На днях во Дворце культуры а. Хабез состоялся вечер, посвященный 80-летию черкесского поэта и писателя Владимира Абитова. Поздравить Владимира Кадыровича с юбилеем приехали его земляки, коллеги по творческому цеху. Много было здесь и детей, которые с интересом узнали о жизненном и творческом пути юбиляра.
Например, ребят немало удивила газета «ЩIэблэ» («Поросль»), которую издавал В. Абитов, будучи еще школьником, вместе со своими товарищами. Несколько пожелтевших от времени номеров Владимир Кадырович принес на вечер, и мальчишки и девчонки с нескрываемым изумлением рассматривали эту диковинку из прошлого – середины пятидесятых годов 20 века.
– В нашей Али-Бердуковской школе, – рассказывает Владимир Абитов, – работал замечательный педагог – учитель черкесского языка и литературы Рамазан Хахандуков, который организовал литературный кружок, пользовавшийся у ребят огромной популярностью.

На днях во Дворце культуры а. Хабез состоялся вечер, посвященный 80-летию черкесского поэта и писателя Владимира Абитова. Поздравить Владимира Кадыровича с юбилеем приехали его земляки, коллеги по творческому цеху. Много было здесь и детей, которые с интересом узнали о жизненном и творческом пути юбиляра.
Например, ребят немало удивила газета «ЩIэблэ» («Поросль»), которую издавал В. Абитов, будучи еще школьником, вместе со своими товарищами. Несколько пожелтевших от времени номеров Владимир Кадырович принес на вечер, и мальчишки и девчонки с нескрываемым изумлением рассматривали эту диковинку из прошлого – середины пятидесятых годов 20 века.
– В нашей Али-Бердуковской школе, – рассказывает Владимир Абитов, – работал замечательный педагог – учитель черкесского языка и литературы Рамазан Хахандуков, который организовал литературный кружок, пользовавшийся у ребят огромной популярностью. Я тоже пописывал натихую стихи, но прийти в кружок стеснялся. И вот однажды рассматриваю я очередной номер стенгазеты «Юный писатель» и вдруг слышу за спиной: «Что, нравится?» Оказывается, это был Рамазан Магометович. Вот тогда-то я ему и признался, что сам пытаюсь что-то сочинять, и он сразу же позвал меня в свой кружок. Мне посчастливилось посещать этот кружок месяца три-четыре, а потом Рамазана Магометовича позвали работать в Черкесск, и мы были в отчаянии. Лично я ходил даже к директору школы и просил сохранить наш кружок. Но без Хахандукова, который в нас разбудил настоящую любовь к литературному творчеству, кружок вести было некому, и его закрыли. Тогда мы, мальчишки, решили «нюни не распускать», а продолжить начатое самостоятельно. Поначалу собирались друг у друга дома, а потом Хасин Шоров случайно обнаружил пещеру в балке Малый Бачбий, где мы решили сделать свой офис. Соорудили из самана стены, притащили откуда-то старый стол и несколько стульев, даже сделали свечки – в темноте ведь не поработаешь. И в этом офисе стали «издавать» газету. В ней мы «печатали» разные заметки, статьи, а еще рассказы, стихи собственного сочинения. Даже разъяснения по алгебре и геометрии давали для отстающих учеников. При этом мы старались, чтобы наша газета была похожей на взрослую, поэтому помещали в ней даже фотографии – возьмем, к примеру, свежий номер «Правды», наложим ее на наш лист, прокатаем по ней чем-то вроде скалки, – вот оттиск и готов. А больше, конечно, сами рисовали. Вы не поверите, но в конце каждого номера мы даже информацию давали, какой фильм привезли показывать в аул. Вот, к примеру, смотрите, фильм «Тарзан», две серии, – Владимир Кадырович смеется. – Этим мы болели года два. Я был главным редактором, Хасин Шоров, Шеремби Жужуев, Юрий Шевхужев меня подменяли… Вот такие добрые семена посеял в наших душах Рамазан Хахандуков. И любовь к родному слову мы пронесли потом через всю свою жизнь. Кстати, членом Союза писателей впоследствии стал и мой друг Хасин Шоров…
Собственно, о писательской судьбе Владимир Абитов в детстве даже не помышлял.
– Сначала, – улыбается Владимир Кадырович, – я мечтал стать трактористом. У нас по соседству жил редкостный силач Мухамед Шидов, который работал на тракторе. Так вот он колесо этого трактора мог одной левой приподнять! Я, восхищенный этим, думал, что если стану трактористом, то и силой буду обладать недюжинной. Потом решил выучиться на водителя. У нас на весь аул было всего две полуторки, и их шоферы для нас, мальчишек, были в одной весовой категории с председателем колхоза. А став постарше, я был покорен нашей старенькой учительницей русского языка и литературы Ольгой Васильевной (фамилию, к сожалению, не помню). Ей было около восьмидесяти, но она без устали учила нас правильному произношению русских слов и добротой, терпением обладала бесконечными. Вот тогда-то я и решил, что стану учителем.
И он действительно выучился на педагога. Правда, преодолев для этого немало преград. Сначала, окончив восьмилетку в Али-Бердуковском, он некоторое время, до армии, проработал в строительной бригаде при колхозе. Отслужив, пошел разнорабочим на мебельную фабрику в Черкесске и одновременно стал учиться в вечерней школе. А потом, уже работая токарем-полуавтоматчиком на заводе НВА, заочно окончил филологический факультет Карачаево-Черкесского пединститута и по приглашению Г. Латоковой стал учителем черкесского языка и литературы в областной школе-интернате. Надеяться на помощь семьи Абитову не приходилось – отец погиб на войне, у мамы, которая не отличалась крепким здоровьем и которую он нежно любил, помимо Володи было еще две дочери… И Владимир рассчитывал только на себя.
