«Марш живых»

17 октября в 13:29
13 просмотров

28 сентября 1942 года в Черкесске произошли массовые расстрелы евреев, такие же, как в Змиёвской балке под Ростовом и по сотням мест оккупированной Европы. С начала 60-х годов ежегодно проходит акция памяти «Марш живых», посвящённая евреям-жертвам фашизма.
В Черкесске в этот скорбный день жители города пришли почтить память погибших семьдесят пять лет назад. Несмотря на похолодание, все собравшиеся от драмтеатра проехали на железнодорожный вокзал, где нацисты собирали евреев. Перед присутствующими выступил Владимир Древинский, региональный представитель фонда «Эвен-Эзер» в Карачаево-Черкесии, Республике Адыгея и г. Невинномысске, осветив цель мероприятия.
«Змиёвская балка стала крупнейшим местом казни евреев в России – «российским Бабьим яром» и страшным символом холокоста нашей страны, – отметил Древинский. – Мы помним и никогда не должны забывать о том, что произошло. Поэтому с такой инициативой выступили и у нас в КЧР, где во время оккупации 1942 года прошли подобные карательные операции и были уничтожены женщины, старики, дети, эвакуиров. из разных мест бывшего СССР, имена многих из которых неизвестны и по сей день.

28 сентября 1942 года в Черкесске произошли массовые расстрелы евреев, такие же, как в Змиёвской балке под Ростовом и по сотням мест оккупированной Европы. С начала 60-х годов ежегодно проходит акция памяти «Марш живых», посвящённая евреям-жертвам фашизма.
В Черкесске в этот скорбный день жители города пришли почтить память погибших семьдесят пять лет назад. Несмотря на похолодание, все собравшиеся от драмтеатра проехали на железнодорожный вокзал, где нацисты собирали евреев. Перед присутствующими выступил Владимир Древинский, региональный представитель фонда «Эвен-Эзер» в Карачаево-Черкесии, Республике Адыгея и г. Невинномысске, осветив цель мероприятия.
«Змиёвская балка стала крупнейшим местом казни евреев в России – «российским Бабьим яром» и страшным символом холокоста нашей страны, – отметил Древинский. – Мы помним и никогда не должны забывать о том, что произошло. Поэтому с такой инициативой выступили и у нас в Карачаево-Черкесии, где во время оккупации 1942 года прошли подобные карательные операции и были уничтожены женщины, старики, дети, эвакуированные из разных мест бывшего СССР, имена многих из которых неизвестны и по сей день. Таких мест у нас в Карачаево-Черкесии семь: это аул Бесленей, станица Зеленчукская, Карачаевск, Нижний Архыз, Теберда, Урупский район и Черкесск. Всего в Карачаево-Черкесии было уничтожено 4,5 тыс. человек, а в Черкесске было три тысячи жертв холокоста…»
Не доезжая до памятника на окраине города в районе Пятигорского шоссе, люди прошли пешком для возложения корзины с цветами. Владимир Древинский по древней традиции возложил к монументу камень, привезённый им из недавней паломнической поездки в Израиль с горы Гаризим. Среди присутствующих были бывший малолетний узник гетто Макс Беленький и подлинные жертвы нацизма.
Вера Яковлевна Липкина родилась в 1924 году. В годы оккупации она жила по улице Карла Маркса, возле тогдашнего элеватора, и помнит события тех лет достаточно отчётливо. Её спасли немцы-тельмановцы, посоветовав бежать. Но куда? Поезда были под контролем немецкой комендатуры, найти машину невозможно. Девушка решила остаться, но ей почти открыто сказали, что их ждёт смерть. Вера пошла пешком к бабушке в Ессентуки, дни проводила в скирдах, шла ночами и так спаслась от смерти. Сегодня она молча стояла у захоронения, где могла бы лежать и она.
Некоторым в те страшные дни удалось спастись благодаря помощи местных жителей других национальностей. Рискуя жизнью, эти люди выдавали соседей за своих родственников, прятали от фашистов, помогали выжить в страшных условиях «охоты на евреев». За их бесстрашный и человечный подвиг Израильский институт изучения холокоста «Яд ва-Шем» удостоил многих из них звания «Праведники народов мира». Их поступки – пример подлинного героизма, риска погубить собственную жизнь ради других, способности не только сострадать, но и спасать. В их числе была и семья Григория Новикова, которая прятала у себя семью Эль, Татьяну и Евгению.
