Продолжение. Начало ч 1, ч 2, ч 3, ч 4, ч 5, ч 6, ч 7.

Канопи тур

Дождевыми леса называют не из-за обилия дождей. Это специфический тип сельвы, где облака густо покрывают лес, и поэтому постоянно выпадает роса, и джунгли неизменно влажны – от близости океанов, от постоянного тумана над деревьями: это вечно влажные джунгли сохнут под тропическим солнцем. Пар клубится в облака, превращается в густой туман и падает обратно в джунгли тяжёлыми каплями. Такой вот круговорот воды. Влага повсюду, всё вокруг сыро, мокро, влажно, насквозь пропитано и сочится водой, как после сильного дождя. Такой вот необузданный разгул дикой природы и обильно прущая из тёплой влажной земли растительность. Она везде – на земле, на кустах, на буклированных ветках и стволах деревьев, полностью покрытых мохнатым лишайником и мхом. Это эпифиты, растения-паразиты, не нуждающиеся в почве.

И вот в этом зелёном бархатном лесу должен был пройти канопи тур.

Канопи состоит из подвешенных по горизонтали тросов, по которым человек летит от платформы к платформе, прочно прикреплённым к гигантским деревьям. Канопи абсолютно безопасен, но для ищущих экстрим и новые впечатления это – самое то: и адреналинчику в кровь впрыскивает изрядно, и осуществляет извечную мечту человека полетать, и даёт возможность увидеть тропические джунгли, проносясь над кронами исполинских деревьев. Были варианты для экстремалов на запредельном уровне, но туда я и не совалась. Обзора окрестностей с двадцатиметровой высоты мне вполне хватило, и канопи приятно дополнил вчерашний поход к кратеру вулкана и прогулку по дикому лесу.

Нас утянули широкими ремнями, в которые продевались ноги, потом эти ремни перехватывались на поясе. На платформах инструктора подвешивали за ремни прочным крюком к тросу, секунду фиксировали и слегка подталкивали. Вперёд, в полет, в высоту и радость свободы!

– Йий-а-хууу! – визжали скользящие по тросу, заражая своим восторгом.

Меня тоже крюком притянули к тросу, убедились, что рука в рукавице для фиксации скорости в нужном положении, и тоже подтолкнули. Крюк заскрипел по тросу, и я полетела! Туман уже рассеивался, джунгли просыпались, и лёгкий пар струился от влажных деревьев – они были такие низкие, такие далёкие! И тут солнце прорвало тучи и ударило мне в глаза.

– Аллаху акбар! – завопила я. – Аллаху акбар!

Что-то кричали мне вслед, но я не слышала. Никогда, до самой смерти я не забуду этот полет над туманными просыпающимися джунглями, над зелёным влажным ковром сельвы, над высокими мокрыми деревьями, переливающимися росой в первых лучах солнца. Спасибо Тебе, Создатель, за все, что Ты мне даёшь!

Солнце немного разгладило хмурую туманную завесу непредсказуемого вулкана, но я еще не понимала, что день моих приключений только начинается.

Платформ было шестнадцать, а значит, столько же полётов. Плюс «тарзан-тур». Прыжок, известный нам как «тарзанка». Под это дело была приспособлена очередная платформа. Несчастного экстремала привязывали другими ремнями и тоже слегка подталкивали. Наверное, создавали траекторию в зависимости от взвинченности летуна. Высота показалась такой ужасающей, что я даже зажмурилась, хотя внешне и хорохорилась.

Первым вниз полетел американец, единственный мужчина в группе. Он страшно заорал, и я похолодела, но он тут же восторженно завизжал и заулюлюкал, высоко вскидывая ноги.

– Кто следующий? – спросил инструктор, подозрительно поглядывая на побелевших венесуэлок.

– Я, конечно, – спесиво сказала я. Что ж, Россия – вперёд!

Инструктор ласково улыбнулся мне улыбкой змеи и начал подвязывать меня к каким-то тросам. Я глянула вниз – и затряслась. Всю великодержавную спесь как ветром сдуло.

– Не хочу! – сказала я, но меня молча и неторопливо привязывали. – Слышите – не хочу!

– Обратной дороги нет, – сказал инструктор, и, как выяснилось, соврал. Он-то и пошёл обратно с венесуэлками, которым стало плохо при виде этой высоты.

– Не хочу! – надрывалась я.

Но меня уже связали, затянули ремни, подтолкнули – и, вылупив глаза, парализованная ужасом, вцепившись в свой трос, как утопающий за соломинку, я рухнула во влажный сумрак джунглей – с застрявшим в горле криком, с остановившимся дыханием, со стиснутым лицом.

Это потом было мягкое раскачивание маятника, и взлёт ниже облаков ходячих, выше джунглей стоячих, и поджатые ноги, чтобы стоящий внизу инструктор не тормозил, – несколько минут сказочного полёта у подножия седобрового, вечно насупленного Ареналя.

Но долго содрогалась я потом на пределах засыпания, проваливаясь из дремоты не в сон – в страшное падение с высоты шестого этажа, в чёрную сырую яму…

И такой детской забавой показался мне потом рафтинг по речке Peñas Blancas, таким незначительным приключением этот туристический спуск по горным порогам, что даже писать о нём не буду.

Продолжение.