2 августа наша страна отметила День воздушно-десантных войск
Михаил Кравцов, начальник мобилизационного отдела мэрии города Черкесска, внешне ничем не отличается от других горожан, и только после общения с ним понимаешь, что человек он необычный, с обостренной совестью и неимоверным чувством ответственности перед детьми. Свободное время Михаил проводит в основном на тренировках с ребятами из Центра военно-патриотического воспитания молодежи. Дело это добровольное и бескорыстное. С юными парашютистами он сроднился, как с собственными детьми. Рассказал о них много интересного, а вот о подробностях боевого прошлого в рядах ВДВ вспоминать категорически отказался, считая, что не все, что видел в том аду, следует рассказывать людям – ни к чему перед праздником обременять их души тяжелой ношей. Война – это пот и кровь… Главное, что вместе с однополчанами он выполнял даже самую невозможную задачу, которую ставили командиры. Да и нового не скажет, немало ярких страниц из действий воздушно-десантных войск уже вписаны в историю России.

2 августа наша страна отметила День воздушно-десантных войск
Михаил Кравцов, начальник мобилизационного отдела мэрии города Черкесска, внешне ничем не отличается от других горожан, и только после общения с ним понимаешь, что человек он необычный, с обостренной совестью и неимоверным чувством ответственности перед детьми. Свободное время Михаил проводит в основном на тренировках с ребятами из Центра военно-патриотического воспитания молодежи. Дело это добровольное и бескорыстное. С юными парашютистами он сроднился, как с собственными детьми. Рассказал о них много интересного, а вот о подробностях боевого прошлого в рядах ВДВ вспоминать категорически отказался, считая, что не все, что видел в том аду, следует рассказывать людям – ни к чему перед праздником обременять их души тяжелой ношей. Война – это пот и кровь… Главное, что вместе с однополчанами он выполнял даже самую невозможную задачу, которую ставили командиры. Да и нового не скажет, немало ярких страниц из действий воздушно-десантных войск уже вписаны в историю России.
Первые шаги в воздушно-десантные войска он сделал еще до армии, в городе Ростове-на-Дону, где учился в автодорожном техникуме, – окончил курсы парашютистов. Служить призван был 26 апреля 1986 года. Чуть позднее узнал – в Афганистан. Сначала была «учебка» в Ашхабаде, азы военного дела проходил в разведбате, в отдельном учебном разведывательном десантном взводе. Готовили его группу ребят серьезно, специализировали на поиске караванов техническими средствами. На все про все хватило полгода, ведь обучали их прошедшие через горнило войны офицеры. Оставшиеся в живых, пройдя Афганистан, награжденные за храбрость орденами и медалями, они знали, с чем встретятся солдаты. Знали, что при масштабном столкновении десантная часть живет всего лишь несколько часов. «Тяжело в учении, легко в бою», – говаривал великий полководец Суворов. Ребят готовили к тяжелым условиям, но цель ставили одну – во что бы то ни стало выполнить задачу и не погибнуть. Поэтому муштровали их буквально день и ночь в горах, неподалеку от туркменской столицы. Успешно сдав все полагающиеся нормативы, Михаил окончил учебу в звании младшего сержанта и в должности командира отделения разведчиков.
В Афганистан вылетел из Ташкентского аэропорта, где в числе 300 человек «загрузился» в АН-12, набитый как бочка селедкой, пришлось разместиться на полу. Летели без чрезвычайных происшествий – на недосягаемом для вражеских ракетно-зенитных комплексов расстоянии – 10000 метров. И лишь удачно приземлившись в Кабуле целыми и невредимыми, осознали, как им здорово повезло. Буквально перед ними обстреляли один из самолетов – взлет-посадка чрезвычайно уязвимы.
