Герман ГОРШЕНЕВ, Ростов-на-Дону
Поезд остановился. Объявили Кисловодск. Чего объявлять-то? Всё равно конечная, а то и без вас не понятно, но такой порядок. Это уже второе моё посещение этого города. Такая уж у меня судьба, то ты сидишь месяцами дома, тупо пялясь в телевизор, а потом тебя берут с собой, и на тебя наваливаются все приключения разом. Ах да, забыл представиться, я электронный девайс, и меня зовут Ми Бэнд Ту, можно по-русски Моя Банда Два, как вам удобней. Могу мерить расстояние, слушать пульс, считать шаги, определять время и просто глазеть по сторонам, когда меня, конечно, куда-то берут, а не оставляют в вазочке перед телевизором. Между прочим, одно из самых счастливых мест в квартире, задвинули бы в шкаф, сидел бы в полной темноте и только слушал, а тут я ещё смотрю на экран телевизора. Кстати, в моей семье смотрят канал Культура, Discovery…

Герман ГОРШЕНЕВ, Ростов-на-Дону
Поезд остановился. Объявили Кисловодск. Чего объявлять-то? Всё равно конечная, а то и без вас не понятно, но такой порядок. Это уже второе моё посещение этого города. Такая уж у меня судьба, то ты сидишь месяцами дома, тупо пялясь в телевизор, а потом тебя берут с собой, и на тебя наваливаются все приключения разом. Ах да, забыл представиться, я электронный девайс, и меня зовут Ми Бэнд Ту, можно по-русски Моя Банда Два, как вам удобней. Могу мерить расстояние, слушать пульс, считать шаги, определять время и просто глазеть по сторонам, когда меня, конечно, куда-то берут, а не оставляют в вазочке перед телевизором. Между прочим, одно из самых счастливых мест в квартире, задвинули бы в шкаф, сидел бы в полной темноте и только слушал, а тут я ещё смотрю на экран телевизора. Кстати, в моей семье смотрят канал Культура, Discovery, Историю и много ещё чего интересного, щёлкают, правда, часто, но им же не скажешь: не щёлкайте и дайте досмотреть.

Как-то смотрел передачу о Кисловодске на телеканале Культура, забыли сказать самое главное. Кисловодск – это самый театральный город мира. С чего вдруг? А где вы сможете, только прибыв на вокзал, прямо из окна поезда сразу здание театра и здание филармонии увидеть? Собственно говоря, пока я тут размышлял, мои хозяева уже взяли чемодан и вышли на перрон. Это точно самый театральный город из всех мне известных. Сейчас, пройдя шагов двести, это по дуге, обходя парковку таксистов и соблюдая все пешеходные переходы, мы попадаем на развилку двух дорог. Обе они ведут в гостиницу. Одна идёт прямо и вниз, мимо афиш и здания театра имени В.И. Сафонова, прямо мимо главного входа, и выходит на Курортный бульвар. Вторая дорога идёт направо и проходит мимо здания филармонии, мимо восстановленной ракушки летней сцены и после переходного мостика выходит к небольшой нарзанной галерее. Других дорог нет, вернее есть, если ты совсем боишься ходить мимо театра, но тогда надо перелазить через рельсы и идти через горы.
От вокзала до вместилища искусств, а тут и театр, и филармония, и не под одной крышей, а у каждого музыкального заведения своё место обитания, буквально шагов триста, я-то точно знаю. Ни в одной, даже самой культурной, столице, не говоря уже о столице бескультурной, выходя из поезда, вы не видите театр, кроме этого города.
В этот приезд мои решили спуститься вниз на Курортный бульвар, пройдя мимо афиш. Эта пара никогда не пользуется такси, а всегда принципиально идёт пешком, волоча за собой чемодан, хотя прекрасно знает, что такси тут стоит копейки. Думаю, на моём циферблате к вечеру будет не меньше двадцати километров, первый день всегда для отдыха и разминки.
Как обычно задерживаемся около афиш. С интересом, все вместе, рассматриваем репертуар и составляем план посещения театра. В эту неделю приехала труппа из одного большого города и каждый день идут концерты, но мои выбирают именно местных артистов. Ура! Поймать аж два выступления за четыре дня – это просто праздник какой-то.