После полугода работы педагогом, в 1966-м, его пригласили в областную газету «Ленин нур» (ныне «Черкес хэку»). И с тех пор делом жизни Абитова стала журналистика. Он более тридцати лет отдал работе в газете, на областном радио…
Конечно, все это произошло неслучайно. Ведь любовь к слову, как мы уже писали, проснулась в Володе еще в школьную пору. И еще до армии в областной газете стали появляться стихи В. Абитова. Самое первое из опубликованных – «Подснежник», где юный автор сравнивал первый весенний цветок с ухом, прислушивающимся к пробуждающейся земле.
В армии, а служил Абитов в Белоруссии, его стихи напечатала армейская газета «Во славу Родины».
– Как-то нас, солдат, повезли на экскурсию по местам боев в годы Великой Отечественной войны, – вспоминает В. Абитов, – и в одном из старых дотов я вдруг увидел надпись «Я адыг. Умираю за Родину», которая меня так взволновала, что невольно родились стихи. Наш политрук, прочитав их, внес некоторую правку и отправил в газету:
   «Я ветви отогнул. И вот
   Средь тишины настороженной
   Передо мною старый дот –
   Солдат бессменный и бессмертный.
   И амбразура, и настил,
   Как острый глаз под хмурой бровью,
   Усатый хмель еще обвил
   Его темнеющие бревна…»
Вернувшись из армии, он не оставил пера. Писал стихи, а еще заметки в газету. Так и стал журналистом. А еще писателем, в творческом багаже которого десятки книг. В том числе поэтические сборники «Молодое сердце поет», «Мои горы», «Родинка», «Счастливое седло», романы «Дом его – бурка», «Несостоявшаяся свадьба», «Соленая роса» и т.д. Особняком в его творчестве стоит стихотворный роман «Богиня трех морей», который на вечере профессор КЧГУ Мария Бакова назвала новым явлением в черкесской литературе. Внес Абитов свой вклад и в песенное творчество – на его стихи написали песни композиторы А. Дауров, К. Туко, С. Сидаков, Г. Гожева… Вместе с К. Туко Абитовым создана кантата «Три песни об огне». Попробовал Владимир Абитов себя и в роли драматурга, написав пьесу «Лиса-охотница». По ней в республиканском драмтеатре поставлен спектакль. А еще В. Абитов выступил в качестве переводчика, переведя на черкесский язык произведения А. Пушкина «Кавказский пленник» и «Тазит».
К слову, о «хлебе» переводчика. Его Абитов считает очень трудным. Судит по собственному опыту общения с переводчиками своих стихов.
– Мои стихи переводились на русский язык не единожды разными авторами. И я далеко не всегда был в восторге от этих переводов, потому что в погоне за формой (ритмом, рифмой и т.д.) ускользает авторская мысль, теряется ее глубина. Более всего мне нравились переводы Феликса Флейшмана. Удивительно, мне было около тридцати, а ему – за семьдесят, но именно он тоньше всех понимал, что я хотел сказать. В конце концов я отказался от переводчиков, пишу на русском языке сам. Пусть это порой коряво, может, не совсем правильно по-русски, но это – мое. Такова моя позиция.
Он всегда имеет свою позицию. Вот и работая в региональном отделении Союза писателей РФ, не устает отстаивать интересы своих коллег. Чтобы развивалась черкесская литература, с 2005 года издавал практически за свой счет литературно-публицистический журнал «Лъахэ» («Отчизна»), а в 2017-м выпустил альманах «Литературная Черкесия». В свои восемьдесят он не боится написать «Выпуск первый», уверенный, что продолжение обязательно последует.
И оно последует, при его-то энергии, при его настойчивости, я бы даже сказала – детской настырности. Вспомните хотя бы давнюю историю с самодельной газетой «ЩIэблэ». Да что далеко за примерами ходить! В декабре 2013-го Абитов сломал ногу. Перелом был сложный, при таком в его возрасте многие остаются прикованными к постели. А Абитов, несмотря на советы врачей побольше лежать и передвигаться только на костылях, уже через две недели костыли заменил палочками… Два года спустя, перенеся после перелома две операции, он ходил так, что никто бы и не догадался о его травме.
– Но ведь это, наверное, было очень больно?
– Больно, конечно, – спокойно говорит Абитов, – но не в моем характере лежать и распускать нюни.
К слову, у Владимира Кадыровича есть стихотворение «Раз в жизни плачет адыг»:
   «Если в душе его слезы от горя,
   Им появляться нельзя ни на миг.
   Кто не способен от внешнего мира
   Слезы упрятать – тот разве адыг?..»
Вот такого адыга – народного писателя КЧР, заслуженного журналиста КБР и чествовали на днях в Хабезе.
– Две девочки в красивых адыгских костюмах под руки провели меня на сцену, – рассказывает писатель и смущенно улыбается, – хотя я и сам бы мог подняться на сцену. А потом мне подарки в виде танцев замечательных дарили, песен. Спасибо всем большое. И столько обо мне говорили хорошего, словно я – классик черкесской литературы. А я просто писатель: как мыслю, как чувствую – так и пишу.