Попал в Отдельную разведывательную десантную роту спецсредств ведения разведки. Союзную форму, рассчитанную на среднюю полосу России, сразу же сменили на «афганку», на фотографии Михаил Виллиевич в ней. Крещение огнем получил через месяц. На вопрос, было ли страшно, пожал плечами: «Не боится только дурак. Но не трусил – никогда. Смелость была, привита была школой. Если честно, может, это юношеская самоуверенность, в то время не думалось о смерти, я планировал будущее. Естественно, никто не хотел погибать. Наша группа стояла на подступах к Кабулу. На боевые выходы посылали в основном части ВДВ, потому что мы были лучше подготовлены, да и выбирали нас прежде всего по состоянию здоровья, в том числе психологическому. Обращалось внимание и на образовательный уровень. Мне лично пригодились знания по топографии и работе со взрывчаткой в карьерах, полученные в техникуме. Будни наши были насыщены до предела, отчего и высветились в солдатском фольклоре: «Кто попал в ВДВ, должен гордиться; кто не попал – должен радоваться». Утром подъем, зарядка, бег на три километра. Вернулись. Умылись, подшили белые воротнички, там было незыблемое правило держать их в свежести, иначе в жарком климате шея загниет – в тени 45 градусов! Потом бесконечный труд, рытье траншей, перенос грузов. Мы носимся, как взмыленные лошади, целый день туда-сюда, а мимо нас идут солдаты из других частей, смотрят с прохладцей. Зато такие интенсивные физические нагрузки значительно облегчали нам выполнение задач. Тяжелый, изнуряющий каждодневный труд не возмущал, мы понимали, он нужен для поддержки друг друга в тяжелых ситуациях. ВДВ – род войск с многочисленными «ответвлениями». Задача десантно-штурмовых бригад, например, ворваться – разнести; мы, разведчики, должны были действовать незаметно, либо взять «языка», либо найти караван и определить его маршрут. Основная работа требовала осторожности, внимательности, четкости действий и быстроты. Нужно было закопать на караванных тропах секретную аппаратуру и незаметно исчезнуть. Столкновения не входили в наши задачу». Именно в этом проявлялось искусство и доблесть бойцов «бесшумно-невидимого» фронта, иначе провал.
С местным населением, из-за ночной непредсказуемости, военные не контактировали, но нравы их были на виду. Русский язык, особенно детвора, знали очень хорошо. Кабул удивил современной центральной частью и сходством внешнего вида местных девушек с европейками. Бедняки там не встречались, а вот ладуканны-магазины и «контины» – лавки из старых советских контейнеров – на каждом шагу, причем в дефицитное для нашей страны время в них имелось все, разбегались глаза. Зато периферия поразила средневековым мракобесием – паранджи, продажа женщин на базарах. Их было жалко, бесправные существа, воспринимающие свое унижение как должное, сидели рядом с торговцами-родителями, вынужденными продавать их из-за бедности. Юный «товар» стоил недорого. Желание увидеть покупку воочию не возбранялось, но за приподнятую паранджу требовалась дополнительная плата. «Отношение к животному, например к ослу, было более трепетным, чем к женщинам, – уточнил Кравцов, – это подтверждает и анекдот в тему: идет мужчина позади осла, а осел – за женщиной. «Как так можно?» – возмутился прохожий. «Что поделаешь, – ответил мужчина. – Аллах не знал, что на дорогах будут минные поля. Не мне же их проверять». Такой странный уклад угнетал, конечно, наших ребят, но запретительные меры воспрещались. «Особисты» разъясняли: у них другое мышление, свой феодальный уклон, старейшина для них – непререкаемый авторитет, у них своеобразный фанатизм, гибель в бою – почет…
Нельзя лезть в чужой монастырь со своим уставом, мы как интернационалисты должны только поддерживать дружественный режим, оказывая помощь стране, над которой Дамокловым мечом нависла Америка, приступившая к строительству шахт для ракет, а им лететь до Москвы 7-8 минут. Кроме того, просвещали нас, мы обороняем нашу страну от наркотиков, уничтожая посевные поля и перекрывая поставки героина, в караванах моджахедов он обнаруживался постоянно, Американцы, это известный факт, обеспечивают сейчас крестьян генно-модифицированными семенами для устойчивости в хранении и высокоурожайности наркотической основы. О наркотических трафиках не знает разве что самый ленивый».
Опасность сближает людей. Михаил Кравцов усвоил эту аксиому еще служа в ВДВ. 20 ребят с поста №1 уже умеют поддерживать своих товарищей и, надеюсь, запомнят на всю жизнь, как стояли они в самолете плечом к плечу, вместе со своим наставником, как, преодолевая естественный страх, прыгали с парашютом. «Глядя на них, – подытожил нашу встречу Михаил Виллиевич, – я радуюсь – в воздушно-десантные войска придет достойная смена».

Фото из архива М. КРАВЦОВА.