День республики № 3 от 16.01.2025

Она умела дружить самозабвенно

29 ноября 2024 года трагически ушла из жизни наша коллега заслуженный журналист КЧР Аминат Джаубаева

17 января в 11:50
2 просмотра
Внимательный взгляд Аминат подмечал очень многое
Внимательный взгляд Аминат подмечал очень многое

Писать о человеке, которого знаешь, кажется, всю жизнь, с которым съел не один пуд соли и делился самым сокровенным, большинство журналистов не любит и не берется. Слишком субъективным и наполненным излишними, порой непонятными читателю мелочами и личными чувствами получается рассказ…

Но не написать о своей Аминке, Аминат Хасановне Джаубаевой, не могу. Много добрых воспоминаний она оставила в моей душе и, уверена, в сердцах тех, кто ее знал, с кем она дружила или когда-либо общалась.

Наша дружба с ней началась еще в 1986 году, во время моей первой в редакции газеты «Ленинское знамя» учебной практики. Свободным оказалось рабочее место в кабинете Джаубаевой, куда меня и «поселили». За это решение по сей день благодарна тогдашнему главному редактору Владимиру Ивановичу Сиденко, ведь в Аминат я нашла не просто внимательную и заботливую коллегу, непревзойденного мастера очеркового жанра нашей республиканской журналистики, у которой можно было многому научиться, а задушевную, любящую подругу, готовую поделиться, что называется, последним.

В то время Аминат фактически только начала работать корреспондентом газеты и, окончательно определившись с профессией (до этого, получив среднее медицинское образование, успела поработать заведующей медпунктом в ауле Верхний Каменномост, а с 1984 года – корректором газеты), училась заочно на факультете журналистики МГУ. Но, наделенная творческим даром от природы, остро чувствующая русское слово (много читала, буквально взахлеб!) и по-настоящему любящая журналистику и людей, она уже тогда писала такие проникновенные очерки, которые читательская аудитория встречала с восторгом. Не случайно каждый раз после очередной публикации Аминат в редакции можно было увидеть группы визитеров, которые просили поручить именно ей написать о ком-то из их земляков, известных людей. А пару лет спустя ей вообще поступило очень лестное предложение о работе из известного в те годы журнала (сейчас уже не вспомню его название). Тогда Аминке несколько раз звонили из Москвы, в том числе главный редактор издания, и убеждали «не хоронить свой талант, понять, что ее профессионализм в художественном жанре значительно перешагнул уровень провинциальной газетной журналистики и требует другого масштаба».

Действительно, над своими материалами, особенно очерками и зарисовками, работала она настолько увлеченно и тщательно, как никто другой. Не пользуясь печатной машинкой (с техникой не дружила, а потому и не освоила, как и компьютер), тексты переписывала по нескольку раз, вычищая все лишнее, подбирая более образные выражения, проговаривая вслух каждое слово, будто пробуя его на вкус. И сдавала их в набор, что называется, отработанными, чистыми, не требующими какой-либо редакторской правки.

Очерки Аминат я читала все или почти все. И всегда удивлялась ее умению так подать героя, что невольно представляешь его, влюбляешься в него и хочешь увидеть вживую. Так же проникновенно и ярко она всегда отзывалась о своих друзьях и добрых знакомых.

«Понимаешь, берет кусочек хлеба, мякиш отрывает и подкладывает ему под руку, зная, что у него сейчас проблемы с зубами. А сама съедает корочки, чтобы никто за столом ничего не понял», – рассказывала мне как-то об одной из своих подруг, стараясь передать, какая та деликатная и душевная.

Об одном из одноклассников с восторгом говорила, что тот фактически женил на замечательной, но не очень красивой девушке и сделал счастливым своего друга: «Когда ее встречали, он вроде бы случайно, но каждый раз повторял, что рядом с ней становится светло и спокойно, такая она открытая, искренняя и чистосердечная».

Зурум Эркенова, Фатима Цагова, Мусса Боташев, Халид Акаев, Алий Хубиев, Миша Накохов, Зина Чехова, Тома Бугадзе, Али-Мурат Текеев, Таулан Хачиров, Людмила Осадчая, Руслан Гогуев… Дружить Аминат умела самозабвенно, преданно и, что называется, на всю жизнь. Выслушать любого из друзей, поддержать словом, помочь деньгами, даже если они последние, – для нее это было так же естественно, как, бросив все дела, отправиться по высоким кабинетам, чтобы решить чью-то непростую проблему, благо ее профессионализм открывал многие двери. А вот что касается преференций лично для себя, то не знаю ни одного случая, чтобы она воспользовалась для этого своим статусом известного журналиста. Всю жизнь скромная и непритязательная, Аминат Джаубаева и звание заслуженного журналиста КЧР, которое сегодня имеет чуть ли не каждый второй представитель СМИ, получила почти по завершении карьеры. А ведь ее заслуги в журналистике нашей республики неоспоримы: 38 лет активной, яркой творческой деятельности, из них более 35 лет – корреспондентом, заведующим отделом, собственным корреспондентом, редактором отдела газеты «День республики» (ранее «Ленинское знамя») и почти три года – главным редактором газеты «Горские ведомости», десятки великолепных очерков, которые по праву можно назвать эталоном журналистского художественного жанра и на которых должны учиться те, кто стремится к журналистскому мастерству.

