Уважаемая редакция газеты «День республики»! С интересом прочла статью «Долг памяти» Галима Аргунова (№ 1-2 за 11.01.2014 г.). Хочу поблагодарить автора и выразить признательность всем тем, кто помогал Галиму Аргунову в его благом деле – установке памятника жертвам политических репрессий из ЧАО, похороненным в Тарском районе Омской области. В далеком сибирском селе Имшегал была увековечена и память моих родственников – семьи Шардановых, которые тоже покоятся на мусульманском кладбище в Тарском районе Омской области.
Когда моего отца Карабатыра Шарданова как политзаключенного посадили в тюрьму, его мать, а также совершеннолетних брата и сестру сослали в числе других абазин и черкесов в самое суровое место в Сибири – село Имшегал. Нечеловеческие условия и жестокий климат сократили им жизнь, и свое последнее пристанище они нашли на чужбине. Уважаемая редакция газеты «День республики»! С интересом прочла статью «Долг памяти» Галима Аргунова (№ 1-2 за 11.01.2014 г.). Хочу поблагодарить автора и выразить признательность всем тем, кто помогал Галиму Аргунову в его благом деле – установке памятника жертвам политических репрессий из ЧАО, похороненным в Тарском районе Омской области. В далеком сибирском селе Имшегал была увековечена и память моих родственников – семьи Шардановых, которые тоже покоятся на мусульманском кладбище в Тарском районе Омской области.
Когда моего отца Карабатыра Шарданова как политзаключенного посадили в тюрьму, его мать, а также совершеннолетних брата и сестру сослали в числе других абазин и черкесов в самое суровое место в Сибири – село Имшегал. Нечеловеческие условия и жестокий климат сократили им жизнь, и свое последнее пристанище они нашли на чужбине. Больше отец так и не увидел своих родных, успев лишь украдкой под конвоем попрощаться на вокзале с близкими. Дальше их дороги разошлись: семью отправили в Сибирь, а папу – на «Беломорканал».
В отличие от его родных отцу посчастливилось вернуться на родину – в любимый Эрсакон через пять лет, но, как оказалось, ненадолго – началась вторая волна репрессий… Холодной осенью 1935-го в одном из железнодорожных вагонов поезда, следовавшего в направлении Узбекистана, в село Баяут, находился и мой папа.
Отца и его соотечественника Абдурахмана Петижева назначили старшими по вагону. На остановках только они вдвоем имели право сойти с поезда и пополнить запасы воды, а если повезет, то и еды. Отвечали они и за порядок и спокойствие…
Благодаря своему трудолюбию и оптимизму отец снискал уважение не только среди своих земляков, но и среди местных жителей Баяута. Он помогал всем, кто в этом нуждался. Вскоре начали строить дома для переселенцев (один дом на четыре семьи, так называемые бараки). В одном из таких домов и он получил комнату… А затем война…
На фронт папу не взяли из-за слабого здоровья. Медкомиссия, констатировавшая открытую форму язвенной болезни желудка, отклонила его прошение. Понимая, что в Баяуте он тоже может быть полезен своему народу, не стал долго спорить с военкомами. Он добросовестно выполнял все трудовые обязанности, возложенные на него местными властями, пока спецпереселенцам не объявили о том, что они, наконец, могут вернуться на родину. Вернулась и наша семья в Эрсакон.
Жизнь в ауле отец начинал с нуля: дом, хозяйство… А вот что касается его доброго, честного имени, то это осталось незыблемым, в результате по просьбе аульчан он возглавил местную мечеть. Организовав слаженную команду помощников – строителей из местных энтузиастов, отец и его земляки отремонтировали разрушающуюся мечеть. Теперь старцам-богословам было где совершать пятничный намаз и проводить богоугодные беседы с молодежью аула. Семнадцать лет, до последнего дня своей жизни, отец не расставался со священной книгой – Кораном. Он жил по канонам ислама и старался донести до окружающих его людей все свои знания о священописании. Но все эти годы он ни на минуту не забывал о трагической судьбе, выпавшей на долю его матери, брата и сестры, навечно оставшихся покоиться в чужой земле. И когда семья Шардановых была официально реабилитирована, отец поставил памятник на эрсаконском кладбище жертвам политических репрессий, зарезал жертвенного барашка и раздал мясо малоимущим жителям аула. Он прожил 93 года и перед смертью попросил, чтобы его похоронили рядом с этим памятником, что мы и сделали. Вечная им всем память!

С уважением,
ваша постоянная читательница

А. КЯЧЕВА (ШАРДАНОВА).
а. Апсуа.