День республики № 45 от 27.04.2023

Кавказский дневник

Михаил Пришвин всегда тепло отзывался о Кабардино-Балкарии

28 апреля в 09:16
18 просмотров
Михаил Пришвин тонко чувствовал природу
Михаил Пришвин тонко чувствовал природу

«Я считаю, Кавказ был колыбелью и моей революционной веры, и чувства природы, сделавшего меня писателем», – признавался он. В энциклопедиях о нём пишут скупо: «Автор произведений о природе, охотничьих рассказов и книжек для детей». Между тем современники считали Пришвина талантливым литератором и превосходным стилистом. Паустовский называл его «певцом русской природы», а Горький утверждал, что он обладает «совершенным умением придавать гибким сочетаниям простых слов почти физическую ощутимость».

В нашу республику писатель приехал в 1936 году и прожил здесь несколько месяцев. Сохранились дневниковые записи, в которых он описывает свои впечатления.

О Кабардино-Балкарии Пришвин впервые услышал от Виктора Шкловского. Тот восторженно рассказывал о маленькой кавказской республике и её руководителе Бетале Калмыкове.

«…Будто бы в гражданскую войну его загнали вместе с туром на вершину горы, и там измученный человек и козёл как-то объяснялись друг с другом. А ещё как Бетал велел в одну ночь выстроить дом для обиженного человека. И ещё как дикие кабаны освободили домашних свиней.

– Всё это очень, очень интересно, – сказал я, – постараюсь отнять у Бетала его маленькое государство.

– Ну, это вы у него не отнимете, – рассмеялся Шкловский…

Разумеется, государство у него не отнять никак, но можно затеять игру: Бетал создаёт свою Кабарду как государственный человек, а я свою как художник», – пишет Пришвин в своём дневнике.

17 марта 1936 года он приехал на станцию Прохладную. «Нерусский старик схватил чемоданы и бросился бежать, мы едва поспевали за ним в кутерьме восточных людей. Нас ожидала машина от Бетала. Ехали в темноте, сначала молодыми дубовыми лесами, потом кукурузными полями. Время от времени на дорогу выбегали зайцы. Шофёр говорил, что часто выбегают лисицы и даже кабаны, которых здесь великое множество».

Для писателя, который был заядлым охотником, эти слова прозвучали приятной музыкой.

«По дороге стало рассветать, но в Нальчике был туман, – продолжает Пришвин. – Приехали в гостиницу, очень чистую. Окно нашего номера напротив огромного молодого парка, переходящего в дачный посёлок. Дальше полукругом (Нальчик значит «подкова») должны бы стоять северные склоны Большого Кавказского хребта, но из-за тумана ничего не было видно».

После того как гости отдохнули с дороги, в гостиницу пришли люди от Калмыкова. Они долго извинялись за то, что все дачи оказались заняты. По словам писателя, министр народного просвещения Кабардино-Балкарии напоминал одного из героев «Ревизора», робеющего предложить Хлестакову взятку.

«- Что это у вас в руке? – спросил я. Оказалось, это были боны для пользования обедами в ресторане», – вспоминал Пришвин.

Министр М. И. Звонцов рассказал ему много интересного. «О связях со Сванетией: через перевал балкарцы гоняют стада. Предполагается на самолёте перебросить в Сванетию английских свиней. Дикие кабаны возле Прохладной оплодотворили белых английских свиней, получились метисы… Свинина дикая очень вкусна, но барашек вкуснее: это ведь не тот русский барашек, а барашек с альпийских лугов… Окончилась религия, но свинину здесь всё равно не едят, и оттого нигде нет столько диких свиней, как в Кабарде… Кабан опасней медведя, после тигра это самый опасный зверь. Кабан если свалит человека, то изрубит его до конца, а с медведем можно ещё и побороться».

Нальчик поразил Пришвина своеобразием. «На улицах всё не по-нашему: вот нагруженный осёл шагает, а возле него идут пять человек в шапках широких, основанием конуса вверх с разноцветными донышками, худая стремительная женщина, горец с портфелем вместо кинжала… Национальной распри и отталкивания будто бы не существует, но почему-то русские не смешиваются с кабардинцами», – удивляется писатель.

Зоркий глаз охотника отмечает малозначительные детали: «Вечером мы гуляли в парке по берегу реки Нальчик. Слышали певчего дрозда, кулика, видели двух вальдшнепов… Ещё рассказывали нам, что во время осеннего пролёта перепелов в Нальчике коты выходят к телеграфным столбам и хватают убивающихся о проволоку перепелов. Так охотники и узнают о перелёте: если коты вышли на улицу, это значит, что начался великий пролёт перепелов».

