Если говорить о поэзии Шахризы Богатырёвой, то хотелось бы выделить её главную особенность – Шахриза очень бережно относится к поэтическому слогу.

Именно поэтому ни одного слова, написанного ради рифмы или красивости, у этого поэта нет. Как-то в личной беседе она сказала мне: «Каждый раз, перечитывая написанное, я смотрю, что можно ещё убрать». Это означает, что каждое оставшееся слово в ее стихах будет иметь наполненность и образность целого словосочетания или предложения.

Также в поэзии Шахризы меня привлекает умение автора не просто нарисовать картину, но и создать настроение и передать его читателю. Как она сама говорит, «втянуть в свою орбиту».

Мне нравится время от времени находиться в поэтической вселенной Шахризы Богатырёвой. И сегодня предлагаю вместе со мной побывать там читателям газеты «День республики». Уверена, не пожалеете.

Евгения ЧЕРНЯЕВА,
член Союза писателей России.

В Большом Карачае

Бледнея, катится звезда
вниз по ущелью,
заря из горлышка дрозда
струится трелью.

Недвижно тени стерегут
опять деревья,
и птицам задаёт маршрут
судьба кочевья.

Недопечённый месяц – вбок
краюшкой хлеба,
и, глядя в озеро, цветок
читает небо.

Рассветной тронуло струной
луг по соседству –
и запах, чистый и родной,
летит из детства…

Как встарь, с заоблачных крутизн
луч прыгнул в сено…
Ах, как длинна ты,моя жизнь!
Как ты мгновенна!

Зимняя ночь

Жаркий свет на полу, рдяный отблеск камина,
Снегопад за окном устремляется в мрак,
В дымоходе берёт ветер арию длинно
И пугает бураном – но это пустяк.

Облака пеленают простывшее небо –
Снежный ход неожиданно быстро иссяк,
Я свою ностальгию эффектом плацебо
Третий день пеленаю – иначе никак.

За окном – тридевятой пурги отголоски,
И, предчувствуя непогодь, враз, второпях,
В гуще инея вдруг народила берёзка
Плод луны на подёрнутых фетром ветвях.

Звёзды слезли с орбит, чтобы странствовать в мраке,
Ветер просится слёзно опять в дымоход,
Ветру чужды миграции там, в зодиаке,
Он замёрз – его нынче страшит неба свод.

Ах, какой же покой… взгляд скользит за окошко,
Где, к ноге привязав неотлучную тень,
Машет ветру прощально берёзка ладошкой,
Нахлобучив созвездие Льва набекрень.

Апрель

Он впереди на несколько шагов –
Подросток с чуть сутулыми плечами,
Горит закат из серых облаков,
Из тучи бьёт медовыми лучами.

Идёт рассеянный мальчишка вдаль,
Верней, скользит – такой он легковесный,
Под ним – земной тропы горизонталь,
Над головою – ореол небесный.

Апрель бежит, как за волной волна,
Побеги рвутся из бессильных люлек,
И выпевает вечер дотемна
Прощальную мелодию сосулек.

Я знаю, как заверить тишину,
Пока одна блуждаю по округе
И измеряю неба вышину
Неизмеримой квадратурой круга.

Но так же, как во временной туннель
Стремится месяц серебристой лодкой,
Уходит незабвенный мой апрель –
Подросток с журавлиною походкой…

Горнее

Я засмотрела небосвод до дыр,
Заносчивый без моего участья –
Грохочет гром, верховный бомбардир,
Предвестник предстоящего ненастья.

И озаряет потемневший мир,
И небо, опаляя, рвёт на части,
Глотатель солнечных лучей, факир,
Готовый извергать огонь из пасти.

Дрожат деревья с головы до пят,
Корнями тянутся к глубоким недрам,
И быстрых иероглифов обряд
Проводят ветви, движимые ветром.

Рокочущим надмирным голосам
Заворожённая с восторгом внемлю,
Я руки простираю к небесам –
Корнями ухожу в родную землю.

И горний свет, не знающий преград
Бесплотно обволок мои запястья –
Ликующе, как много лет назад,
Я прохожу обряд земного счастья.

Предзимье

Цикадный стрёкот в хоре лета
Звучит фолк-музыкой июля,
В ночи гастрольная комета
Опять тревожит звёздный улей.

И вновь от сумерек до света
Планеты ход необратимый,
Но вторгся в жизнь мою тем летом
Ты – вкрадчивый, неукротимый.

И мрак опять повенчан с светом,
И лунный луч тревожит душу,
Как вызов всем моим обетам,
Которые мне не нарушить.

Вихрь затащил цветов вязанку
Под полог ливневый буксиром,
И дождь всю ночь рыдал морзянку,
Стекал по листьям штрих-пунктиром.

Вновь окоём созвездий веер –
И путь мой одинокий в дали,
Я ухожу одна на север,
Я у судьбы опять в опале.