Кемал Текеев внёс неоценимый вклад в этнографию карачаево-балкарского народа. Он стоял у истоков образования в 1991 году исторического факультета КЧГПИ и являлся его первым деканом.

Поднявший планку высокой компетенции

Он родился в суровом 1943 году в Учкулане в многодетной семье чабана. В школу пошел в 1950 году в Киргизии. Среднее образование завершал в родном Учкулане. По получении аттестата пошёл работать в совхоз. А через год уехал поступать в Нальчик, на историко-филологический факультет КБГУ, где проявил тягу к научно-исследовательской работе. В 1966 году по рекомендации учёного совета университета поступил в аспирантуру этнографии СССР в Москве и в 1970 году блестяще защитил кандидатскую диссертацию на тему «Традиционная материальная культура карачаевцев и балкарцев», а спустя много лет он расширил и обогатил свои наработки в докторской.

Вернувшись в Карачаевск, Кемал Текеев до конца жизни был предан КЧГПИ, где воспитал плеяду пытливых учителей истории, среди которых было немало его последователей, связавших свою жизнь с научной деятельностью.

– Кемал Муссаевич был живой легендой факультета, – вспоминает его бывший студент, доктор исторических наук, профессор КЧГУ Марат Бегеулов. – Именно плеяда первых высокопрофессиональных карачаевских учёных-историков в составе К. Текеева, Х. Биджиева, И. Шаманова внесла в становление и развитие истфака неоценимый вклад, зародила по-своему неповторимый и необходимый вузу дух науки, академичности, задала высокую планку научной компетенции. Очень часто ловлю себя на мысли о том, что принимая или обдумывая какое-то решение, начинаю размышлять, как бы поступил на моём месте Кемал Муссаевич.

В своих «Очерках истории и духовной культуры карачаевского народа» профессор, заслуженный деятель наук РФ Аскербий Койчуев пишет о своём незабвенном коллеге: «Пожалуй, Кемал Текеев впервые среди местных историков, этнографов подробно описал пищу, одежду, материальную культуру, характерные особенности и отличительные черты карачаевцев и балкарцев в сравнении с другими народами».

Кавказ – наш общий дом

Я хорошо знала Кемала Муссаевича. Для меня он был незаменимым консультантом, когда я бралась за написание очерка о жизни того или иного аула, для чего требовался небольшой экскурс в прошлое. И внимая учёному в его домашнем кабинете с богатой библиотекой, я часто ловила себя на мысли, что он больше рассказывал о людях, встречавшихся на его пути в многочисленных научных экспедициях.

К примеру, когда он, выпускник КБГУ, собирал полевой материал для своей кандидатской, ему довелось совершить десятки экспедиций по Кавказу. Кемал Текеев бывал у кубачинских мастеров в Дагестане, любовался золототкаными шалями мастериц в Кабарде, пробовал домашнее вино из бурдюков в Абхазии… Из экспедиций он привозил немало фотографий, среди которых была одна, которой Текеев особенно дорожил. На ней была изображена старушка-балкарка за вязанием. «Ох, и хитрый ты парень! Слушаешь наши байки и россказни, а потом раз – и рыбку поймаешь, – то, что нужно для твоей диссертации», – говорила ему старая горянка. Эта мудрая женщина из Верхней Балкарии попала в точку. Именно тогда Кемал привёз из экспедиции уникальный материал о народных промыслах и трудовых обрядах.

В КЧГУ была организована выставка трудов Кемала Текеева

Кемал Текеев с детства любил историю Северного Кавказа, его традиции, культуру. Выросший в семье чабана, которому приходилось кочевать с отарами за перевалы Учкуланского ущелья, бывать в Сванетии, Республике Абхазия, Кабардино-Балкарии, он как губка впитывал рассказы отца о кавказских народах. «Запомни, сын, Кавказ – наш общий дом. И это особенно замечаешь, когда, встречая уроженцев Кавказа любых национальностей где-то далеко, поневоле тянешься к ним, как к самым близким родственникам».