Наконец туман рассеялся, и Кавказский хребет предстал во всём своём великолепии.

Впрочем, эта красота радовала писателя недолго. «Сегодня горы открылись. Заключающая Нальчик подкова, хотя и не сразу вся, но в разное время была видна. Так играли с нами горы, то открываясь, то закрываясь до обеда, и после до вечера вовсе закрылись. Наверное, высокие горы со снежными вершинами никогда не стоят, навязываясь, перед глазами. Вот почему они никогда не надоедают…»

Местный колорит писатель описывает иногда с восторгом, иногда с юмором. Рассказывает, как однажды по дорогам Кабардино-Балкарии ехал на машине иностранец. С автомобилем случилась какая-то неполадка, и пока шофёр пытался её устранить, путешественник решил прогуляться. Услышав в тумане дикий рёв, он бросился назад к машине. Шофёр рассмеялся. Оказалось, что это кричал… ишак.

Когда читаешь Пришвина, складывается впечатление, что ему нравилось здесь абсолютно всё. Природа, люди, животные. Даже о древесных паразитах он пишет с какой-то скрытой симпатией.

Дневник пестрит охотничьими впечатлениями, но о чём идёт речь, понять сложно. Это скорее обрывки фраз, чем законченные мысли. «Ещё было: выпустил 5 пуль, а с места сойти не хотел, все смотрят: неловко, что от кабана убежал. Бетал за дерево. Выпустил пятую пулю, кабан остановился живой и стоя помер. Бетал не может стрелять на засидках, когда звери выходят, в особенности лисицы: до того красиво… Кабаны в городе: 11 человек посекли…».

О местном населении Пришвин говорит с большой симпатией: «Фольклор у кабардинцев – эпос, у балкарцев – лирика… Кабардинцы были всегда передовым народом Северного Кавказа, и в то же время у них не было письменности: все неграмотные и передовые!»

И снова о природе: «Солнце восходит со степи, и горная Балкария расцветает в лучах Кабарды. Белый свет, белый день и белые горы в славе… Горы, горы! Два месяца я буду смотреть на вас с этого места, и каждый день по-разному вы будете играть мною, часто определяя на весь день моё настроение… Сегодня я вдруг понял душу альпиниста, оглядывая ту вершину, которая приковала меня при въезде в Адыл-Су. Я стал примериваться к ней, чтобы взойти, я даже представил себе, что взошёл на неё, и она, эта недоступная вершина, стала моей, и я через это стал каким-то другим человеком – высоким, сильным, щедрым и милостивым. Но это ведь только минутный полёт воображения, вот я вернулся к действительности: я, разгуливающий по горам в московских ботинках с галошами, какой же я альпинист. И вот всё-таки нет, осталась в памяти глаз моих чёткая до мельчайших подробностей изломанная линия вершины и такая белизна её, такая белизна, какой нигде не увидишь… Мне туда непременно надо взойти, сломаю себе шею и взойду…»

На гору он так и не взобрался. Домик в Нальчике тоже не купил, хотя и всерьёз об этом думал. Зато написал цикл кавказских рассказов, в который вошли «Жёлтая круча», «Саид», «Рыцарь», «Гость», «Мужество» и «Басни Крылова».

Пришвин уехал из Кабардино-Балкарии в конце мая.

Через месяц после начала войны председатель Союза писателей СССР Александр Фадеев предложил ему эвакуироваться в Нальчик, но он предпочёл отправиться под Переславль-Залесский. К тому времени Бетала Калмыкова уже не было в живых, и, видимо, Пришвин просто не захотел бередить душу воспоминаниями о расстрелянном друге.

Эдуард БИТИРОВ.
Газета «Кабардино-Балкарская правда».

Досье

Михаил Пришвин родился 4 февраля 1873 года в селе Хрущёво-Лёвшино, которое в своё время было куплено его дедом, елецким купцом первой гильдии Дмитрием Ивановичем Пришвиным.
В семье было пятеро детей: Александр, Николай, Сергей, Лидия и Михаил. Мать – Мария Ивановна (1842-1914), урождённая Игнатова. Отец будущего писателя, Михаил Дмитриевич Пришвин, после семейного раздела получил во владение имение Констандылово и денежные средства; разводил орловских рысаков, выигрывал призы на бегах, занимался садоводством и цветами, был страстным охотником.

Эдуард БИТИРОВ
Поделиться
в соцсетях
воспоминания Газета «Кабардино-Балкарская правда» история Кабардино-Балкария Кабардино-Балкарская республика Кавказ - наш общий дом КБР Михаил Пришвин Нальчик писатель Пресса Кавказа