Читателям, неравнодушным к творчеству поэта и прозаика Евгении Черняевой, будет приятно узнать, что она ещё и прекрасный переводчик с литовского языка, который для неё является родным.

Детство Евгении прошло в Литве, и, несмотря на то, что многие годы она является жительницей Карачаево-Черкесии, она не забыла язык детства, не потеряла интереса к сдержанной, лаконичной и ёмкой прибалтийской поэзии.

«Я стараюсь не только сохранить точный смысл каждого слова, но и передать флёр стихотворения, – говорит Евгения Юозовна. – Не менее важны для меня ритм и размер стихотворения. Собственно, я переводить начала после того, как увидела небрежно выполненный перевод прекрасного стихотворения Соломеи Нерис. Я хочу, чтобы как можно больше людей знали литовскую поэзию, и надеюсь, мне это удастся, потому что я с рождения носитель двух языков – русского и литовского, я с рождения принадлежу к двум вековым культурам».

_________________________________________________________________

Юстинас МАРЦИНКЯВИЧЮС

* * *

Исстрадалась осенью природа –
Не ропща так горько умирать!
Радость, точно, где-то рядом ходит –
Среди боли трудно распознать.

Трудно от того нам отступиться,
Чем, быть может, вовсе не владел.
Расскажи ещё раз, как влюбился,
Как любил – и не любить посмел.

Как был близко – в перехлесте судеб,
Близко так, что верится с трудом.
Но в пути разнятся часто люди,
Не от пыли – проседь над виском.

Всё ещё мы можем стать большими –
Слиться так, как утро входит в день.
И никто не скажет: «Отпусти меня», –
Породнимся реками из вен.

Я прошу, умой меня собою
И губами вдосталь напои!
Время встанет огненной стеною,
Видит небо, слышит дух земли!

* * *

Жёрнов времени мелет и мелет
Над бездонной зияющей ямой –
Чью-то ложь, чью-то правду развеет,
Что потомкам оставим мы сами?

Кто продолжит топтать жизни поле?
Всё надевший: и правду, и ложь?
И горчат думы тяжкие – стоит ли
Боль терпеть? Сплюнь – себя не тревожь.

Саломея НЕРИС

Сирень

Меня ещё не было –
Сирень расцветала.
Не станет меня –
Ей снова цвести.
Падут лепестки,
Иссохнув от ветра,
Горстями песка
На сердце моё…

Белая тропинка

В окошко смотреть станет мама
На вечер, что тает во ржи,
На то, как белеет упрямо
Тропинка по краю межи.

Не стоит тебе сокрушаться,
Прошу, не ругай, не тужи.
Не выпало мне возвращаться
Дорогою белой вдоль ржи.

Двадцать су

В Париже осень, сыро.
Ночной бульвар в свету.
«Цветы купите милой.
Всего лишь двадцать су!

Есть алые и белые –
Душистей, чем в лесу!
Сегодня я не ела…
Месье, лишь двадцать су!»

Холодные дождинки
Стекают за косу.
«Возьмите для любимки!
Всего лишь двадцать су».

Постой, услышь, прохожий! –
Внимания ноль, как к псу…
Торчу тут вечность, Боже!
«Всего лишь двадцать су…»

Свет меркнет, пальцы стынут –
Страданий не снесу.
О, жизнь, тебя покину
За двадцать жалких су…

Переводы с литовского Евгении ЧЕРНЯЕВОЙ.