Каждый раз, вчитываясь в стихи – а у каждого автора своя поэтическая вибрация, – я пытаюсь понять, почему человек начал писать.

И каждый раз прихожу к выводу, что стихи – это уникальный вид общения: ведь выраженное в рифмованной форме воспринимается легче и запоминается лучше, чем написанное в прозе. Поэт созвучием строк не только изливает читателю душу, но и вступает с ним в разговор.

Может, поэтому ряды тех, для кого поэзия увлечение, а для кого – жизненное призвание, практически не редеют. Вот и Ирина Захарова, уроженка Черкесска, окончившая музыкальную школу, выбрала не музыкальный способ самовыражения, а вербальный. Думаю, на каком-то этапе, сравнив силу воздействия слова и мелодии, она пришла к выводу, что малейшие движения души стихи передают гораздо ярче и эмоциональнее.

Стихи Ирины лёгкие, естественные, жизнелюбивые. Они оставляют после прочтения на губах вкус карамельки. А в душе – ощущение того, что ты снова подросток, открывающий мир…

Terra incognita

Глубокий вдох.
На сцене снова я царь и бог.
И как о стену слова-горох –
На те же грабли.
Такая роль:
Я с упоением играю боль.
Всё непонятно, но в этом соль.
Раскаюсь вряд ли.
Простой сюжет,
Но неподвластен он мне уже,
И меткий выстрел на рубеже
Поставит точку.
Оваций хор –
Мне не награда, а приговор.
Слепая правда, извечный спор,
Пустые строчки…
А в зрительном зале
Темно; я не знаю,
Не вижу того,
Для кого я играю:
Софиты в глаза,
Чей-то голос за сценой…
Я – terra incognita этой Вселенной!

За секунду до

Давай с тобой договоримся друг друга не любить,
Пусть кто-нибудь другой ломает в этом деле копья.
Одно лишь маленькое слово может всё убить.
Слышишь, тают снега, тают снега – Они нас затопят.

Давай с тобой договоримся друг другом не играть,
Пусть кто-нибудь другой на лица маски надвигает.
Одна коротенькая ложь способна оборвать.
Видишь, солнце встаёт, солнце встаёт – Оно всё сжигает.

Давай с тобой договоримся друг другом не болеть,
Пусть кто-нибудь другой печати на рецепты ставит.
Одной неправильной таблетки хватит умереть.
А вокруг всё в цветах, вокруг всё в цветах – Они нас отравят.

Не дыши

Я – воздух. Только не дыши:
Я отравлю тебя собою.
Для хрупкой раненой души
Я как кураре роковое.

Я – ночь, но ты не засыпай:
Никто наутро не проснётся,
Я убиваю… Убегай,
Пока сквозь тучи светит солнце!

Я – дождь в твоём немом окне,
Но не спеши пройтись под ливнем.
Ну почему ты веришь мне,
Когда мои слова наивны?!

Я – океан. И в эту гладь
Луна опустит коромысло.
Я не хочу с тобой играть,
А без тебя – не вижу смысла.

Я – небо. Самолетов нить
Вдруг расплывётся полосою.
Меня так просто полюбить,
Но я совсем того не стою…

Живая!

Во мне течёт одна река.
Я слышу плеск её усталый,
И уловимое слегка
Движенье вод волнует мало.

Но по глазам вдруг рампы свет,
И, стало быть, я вновь на сцене.
Я знаю, чёрт возьми, ответ,
Да только кто его оценит?!

И где-то там, издалека,
Сквозь дни моей безумной пьесы
Та самая бурлит река,
Играя волнами чудесно.

Шаги сплетаются в узор,
Окутав город кружевами.
И что-то, словно приговор,
Стучит знакомыми словами.

Мой город тонет в облаках,
Он полон, он мечтами дышит…
А я? Во мне ревёт река –
Другого я уже не слышу.

Меня несёт моя река,
Все крыши по пути срывая.
Я не жилец наверняка,
Но я, как никогда, живая!

* * *

Увидеть свет и знать, что он погаснет
Хоть через час, хоть через сотню лет.
Вчера мне так хотелось быть прекрасной,
Сегодня – нет.

Я чувствую, как после яркой вспышки
Меня влечёт на тёмный парапет.
Вчера казалось, что меня услышат,
Сегодня – нет.

И в этой чехарде перерождений
Я так отчаянно ищу ответ.
Вчера я верила в свой странный гений,
Сегодня – нет.

А завтра, может быть, за сменой масти
Пойму, сколь глупо что-то ворошить.
Вчера хотелось умереть от счастья,
Сегодня – жить.

Портрет

Одна ответила мне «нет»,
Другой сказал «не знаю».
И мой возвышенный портрет
Шепнул: «Сейчас растаю».
Взамен него пришёл другой –
Немой и потускневший,
И выцветшей своей рукой
Он написал: «Конечно,
Я хуже прежнего, но я
Во столько раз правдивей,
Во сколько ярче он меня,
Хоть я и нерадивый».
«Так что, – тогда вскричала я, –
Тот врал мне беспросветно?!»
В ответ мне: «Тот любил тебя,
А я люблю портреты».

Время

Пусть часы отмеряют секунды,
Я отмечу мгновеньями путь.
Длинной лентой, почти уже чуждой,
Он летит, не давая уснуть.

Я просила часы чуть помедлить,
Перервать резвый времени бег,
Но спешит за неделей неделя,
И младенец – уже человек.

И, не зная усталости, мчится
Быстроногое время вперёд.
Что ему? Ведь оно – почти птица,
Но и птица порой устаёт.

Я кричала, но время не слышит,
И часы исполняют свой долг
Как и прежде. Прыжок выше крыши
Не предел: время – мой потолок.