Ногайский род Ахловых вошел в анналы истории России славными подвигами на поле рати. Пять его представителей были награждены государями орденами и земельными наделами – от полутора тысяч до двух тысяч десятин (по современным мерам 1 владельческая-хозяйственная десятина XIX века равна 1,45 га).
Шестой – сын Муссы Ахлова, уроженец аула Балтинского, переименованного позднее в Кызыл-Юрт, стоял у истоков Карачаево-Черкесии. Его деятельность зафиксирована в архивах и библиотечных фондах нашей республики и Республики Башкортостан.
Судьба Ахлау Ахлова «вместилась» в сорок шесть лет, но и этого не столь продолжительного времени хватило, чтобы оставить незримый след в душах земляков. Со дня его гибели прошло восемьдесят лет, но благодарные потомки не предали забвению его честное имя прежде всего потому, что он ушел в Вечность, расстрелянный по ложному доносу, но искренне преданный делу революции, не запятнав ни себя, ни своего отца, ни партбилет.

Ногайский род Ахловых вошел в анналы истории России славными подвигами на поле рати. Пять его представителей были награждены государями орденами и земельными наделами – от полутора тысяч до двух тысяч десятин (по современным мерам 1 владельческая-хозяйственная десятина XIX века равна 1,45 га).
Шестой – сын Муссы Ахлова, уроженец аула Балтинского, переименованного позднее в Кызыл-Юрт, стоял у истоков Карачаево-Черкесии. Его деятельность зафиксирована в архивах и библиотечных фондах нашей республики и Республики Башкортостан.
Судьба Ахлау Ахлова «вместилась» в сорок шесть лет, но и этого не столь продолжительного времени хватило, чтобы оставить незримый след в душах земляков. Со дня его гибели прошло восемьдесят лет, но благодарные потомки не предали забвению его честное имя прежде всего потому, что он ушел в Вечность, расстрелянный по ложному доносу, но искренне преданный делу революции, не запятнав ни себя, ни своего отца, ни партбилет. В ауле его именем названа улица, в школах района дети пишут сочинения о его героической жизни.
Сохранившиеся документы показывают учебные «ступени», по которым он продвигался к военному искусству, – Тохтамышевское училище, Баталпашинская гимназия, Тифлисский кадетский корпус, Александровское военное училище. Родители: отец, ногайский князь Мусса, и мать, дочь ногайского султана Каплан-Герея Абибе, – мечтали видеть сына в генеральских погонах.
С 1912 года он служит в 41-м Селенгинском пехотном полку. Вскоре началась Первая мировая война, в которой Ахлов проявил себя как истинный храбрый горец. Его фамилия нередко фигурировала в донесениях начальства как образец исключительного мужества на полях сражений австро-венгерского фронта. В царской армии он дослужился до чина штабс-капитана и за храбрость, проявленную в войне, получил Георгиевский крест. 1916-1917 годы были для Ахлау относительно спокойными: после тяжелого ранения штабс-капитана Ахлова приписали к Казанскому училищу.
Великая Октябрьская социалистическая революция поставила Ахлау Муссовича перед выбором – с кем быть: с красными или с белыми? Без долгих раздумий он примкнул к первым, потому что, несмотря на высокое происхождение, не мог мириться с безысходностью положения простого люда. Момент истины подоспел к 3 сентября 1918 года, когда Ахлау вступил в Башкирскую дивизию в качестве командира Первого Казанского мусульманского социалистического полка. Самые ожесточенные бои проходили в Поволжье. Руководители молодого государства по достоинству оценили его боевые победы – с июня 1919 года, в 28 лет(!), Ахлау уже командовал Первой Башкирской сводной дивизией, участвовавшей в операциях Южного фронта. Вихрем прошлась она по вражеским отрядам, пытавшимся «зацепиться» за Харьков, Сумы, Миргород. Наконец, гвардейская дивизия белых была окончательно разгромлена под Полтавой. Следующим этапом, согласно решению Реввоенсовета Башкирской Республики, стал Петроград, куда стремился генерал Юденич. Основанием стала просьба Предсовнаркома Владимира Ильича Ленина, который попросил телеграфом, «чтобы переброска башкирских частей была проведена в кратчайший срок».
В декабре 1919 года дивизия Ахлова уже участвовала вместе с седьмой армией в защите революционного Петрограда. Здесь, в самый разгар противостояния, он вступил в ряды РСДРП (б). «Хищные империалисты, – отметил тогда с оптимизмом вождь революции, – увидят, что пробужденные народы Востока поднялись на защиту центров пролетарской революции. В то же время тесное общение вооруженных башкир с рабочими Петрограда обеспечит тесную связь и взаимное уважение в духе коммунизма».
