«Медицина, которая служит человеку, слагается из искусства и науки, и над ними простирается чудесный покров героизма» – эти слова, с которых начинается книга «Драматическая медицина», могут быть отнесены ко всем медикам. И, пожалуй, в первую очередь к Наны Томаевичу Гогуеву.

Имя доктора медицинских наук, профессора Гогуева было широко известно не только у нас в стране, но и за рубежом. И не только при жизни Наны Томаевича, но и после его смерти его имя не сходит с уст его коллег, учеников, ученых, занимающихся проблемами лечения бронхиальной астмы. Но до авторитета Гогуева, разработавшего принципиально новые методы лечения этой тяжелой болезни, близко подобраться еще мало кому под силу. Бывшие ученики Гогуева – студенты Ставропольского мединститута, многие – уже сами известные врачи, ученые, – утверждают, что если бы Наны Томаевич не сделал в жизни ничего, а только то, что он сделал для борьбы с бронхиальной астмой, то и тогда бы он был достоин глубокого человеческого и научного признания.

Но терапия не была его единственной и первой страницей творческой биографии. Вначале были другие, полные драматических событий…

Медиков в роду Гогуевых не было, все – труженики, простые и хлебосольные люди. Отца, Томая Джуммаевича, Наны не помнил. Он был арестован в 1937 году как враг народа. И все знание об отце – справка, которая гласила о том, что дело прекращено за отсутствием состава преступления, И что Томай Гогуев реабилитирован посмертно… Мать, Биба Османовна, помогая детям (а их в семье было восемь) выбрать дело всей жизни, заботилась не о престижности (она и слова такого не знала), а о том, чтобы дети занимались благородным трудом.

Медицину Гогуев выбрал по вполне понятным причинам. Отрочество, молодость пришлись на очень тяжелые времена – ссылка в Казахстан всего народа. На эти же годы пришлась смерть младшего брата, Хусея, который умер от ревматизма. Старший брат Ахмат пропал без вести на войне.

Все это и повлияло на выбор Наны, он поступил в Джамбульское медицинское училище, которое окончил с отличием. Работал фельдшером в Казахстане, после возвращения на Кавказ заведовал больницей в поселке Эльбрусском, затем в Учкулане.

Не одно поколение врачей воспитывалось на романтическом образе земского самоотверженного врача, который и в пургу, и в мороз, и в ливень и распутицу спешил к больному и творил чудеса. Наны был также из тех медиков, которые не работали в медицине, а служили в ней. Умудренный опытом, он не раз сталкивался с необходимостью поставить диагноз в домашних условиях или где-то в экстремальных условиях, когда больному была нужна помощь без промедления.

Шлифовка техники происходила шаг за шагом, даже опытные врачи не находили в работе фельдшера Гогуева ничего такого, что могло бы вызвать их критику. И они же посоветовали талантливому парню продолжить учебу. В 1958 году Наны поступил в медицинский институт. Учился на отлично все годы. Ни одного предмета не считал лишним. На практике из операционной спешил в палату.

Будучи студентом, Наны начал заниматься и научной деятельностью – опубликовал 16 работ. Сразу после окончания института ему предложили остаться в аспирантуре, специальность – фармакология, но Наны хотел быть клиницистом. Идея лечить преимущественно болезни органов дыхания сформировалась в студенческие годы, когда он работал под руководством кандидата медицинских наук Николая Александровича Аушева. С этим и уехал работать в Теберду.

Собрав большой уникальный материал, Гогуев защищает кандидатскую диссертацию, следом докторскую под руководством академика, вице-президента Академии наук СССР А. Чучалина. Все изыскания – по бронхиальной астме. Область малоизученная, тем не менее за короткое время он становится автором двух новых методов лечения бронхиальной астмы. Гогуевым впервые в мире был изобретен метод неспецифической иммунотерапии зимозаном (зимозан – биополимер, выделенный из оболочки дрожжевой клетки, состоящей в основном из глюкана) больных. Новость об этом облетела весь мир, и к нему устремились тысячи больных…

Наны Гогуев долгие годы работал в Теберде

Вскоре за Наны Гогуевым по праву утвердилась репутация врача, вытаскивающего пациентов с того света. Об этом свидетельствует и почта, хранящаяся в семейном архиве. Благодарственные письма шли со всех концов страны и мира: из Владивостока и Мурома, Саранска и Мурманска, Польши, Израиля, Чикаго, Оша, Непала, Турции… А он работал без устали: днем обходы, процедуры, назначения, вечерами – осмотр новых больных, новые консультации.

– Но я, к сожалению, не всем могу помочь, – с горечью говорил Наны Томаевич, – и не потому, что не хочу, нет. Дурацкая – прошу прощения за это слово – система: для того чтобы положить иногороднего в клинику, мне нужно разрешение Минздрава РСФСР.

– Но когда дело доходило до его земляков – жителей Карачаево-Черкесии, которым также отказывали в лечении в Ставрополе, – вспоминают бывшие коллеги, – он врывался в высокие кабинеты буквально с пеной у рта и ставил ультиматум: или вы положите в стационар ко мне имярека на лечение, или кладу на стол заявление об уходе…

Талант – всегда загадка, как бы ты ни раскладывал его, но труд – непременная его черта, отличительный его признак.

Работа. Чего-чего, а ее хватало Гогуеву. Консилиумы при определении диагноза в особо трудных случаях. Обходы, заседания, кафедра. Гогуев был заведующим кафедрой внутренних болезней Ставропольского мединститута, руководителем ряда научных работ, научного кружка.

– В ходе своих исследований профессор понял, что больным астмой необходимо принимать лекарства в определенное время, потому что лучше всего дыхательные пути функционируют в четыре часа дня, а хуже всего – в четыре утра. И значит, изменение времени приема лекарств может помочь защитить больных в ночное время, когда у большинства из них чаще всего случаются приступы астмы, – вспоминал его бывший студент Сергей Ковалев. – И вот в один из дней он вызвал меня к себе, дал кипу выкладок на эту тему и сказал: «Вот тебе информация к размышлению. Подумай над этой темой – это поможет тебе в работе над диссертацией. А я тебе помогу». Я бы и рад, но через неделю Учителя не стало…

Таков был диапазон характера и таланта Наны Томаевича Гогуева. Он всегда, на всех этапах своей жизни умел блестяще сочетать различные научные интересы и саму науку для практического здравоохранения. Он был убежден, что медицинская наука не должна стоять особняком от практики. Разумеется, исходил при этом из своего собственного богатого жизненного опыта.

Однажды на встрече со студентами, у Наны Томаевича спросили, какая у профессора Гогуева самая заветная мечта. Он ответил: «Больше всего на свете хотел бы быть полезным своему народу – передать, отдать молодежи свой инстинкт, чутье, опыт, знания. К сожалению, пока у меня такой возможности нет, поскольку в родной республике еще нет необходимой базы… Но я постараюсь все отпущенное мне время реализовать честно и достойно, и самое главное – не оставлять свою малую любимую родину «на потом»…

«На потом» он никогда ничего не оставлял, частенько заезжал в родной Хурзук, еще чаще в Карачаевск.

Наны Гогуев не скупился на советы молодым коллегам, он мог осмотреть тяжелобольного на дому в Исправной или Учкулане, приехав из Ставрополя, и даже на смертном одре консультировал коллегу, как снять внезапный приступ астмы у ребенка…

Прошло 20 лет со дня смерти Наны Гогуева, а методы лечения бронхиальной астмы, ставшие поистине благодеянием для человечества, не забыты и, как уверяют многие светила медицины, не будут забыты еще через много-много лет…