Что ж, не зря же потом друзья-аспиранты К. Текеева: чеченка З. Хасбулатова, адыгеец Д. Микунов, русский Н. Бугай, кабардинец Х. Думанов, абхазец В. Ардзинба – были для него связующим звеном между культурами и историями этносов. И хотя в советские годы идеологические вожди громко трубили о дружбе народов, аспирант К. Текеев познавал истинные узы на уровне почти семейных, родственных отношений.

«К Зули Хасбулатовой мы относились как к любимой сестрёнке, – вспоминал с улыбкой Кемал Муссаевич. – У неё были роскошные косы, почти до пят, которые доставляли ей немало хлопот. И когда нам нужно было спешно собираться на семинар или в театр, косы нам всем, кто её окружал, приходилось заплетать вместе. Но стоило нашей сестрёнке заикнуться о том, что она непременно их отрежет, мы все в один голос просили не лишать себя этой красы…»

Мы – звенья одной цепи

Помню, в начале 90-х, когда в стране начался «парад суверенитетов», нам, журналистам региональных газет, приходилось нелегко. Тем более тогда появилось немало «конъюнктурных историков», передёргивающих исторические факты. И не было конца спорам об «исторических землях», о том, какой народ первым заселил ту или иную территорию. Тогда я прямиком задала вопрос Кемалу Муссаевичу: «Что думают по этому поводу профессиональные историки, с юных лет посвятившие себя науке и имеющие академические знания?» И получила ответ: «В такую эпоху безвременья историческая наука не обязательно громко должна кричать, иногда она говорит тихим голосом вам одному, но говорит убедительно. Это самое главное сейчас: нужно изменить мышление и сделать так, чтобы люди шли к мысли – нам не удастся обмануть друг друга! Все мы – звенья одной цепи, её нужно крепить, а не расшатывать».

Он обожал творчество Чингиза Айтматова, вёл с ним переписку, бережно храня каждое послание киргизского писателя. В этих письмах, изящных эссе, думах о судьбе страны – исповеди об увиденном и пережитом.

Любимыми персонажами профессора Кемала Текеева являлась колоритно описанная волчья пара из айтматовского романа «Плаха». В маленькой притче о судьбе этих независимых сильных зверей, вписанной в сюжет, назидание о том, что, если мы будем культивировать в себе сознание своей исключительности, мы не выживем никогда. И как же это актуально сегодня в свете событий, происходящих на Украине!

А ещё он гордился дружбой с выдающимися людьми своего поколения. Помню, с каким восторгом он отзывался о Юрии Калмыкове, бывшем министре юстиции РФ, с которым ему довелось сотрудничать в Адыгской международной академии наук в Нальчике. А как он был очарован женственностью и умом академика, профессора Лейлы Бекизовой, чьи научные труды занимали достойное место в его библиотеке… Судьба подарила ему встречи и дружбу с Фазилем Искандером, Кайсыном Кулиевым, лермонтоведом Ираклием Андронниковым.

Как-то в одной из бесед я задала ему вопрос: «Что вы считаете необходимым для нравственного здоровья общества?» И он дал исчерпывающий ответ: «Наверное, иметь смелость говорить друг другу правду. Мой друг Кайсын Кулиев завещал в своих стихах: «На мир смотрите добрыми глазами, чтоб добрым было слово, добрым труд, пусть дураки сочтут нас дураками, злодеи малодушными сочтут». Нравственная ценность человека во все времена, во все эпохи, на всех землях одна – уметь жить с другими людьми».

Кстати,

диссертанты профессора Текеева, переняв у своего научного руководителя трепетное, добросовестное отношение к исследовательской науке, внесли свой вклад в этнографию народов Кавказа. Это: Р. Байрамуков, С. Жемухов, Х. Хабекирова, И. Семёнов, М. Баразбиев. В последние годы жизни Кемал Текеев писал раздел «Адыги и тюркоязычные народы Северного Кавказа» для Адыгской исторической энциклопедии.