Отвагу отрядов Ахлова увековечил писатель Константин Федин, цитирую: «В опаснейший для столицы Советской Республики момент отдельные части башкирских войск проявили столько выдержки, отваги, стойкости, что положение было не только спасено, но и опасность превратилась в победу». Знаком благодарности стало вручение им Красного знамени Петроградского Совета. Башкирский ученый Ахмет-Заки Валиди Тоган так охарактеризовал бойцов дивизии: «…Они отличались среди красных своей воинственностью, к ним относились с симпатией и завистью… в войсках Юденича их называли «дикими башкирами».
Сильная рука требовалась и в самой Башкирской Республике, которая оказалась на грани краха. Кандидатура комдива Ахлова на посты военкома и члена ревкома оказалась идеальной – грамотный, волевой, бесстрашный, справедливый… Выбор оправдался. Как свидетельствуют архивные документы, наш земляк успешно и бесстрашно боролся с противниками нового строя. Здесь же он нашел свою любовь – черноокую Софью, сумевшую создать Ахлову надежный семейный тыл. Здесь же у него появился сын Баракай.
Осенью 1921 года, когда обстановка в Башкирии разрядилась, Народный комиссариат по военным делам РСФСР направил Ахлау Муссовича на родину, закрепив в должности прокурора, затем – военного комиссара области – на Кавказе была неоднозначная ситуация, требовался человек мудрый, волевой и с богатым опытом работы.
Это был период романтических надежд и колоссального, нелегкого труда. Рискуя жизнью, вместе с соратниками Умаром Алиевым, Даутом Гутякуловым и другими политическими деятелями он взялся за социальные преобразования – становление государства шло нелегко. Несмотря на то, что местные жители освободились от гнета царизма, князей и духовенства, в многонациональной, многоконфессиональной Карачаево-Черкесии было много нерешенных насущных проблем.
В 1922 году Ахлау Муссовича избрали членом первого облревкома и облисполкома. После новых кадровых перестановок 1925 года его назначают военкомом Карачаево-Черкесской автономной области, после ее разделения – Черкесской автономной области. За добросовестный труд и преданность порученному делу его наградили через два года именным оружием.
Отважного, порядочного человека уничтожили анонимки – бич советской эпохи. Козырем недоброжелателей было его княжеское происхождение. Ахлова арестовали неожиданно. В Пятигорске. Веря в идеалы коммунизма и борясь за них, он, конечно, не предполагал, что именно большевики расправятся с ним жестоко и безжалостно.
Сын Ахлова Баракай погиб во время Великой Отечественной войны, воюя за освобождение Польши. Жена скончалась от болезни еще до этих трагических событий. Так распорядилась судьба, дав этой женщине спокойно умереть. Прямых наследников у Ахлау Муссовича не осталось, но есть внучатый племянник, его полный тезка Ахлау Муссович Ахлов.
В деле № 521, хранящемся в государственном архиве Карачаево-Черкесской Республики, взятом из Базы данных «Жертвы политического террора в СССР», есть запись о скорбной участи его деда Мурзабека, младшего брата Ахлау-старшего. Привожу ее дословно.
     «Ахлов Мурзабек Муссович
     Дата рождения: 1906 г.
     Пол: мужчина
     Возраст: 25 лет
     Место проживания: Черкесский р-н, а. Кизил-Юрт
     Обвинение: ст. 15 «о» – как сын помещицы (и только!).
     Осуждение: 10 января 1929 г.
     Осудивший орган: Постановление избиркома а/с а. Кизил-Юрт
     Приговор: лишен избирательных прав».
В родной аул Мурзабек вернулся в пожилом возрасте – притянула, несмотря на нанесенные обиды, родная земля… Простил всех и с миром почил на аульском кладбище…
Невозможно было подавить боль и волнение при чтении сухих строчек справки военной коллегии Верховного суда СССР от тридцатого мая 1957 года: «Дело по обвинению Ахлова Ахлау Муссовича до ареста 16 июля 1937 года пересмотрено… Приговор военной коллегии Верховного суда СССР… по вновь открывшимся обстоятельствам в отношении А. Ахлова отменен и дело прекращено за отсутствием преступления. Ахлау Муссович реабилитирован посмертно».
Две России – «та, что сидела, и та, что сажала», взглянули тогда друг другу в глаза, по словам Анны Ахматовой. Время плакать окончилось. Настало время радоваться. Но что-то не получается. Наверное, потому, что опоздали… Честное имя восстановлено… Жаль, жизнь не возвращается…

Фото из семейного архива Ахловых.