В числе героев публикаций Аминат Джаубаевой – люди самых различных национальностей. Вообще, что для нее не имело ни малейшего значения, ни в дружбе, ни в общении, ни в выборе героя очерка, так это национальность. Здесь были совершенно другие критерии. Но свой родной народ она любила трепетно, прекрасно знала его историю и выдающихся личностей, ценила традиции, культуру и, по сути, стала моим проводником в мир карачаевского народа, что во многом определило мой выбор в качестве спутника жизни представителя этого народа.

Вспоминаю, какое потрясение пережила, когда в те годы (еще до политической реабилитации карачаевского народа в 1991 году) прочитала публикацию Аминат к трагической дате 2 ноября. В ней она рассказывала, как пожилая карачаевка положила перед молодым сотрудником НКВД, требующим поскорее собрать вещи и выйти для погрузки в студебекер, похоронки на мужа и шестерых сыновей, как тот, прочитав их, выскочил из дома и застрелился.

Откуда в конце восьмидесятых она узнала эту трагическую историю, не помню. Но знаю, что рядом с ней было много тех, кто пережил страшные годы ссылки, в том числе ее мама, Роза Харуновна.

К ней Аминат относилась буквально с благоговением. Причем, всегда сдержанная в проявлении нежности и ласки (какие-либо муси-пуси были точно не в ее характере), в разговоре с мамой буквально менялась, по несколько раз в день звонила узнать самочувствие, поела ли, что делает, в конце рабочей недели торопилась на рейсовый автобус в Карачаевск, а когда стало возможным перейти на должность собственного корреспондента, стала работать из дому. Для Аминат это было не просто необходимо, а жизненно важно: Роза Харуновна, тяжело пережившая раннюю смерть мужа, отца их шестерых детей, неизлечимо болела, а когда в 1997 году скоропостижно скончался ее единственный сын, первенец Аубекир, болезнь стала прогрессировать. И только неустанная забота и уход Аминат и ее сестер продлили жизнь родного, любимого человека еще более чем на двадцать лет.

Горько переживала смерть брата и сама Аминка. Из всех детей Розы и Хасана Джаубаевых только они с Аубекиром родились в далеком Казахстане, еще до возвращения карачаевцев на родину, и были очень близки. Поэтому много лет она не могла смириться с его потерей, как сейчас не могут смириться с ее уходом сестры Абидат, Аймелек, Айшат, Аджаях и друзья. Слишком этот уход был несправедливым, безвременным и трагическим. И от этого боль еще сильнее, недаром великий Михаил Булгаков говорил: «Да, человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен».

В тот день, 29 ноября прошлого года, Карачаевск накрыла зима, мело и сыпало целые сутки так, что где-то или произошло замыкание, или оборвало провода, и микрорайон Бирлик к вечеру погрузился во тьму. Именно в это время и возвращалась домой Аминат, которая, взяв на себя ответственность опекать одного из одиноких и остро нуждающихся в уходе своих близких друзей, практически ежедневно ходила к нему приготовить, покормить, постирать. И, спускаясь с улицы Ленина на участок к своему дому, поскользнулась на занесенной снегом крутой и довольно высокой лестнице. Падение стало смертельным.

«Ну, почему не остановила? Ведь видела, как разгулялась непогода», – винит себя Айшат, которая после смерти мамы жила в родительском доме вдвоем с Аминат, но понимает, что сестру было не удержать: «Она все равно пошла бы к Руслану. Не могла оставить его без помощи. Это была бы не она. Всю жизнь такая…»

До сих пор не могу поверить, что Аминки, щедрого, открытого, красивого душой человека, нет. Что не раздастся звонок: «Ирка, привет! Как ты?» – и не услышу ее долгий увлеченный рассказ о ком-то из друзей или о каком-то обязательно хорошем человеке, вошедшем в ее жизнь…

Светлая и добрая память Аминат Джаубаевой! Пусть сохранится она в сердцах всех, кто ее любит!

Кстати,

каждый свой очерк Аминат обязательно начинала эпиграфом, причем таким выразительным и сочным, отражающим суть всего рассказа, что можно было только поражаться ее начитанности и эрудиции. И материал о самой Аминат можно было бы открыть словами известного австрийского психолога, философа Виктора Франкла: «О биографии судят не по ее длине и количеству страниц, а по богатству содержания. Иногда самые прекрасные симфонии – неоконченные». Думается, она оценила бы этот эпиграф…

Ирина МЯГКОВА
Поделиться
в соцсетях
Аминат Джаубаева воспоминания журналистика журналисты заслуженный журналист КЧР люди память печатные СМИ региональная журналистика судьба человека творческая деятельность трудовая деятельность