Мы предлагаем вашему вниманию фрагмент из книги молодого карачаевского писателя Ислама Хубиева «Къадар» («Судьба»). В своей книге автор изложил то, что рассказывал ему отец – Хызыр Хубиев – о непростой жизни во время войны, депортации и после возвращения на родину. В жизненных перипетиях его семьи, как в капле воды, отразились боль и страдания карачаевского народа, всей нашей страны. Действие рассказа «Дедушка Абай» происходит в 1940-е годы в Казахстане, куда маленький Хызыр попал вместе со своим незаконно репрессированным народом.
Помню случай – прохожу как-то мимо небольшой юрты, а рядом в загоне вижу целое стадо ягнят. Подошел поближе, смотрю на этих чудесных ягнят и мечтаю, вот бы мне таких.

Мы предлагаем вашему вниманию фрагмент из книги молодого карачаевского писателя Ислама Хубиева «Къадар» («Судьба»). В своей книге автор изложил то, что рассказывал ему отец – Хызыр Хубиев – о непростой жизни во время войны, депортации и после возвращения на родину. В жизненных перипетиях его семьи, как в капле воды, отразились боль и страдания карачаевского народа, всей нашей страны. Действие рассказа «Дедушка Абай» происходит в 1940-е годы в Казахстане, куда маленький Хызыр попал вместе со своим незаконно репрессированным народом.
Помню случай – прохожу как-то мимо небольшой юрты, а рядом в загоне вижу целое стадо ягнят. Подошел поближе, смотрю на этих чудесных ягнят и мечтаю, вот бы мне таких. Я бы их пас, поил, кормил, было бы у нас и молоко, и мясо. Смотрю на них, как голодный волчонок, а они бегают, играют, сосут молоко матери. Вспомнил нашу отару черных барашек карачаевской породы в Карт-Джурте. Мой отец Узеир приделывал колесики к курдюкам этих барашек, так как они были больших размеров и барашкам было трудно передвигаться. Бывало, курдюк перевешивал барашку, и она невольно становилась на дыбы.
Вдруг из юрты вышел пожилой мужчина и сутулясь направился в мою сторону. Подойдя поближе, говорит мне по-казахски: «Эй, бала, ты что стоишь, проходи, помоги мне». «Что надо сделать?» – спросил я. Надо было отделить ягнят от взрослых барашек, один он с этим делом не мог справиться.
Я бегал вокруг стада, как собачка-пастушок, хватая ягнят. Мы отделили маленьких ягнят от взрослого стада, и старик стал доить в загоне окотившихся овечек. Надоенное молоко собирал в большое ведро, которое было подвешено на крючке.
Когда он закончил дойку, я пригнал ягнят, и они с блеяньем кинулись к своим мамам. Мне показалось, что я здорово помог старику и он был доволен мной. Мы зашли в юрту, он показал палкой на войлочный коврик. «Торга олтур (садись на почётное место. – авт.). Бу кии уй (это войлочный дом. – авт.). Сен конак (ты гость. – авт.)», – сказал он и развернул другой коврик, который заменял ему стол. Затем достал свой сверток и положил его на этот войлочный стол. Сам сел напротив меня, скрестив ноги, и предложил поесть.
Старик продолжал рассказывать какие-то истории, хотя я его практически не понимал. В его речи звучали знакомые слова, но было много непонятных выражений. То, что я говорил, мне казалось, он понимал полностью, ведь наши языки родственные. Я рассказал ему о себе, и мы с ним познакомились. Старик сказал, что его зовут Абай. Мое имя он уже знал, так как спросил его еще при встрече. По-моему, он слышал про наш народ, про его нелегкую судьбу, поэтому, наверное, и решил помочь мне.
«Къыдыр (Хызыр) бала, ты будешь со мной работать, пасти ягнят?» – спросил он меня. Я согласился, долго не раздумывая, но при этом сообщил, что постоянно работать у меня не получится, так как я хожу в школу. Он улыбнулся и ответил, что график нашей работы мы как-нибудь отрегулируем. В знак согласия мы пожали друг другу руки.
Потом старик Абай прищурившись говорит: «Ну, давай, тогда я тебя завтра жду после школы, приходи и начинай работать, посмотрим, на что ты способен». Он угостил меня хлебом и кусковым сахаром, и я радостный побежал домой, спеша угостить своих родных.
Старик Абай мне показался очень открытым, весёлым и добрым человеком. Мне захотелось с ним дружить и помогать ему. Даже было такое ощущение, будто он мне ближе моих родственников, у которых мы жили. Одновременно он выглядел очень смешным, не похожим на моих дедов стариком. У него была редкая длинная седая бородка, круглое гладкое желтоватое лицо и узкие хитровато-лукавые глаза. Когда старик Абай смотрел на тебя, казалось, что он постоянно улыбается, излучая обворожительно-добрый свет, согревающий собеседника своим нежным теплом.
В тот день я вернулся домой окрылённый и радостный, полный радужных планов на будущее. Так началась моя трудовая жизнь – с профессии помощника пастуха. Ягнят обычно я пас ночью. Чтобы не уснуть и не потерять их, я привязывал одного из ягнят за ногу длинной бечёвкой, а другой конец привязывал к своей руке. Как только стадо начинало уходить и запас бечёвки иссякал, ягнёнок невольно дёргал за бечёвку, и я немедленно избавлялся от дремы.
Так продолжалось до утра. А утром, после того как старик Абай подоит барашек, я с тёплым молочком бежал домой, кормил малышей, а потом шёл в школу.
Мы со стариком Абаем очень сдружились. У него были родственники, дочь, внуки, но меня он любил как родного сына. Его жена давно умерла, а дочь со своей семьей жила в другом населённом пункте.
Он всю жизнь работал пастухом и очень любил животных, особенно верблюдов, лошадей. В молодости Абай был табунщиком, он часто рассказывал мне, как лихо справлялся с необученными лошадьми, как и многие казахи, любил играть в самую излюбленную конноспортивную игру среднеазиатских народов – кёкпар.
Кто бы мог тогда подумать, что, когда я вырасту, стану одним из самых знаменитых игроков в кёкпар среди работников сельского хозяйства Южно-Казахстанской области! И что даже казахи, киргизы и все те, кто играл традиционно в эту азартную, опасную и мужественную игру, будут бояться моего участия в этой игре, видя во мне сильного соперника. Позже я стал абсолютным победителем скачек на приз первого секретаря райкома партии.
Но все это будет позже…