Местная труппа ставит классическую пьесу и концерт классической музыки с органом. Эууу. Вы чего? Я не пошутил. У них тут правда орган есть. Здесь всегда хорошо с репертуаром на обеих сценах. Старинный театр шепчет своей энергетикой, и до современного, эпатажного искусства здесь не опускаются, никаких голых артистов и кишечного вокала, всё чинно и цивильно. Яркие афиши зала в Ессентуках мои полностью игнорируют. Местная труппа и местный колорит, аутентичная, можно даже сказать эндемичная, театральная культура, вот что интересно, а трястись в электричке за громкой звездой – это не для этой пары.
В Кисловодске искусство – это не только театр. Оно тут повсюду. Проходим мимо речки, недалеко от Колоннады. Если встать ни свет ни заря и подойти к воде, стараясь не шуметь, то можно увидеть высокого парня, устанавливающего странные фигуры из камней. Он себя называет Гравиталик и выкладывает из булыжников, совершенно не скреплённых между собой, целые шедевры. Камни, слегка касаясь друг друга краями, парят в воздухе, образуют фигуры людей, животных, и кажется, что они застыли в падении. Скульптор бродит по воде в высоких болотных сапогах и выставляет свои шедевры, противоречащие всякой разумной физике и логике.
Ряды художников ещё закрыты, да и торговцы только начинают раскладывать товар, зато открыта Нарзанная галерея. Сейчас нам туда. Если кто-то подумал, что пить нарзан и ходить в музей – это по очереди, то это не здесь. Может, где-то в другом городе да, но не в Кисловодске. Само это место является музеем, причём действующим.
Нарзан набираем тот, который тёплый и серный, и идём к выставке минералов. Этот нарзан нельзя бутилировать, и к его истинному вкусу и запаху можно приобщиться только тут. Это только первая экспозиция, а вторая – это картины местных художников. Вот так, две экспозиции с бокалом сернистого тёплого. Но пора и в горы…
Вечерело. Я, сейчас целое предложение одним словом сказал, если кто не заметил. У меня отличное настроение, на циферблате пошёл двадцать четвёртый километр, и мы опять у Нарзанной галереи. Сегодня у нас по плану «Собака на сене», в исполнении местной труппы, но вначале традиционный заход в ряды художников.
Среди картин, изображающих старых евреев, кавказцев, и ещё нескольких картин с упитанными дамами или совсем тощими моделями, натюрмортов, полотен маринистов и портретистов притаилось несколько художников, практикующих современное искусство.
Сегодня мы идём на концерт органа и скрипки. На самом деле там целый симфонический оркестр, но оркестров много, а органов совсем мало. В прошлом году тоже ходили, потому что местных артистов здесь немного, и варианта только два: либо на симфонический концерт, либо в театр, на классическую пьесу. Репертуар давно и много лет обкатывается, и нового пока не захотели вводить, но это как старые фильмы. Разумеется, все видели старые хорошие фильмы, но это не значит, что его смотрят с меньшим удовольствием, как в многослойном пироге, каждый раз находишь что-то новое.
Закончили очередное произведение. Небольшая пауза, и тут же хлопают. Нельзя же хлопать, в самом начале выступления предупреждали. Грозный голос говорил: «Аплодисменты между музыкальными произведениями не предусмотрены», – и нет, всё равно маленькая пауза, и начинают стучать в ладоши. Чего с них взять? Туристы. Но как всё-таки классно. Сочетание классической музыки, современного зала и органа. Зал имени А. Скрябина задумывали как воплощение минимализма, ничего лишнего, но это не значит, что сидеть придётся на пластиковых табуретках, кресла вполне театральные, хотя и без вензелей.
Антракт, и попадаем ещё на одно выступление. Несколько скрипок развлекают антрактующихся. У них выставки, выступления и целые концерты в фойе проводятся, это я не шучу. Ни об одном театре больше не слышал, чтобы прямо в афише писали «Органные концерты в зале имени А. Скрябина», или «Детский спектакль «Аленький цветочек» Зал имени В. Сафонова». Они, как на ядерной подводной лодке, каждый кубометр театрального пространства используют и концерты даже в фойе на полном серьёзе ставят.
