласно традиции, усушенная голова врага³. Воин Йакума решил сразиться с панки, но не обычным способом. Он слепил что-то вроде большого горшка, куда мог просунуть голову и туловище, и два поменьше для рук. Для большей прочности глина была смешана с древесной золой. В одну руку он взял нож в кожаном чехле.

Вооружённый, спрятанный и защищённый таким образом Йакума через лес направился к лагуне. Он решительно вошёл в воду. Вблизи на громадной плоской голове блеснули алчные глаза ненасытного панки. То ли потому, что кто-то отважился потревожить его покой, то ли потому, что он был голоден, то ли по своей змеиной привычке – но панки метнулся к Йакуме и, открыв пасть, вмиг проглотил его. Защита из горшков была задумана таким образом, что проглоченный Йакума проскользнул без особых усилий прямо туда, где билось сердце панки. Тогда, скинув горшки из глины с золой и обнажив нож, он начал сильно кромсать стучащее сердце, большое и громкое, как магуарэ⁴.

Панки корчился от боли, извивался в агонии и страшно бил хвостом. Лагуна была похожа на кипение змеиных колец. Хотя поток крови и развороченных внутренностей чуть не захлестнули Йакуму с головой, он продолжал наносить удары, пока не разрубил на куски сердце беспощадного панки. Змей сдавался не без борьбы, потому что панки умирают медленно, а уж тем более этот! Почувствовав, что панки бездыханен, Йакума прорезал отверстие между рёбрами и выскочил, подобный окровавленной стреле, и вплавь добрался до берега.

Но сам он недолго жил после этого. Желудочный сок панки разъел его плоть и вытянул все жилы. И вышло так, что самый большой ужасный панки был убит, а самый лучший воин агуаруна тоже умер, убив его.

Все это произошло так давно, что никто не знает, когда. Лун недостаточно, чтобы измерить древность этой истории. Ни речных приливов, ни памяти стариков, которые знавали ещё более древних. Когда какой-нибудь агуаруна приходит на берег тенистой лагуны, он кричит, мечет гарпун и смотрит. Тёмные воды неподвижны. Змей, подобный тому, которого убил Йакума, больше не вздымается над чёрной водной гладью.

¹Водяная анаконда на языке агуаруна, индейского племени в Перу.
²Агуаруна – один из коренных народов Перу.
³Эта традиция была распространена среди группы индейцев хиваро, к которым относятся и агуаруна.
⁴Барабаны, используемые амазонскими индейцами для передачи сообщений на большие расстояния – на 30-40 миль, изготовленные из полых стволов деревьев.

Досье

Сиро Алегрия (1909-1967) – перуанский журналист, писатель, представитель индихенизма, для которого характерно сочувствие и интерес к жизни, истории и культуре коренных народов. Родился в семье белых землевладельцев, но считал себя индейцем (чоло серрано). Публиковаться начал с 1927 года. За свою политическую активность подвергался арестам и заключению. Он оставил несколько неоконченных романов и несколько рассказов.