Заслуженный шахтёр Российской Федерации Николай Фёдорович Попов имеет более 30 лет подземного стажа

Прошло уже немало лет после закрытия угольных шахт в нашей республике. Но остались те, кто в труднейших условиях выдавал на гора сотни тонн востребованного топлива, без которого в ХХ веке были немыслимы тепло в домах, школах, больницах, движение поездов и пароходов, плавка металла…

Николаю Фёдоровичу Попову, почётному шахтёру РФ, кавалеру почётного знака «Шахтёрская слава» трех степеней, в прошлом году исполнилось 90 лет. Он родился в станице Усть-Джегутинской в крестьянской семье, где родители от зари до зари трудились в колхозе, чтобы прокормить троих детей. Через несколько лет семья перебралась в город Ежово-Черкесск. Это название наш республиканский центр носил в 1937-39 годы. В детской памяти Николая Попова отложились и годы Великой Отечественной войны, и оккупация города фашистскими захватчиками, нанёсшими колоссальный ущерб и учинявшими жестокие расправы над местными жителями.

В 1949 году, окончив школу-семилетку, он поступил в Новочеркасский горный техникум и после его окончания по распределению работал механиком на одной из шахт в Кемеровской области. Потом были служба в армии, работа на шахте им. А. Гаевого в Горловке Донецкой области. Вернувшись на родину, он устроился по специальности в трест «Ставропольуголь». А завершил свою трудовую деятельность уже в Карачаевском шахтоуправлении в 1998 году, после закрытия шахт.

Разменяв десятый десяток, Николай Федорович всё ещё держится молодцом, и хотя ходит с палочкой, но по сей день водит машину. Вот и приехав к нему в посёлок Орджоникидзевский, встретила знатного шахтёра у него во дворе многоквартирного дома рядом с аккуратной «иномаркой». Он собирался ехать по делам в Карачаевск. Что ж, не сдаётся старая гвардия горняков!

С супругой Любовью Михайловной они прожили свыше 70 лет, из них – в этом шахтёрском посёлке – 60 лет. Эта дружная, интеллигентная пара по сей день является примером для окружающих. Их единственная дочь Ольга проживает с семьёй в Омске, работает инженером-механиком на химическом производстве.

Мы сидим на лавочке под тенью раскидистого клёна, и за час, проведённый за беседой с ветераном труда, перед нами промелькнула вся шахтёрская эпопея нашего горного края. Поколению моего героя выпала честь работать на шахтах Хумаринского месторождения, которое было открыто декабристом Воронцовым-Дашковым, сосланным на Кавказ в первой половине XIX века.

Самая первая шахта находилась близ посёлка Белая гора. Уголь добывался вручную, в основном первоначально для нужд кузнечного дела.

– Я работал в прекрасное время, в самый пик шахтёрской славы нашего треста «Ставропольуголь», рассказывает Николай Федорович. – Мы, старая когорта, никогда не забудем управляющего трестом Самуила Абрамовича Давидсона, который руководил угольной «империей» Карачаево-Черкесии в 60-70 годы. Это был высокий профессионал и умелый организатор. К цвету горной интеллигенции относились главный маркшейдер, бессменный председатель парткома Анатолий Чекменёв, главный инженер Эдуард Войцеховский, главный механик Евгений Сорель, начальники участков Татархан Урусов, Василий Карелин, Юрий Суравский.

– А ещё шахтоуправление славилось горняцкими династиями, – добавляю я. – В своё время писала очерк о семье шахтёра Михаила Силкова, где рядом с ним трудились супруга Екатерина, сыновья-близнецы Михаил и Сергей. Мне эта тема близка потому, что выросла в другом горняцком посёлке – Шахты № 11 (сейчас – Мара-Аягъы). И нас окружали шахтёрские семьи Зиборовых, Провоторовых, Хныкиных, Растимишиных…

– В большом многонациональном коллективе, – продолжает Попов, – царила почти военная дисциплина, а иначе нельзя. Под землёй особые требования к работе, полной риска. Большой вклад в угольную промышленность внесли горняки шахты № 32 в ущелье Амгата, что над аулом Нижняя Теберда. Я помню их имена. Это Солтан Карабашев, Мурат Шаманов, Расул и Хаджибек Болатовы и другие. Мы гордились нашими самоотверженными горнячками: Героем Социалистического Труда Марджан Дугужевой и кавалером ордена Трудового Красного Знамени Еленой Акимовой, а ещё на слуху были имена Елены Леоновой, Клавдии Тунгусиди, Елены Конорезовой.

В шахтёрском сообществе все жили по законам братства и взаимоподдержки. Николай Федорович, к примеру, хорошо знал старого шахтёра Василия Саяпина из посёлка Шахты 11, приехавшего в наши края из Донбасса в 1935 году. Поначалу жить было негде, и его семья поселилась в гостеприимной семье Шахимы Чомаевой. Относились к ним хозяева как к родным и часто делили и кукурузную лепёшку, и кружку айрана.

Мы говорим с Николаем Федоровичем о том, что в те времена горняки были социально защищены, ездили по бесплатным путёвкам на все курорты СССР, получали жильё, развивалась инфраструктура.

– Не чувствуете ли сейчас себя за бортом жизни?

Николай Федорович ответил:

– Было бы несправедливо не упомянуть о ликвидационной комиссии, которая после закрытия шахт позаботилась о достойных надбавках к пенсии, особенно – за подземный стаж и силикоз. К тому же многие одинокие шахтёры получили бесплатное жильё. За всем этим стояла большая работа последнего директора шахтоуправления Виктора Филатова и его помощника Лидии Бобковой. Немаловажную роль в настоящее время играет консолидация бывших шахтёров по месту жительства. Мы в своём доме, где проживают в основном семьи горняков, поддерживаем своими силами подъезды, благоустраиваем двор, ведём воспитательную работу с молодёжью, старики окружены вниманием соседей.

– Что бы вы пожелали горнякам республики в канун Дня шахтёра?

– Не пасовать перед трудностями, держаться друг за друга, и тогда «ничто не вышибет нас из седла».

Факт

До появления вентиляционного оборудования в шахтах горняки использовали канареек для проверки чистоты воздуха. Птицу помещали в клетку и наблюдали за её поведением: если канарейка начинала биться о прутья, это свидетельствовало о выбросе метана, и рабочие знали, что пора покидать шахту.