Елена Кулова прочитала подробное изложение событий тех дней в книге Игоря Михайлова «Оккупация, или 160 дней по германскому времени».
75 лет назад полицейские ходили по домам, ища евреев, загнанных людей, участь которых была предрешена. Местных евреев в городе практически не было: в первые дни войны ушли на фронт вместе с другими евреи: Иозеф Казаков, который в звании капитана погиб в 1945-м, Иосиф Кокин, погибший при освобождении Крыма, лейтенант Арон Пятигорский погиб в 1943-м, Моисей Юдилевич пал, освобождая Краснодар, и ещё многие уроженцы Черкесска сражались за Родину где-то далеко. А этим всеми брошенным старикам, женщинам и детям из разных городов СССР подразделения айнзатцгруппы «В», полевой жандармерии, войск СС и местных полицаев, действовавших в тыловых районах группы армий «Юг», велели собраться с вещами на вокзале.
28 сентября с утра железнодорожный вокзал Черкесска был оцеплен жандармерией. К 10 часам у вокзала собралась большая толпа евреев. Суетились верзилы из 5-го участка железнодорожной полиции: забирали у людей их мешки, чемоданы, сумки, просили надписывать на вещах фамилии, потом все это унесли в здание вокзала на склад. Обречённых завели в железнодорожный клуб, заставили раздеться, а потом, разбив на группы по 20-25 человек, уводили за здание, где стояли две автомашины с наглухо закрытыми кузовами, в машины людей вталкивали уже не церемонясь. За рёвом моторов и толстыми двойными стенами кузовов криков не слышно. Машины уезжали, но быстро возвращались за новыми жертвами, так продолжалось до ночи. Акцией руководили немецкие офицеры Тайке и Майдинг вместе с начальником гестапо обер-лейтенантом Пауком.
Уже после оккупации на допросах в НКВД многие из задержанных карателей рассказывали о жутких подробностях этой трагедии, но ни они, ни захваченные документы ряда немецких оккупационных служб не могли назвать не только всех имён погибших, но и даже точное количество отравленных окисью углерода в машинах-душегубках. После освобождения Черкесска в районе садов бывшего «Садкоопхоза» и на территории молокосовхоза были вскрыты многочисленные ямы с трупами, но и после этого цифры, приведённые в разных документах, разнились от 820 до 1530 человек.
Не прошло и суток, как в городе все уже знали о расправе над евреями. Ну а первым, кто рассказал сначала своим домашним, а потом потихоньку и своим друзьям о том, как выгружали в ямы погибших от газа людей, был Володя Капустинский – местный паренёк, который полез на садкоопхозовское дерево за последним яблоком и буквально упал оттуда от увиденного. Баталпашинские станичники никогда не отличались сентиментальностью, но евреев жалели – тихо, на ухо друг другу. Так же тихо рассказывали о новых вещах на жёнах полицаев и девиц, скрашивающих досуг немецких офицеров. Но вообще тема была запретной, за лишние разговоры можно было поплатиться головой.
Много лет спустя была названа цифра – 6 миллионов евреев уничтожили фашисты в годы Второй мировой войны. В 1960 году спецслужбами Израиля будет захвачен Адольф Эйхман, один из главных организаторов кампании по уничтожению евреев. Он будет привезён в страну и судим по израильскому закону о нацистах и их пособниках. На процессе Эйхман будет признан виновным, и его повесят 30 мая 1962 г. Это будет единственный случай применения смертной казни по закону государства Израиль…
В заключение «Марша живых» присутствующие прочитали стихи. Выступили члены Общественной палаты республики, был поднят вопрос о дальнейшем сохранении этого места, приведении в порядок территории вокруг памятника. Затем присутствующие почтили память всех жертв минутой молчания.

Ольга МИХАЙЛОВА
Поделиться
в соцсетях