Прошло два дня. На моём циферблате было двадцать восемь, тридцать один, а сегодня тридцать ноль шесть пройденных километров, и мы направляемся в зал имени В. Сафонова на классическую «Собаку на сене». Пройдя мимо речки, кустов, входишь в здание из желтоватого кирпича. Эрмитаж, по-другому и не описать! Люстра циклопических размеров украшает просторный зал, обвешанный картинами, там и тут снуют люди, лепнина, играет музыка. Если сунуть нос в сам зал, то там тоже Эрмитаж. Старинные маски смотрят на посетителей, которые в ответ пялятся на них. Старинное здание отреставрировано и переполнено позитивной энергией.
Выступление неслось. Актёры старались как могли, но это не значит, что у них плохо получалось, у них очень хорошо получалось, просто очень необычно. Я несколько раз видел «Собаку на сене» с Караченцовым по телеку, но если вы хотите посмотреть «Собаку на сене» с Караченцовым, то включайте телек, и нечего вам делать в театре. Каждая труппа, каждый актер – это самобытность. Всегда тяжело собрать в кучу кучу самобытностей, их надо приучать друг к другу, подпускать по чуть-чуть, чтоб они друг друга не обижали, или брать совсем маленького актёра и растить внутри коллектива. Зато потом они работают слаженной стаей, а здесь работал не коллектив, а семья, так они всё синхронно делали. Просто хорошо, даже очень.
Интересный подбор актеров. Самая главная собака на сене в точности как собака на сене, другого образа, пожалуй, тут быть не может. Взрослая сильная женщина, характерная, с задранным вверх волевым подбородком и знающая чего хочет, но добивающаяся этого в меру конечно того, что позволяет ей пьеса. А вот служанка, к которой главный герой кидался любить, очень удивила. Мы привыкли на её месте видеть щуплую хохотушку с белёсыми косичками, но в этот раз всё было не так. Актриса была местная, она была совсем не такая, как мы это понимаем, но спорить о том, какая все-таки задумывалась служанка в средневековой пьесе, я бы тоже не взялся.
Зато со стариком полный порядок. Бодрящийся и молодящийся старикашка с противным голосом и почему-то обязательно кривой спиной. Такой театральный образ, хотя так кривить спину человек начинает уже перед самой смертью, или даже после. Зато всем понятно, что это старик – спина дугой. Но ладно о нём, у нас есть ещё и главный герой.
Тут всё понятно, тоже по классике, и правильно. Красавчик с усиками, гордо задранным носом, мимо которого ни одна собака на сене спокойно пройти не сможет, но был ещё один, который до поры до времени появлялся на сцене, произносил реплики и к его появлению уже привыкли, а зря.
Мужчина в зеленом плаще, шпаге, ботфортах, чёрном лохматом парике и с безумным блеском в глазах вышел на сцену. Секунду ничего не происходило, затем она запел «Прекрасную Диану». Сам не ожидал. По мне, именно эта часть пьесы главная, и именно она делает спектакль, и не важно, в какой части она находиться. Безумная энергия потоком выплеснулась в зал, сметая всё на своём пути. Это как революция, если оказался рядом, обязательно примешь участие, и не важно, в каком качестве. Он пел и топал ногой, из глаз за малым не выделялся огонь, а из ушей искры. Комок безумной энергии вожделел и добивался своей цели. Это мир сделало сочетание безграничного слабоумия и абсолютной отваги. Если вы в душе профессор филологии, то эта роль не ваша. Он это сделал. Такой «Дианы», тут не ждал никто. Если сделана эта часть, то и сделана вся пьеса. Ура, товарищи!
Дальше всё было, как и задумывалось, куча богатства, влюблённые смогли полюбиться, и некоторое количество поучительных послесловий.
Мы выходили из театра немного потрясённые, а завтра вечером поезд, а на моём циферблате, наверное, опять будет за двадцать пять километров. До встречи, Кисловодск, горная театральная столица.
Рассказ печатается
в сокращении.