Продолжение. Начало ч 1, ч 2, ч 3, ч 4, ч 5, ч 6, ч 7, ч 8, ч 9, ч 10.

Карибское море моё

Море, которое вчера было тусклым и основательно разбавленным синими водами Атлантического океана, сегодня переливалось всеми оттенками лазури, бирюзы и аквамарина и накатывало на мягкий белый песок с лёгким шелестом волн.

У берега пузырились прозрачной водой почти обнажённые коралловые рифы, пупырчатые, колкие, а потому не скользкие. Слабое колыхание волн поднимало со дна песчинки.

И здесь была своя жизнь.

Вились-резвились махонькие рыбки, похожие на головастиков, приникнув к водорослям и почти сливаясь с ними, медлительно шевелились зелёные моллюски. Вместо привычных чаек по берегу бродили серые громоздкие пеликаны и общипанные грифоны. Вот стая бурых пеликанов низко пролетела над водой, зависла в воздухе и, резко захлопав крыльями, опустилась на волны – рыбки на кораллах испуганно заметались. Чудо необъяснимое, великий неведомый инстинкт, необъяснимый закон природы: какое предчувствие заставляет их прятаться в водорослях только потому, что за двадцать метров качаются на волнах серые пеликаны и время от времени синхронно ныряют, буравя воду толстым клювом и смешно топорща крылья?

Кокосовые пальмы, распустив гибкие пластичные ветви, струились, плескались на ветру, роняли крупные перезревшие кокосы, и те валялись на земле, потихоньку обращаясь в землю. Но пляж, отороченный этими пальмами, был ровный и чистый. За этим следили тщательно. Мне указали на двух здоровенных негров, катящих тачки, которые казались игрушечными в руках этих монстров.

– Они каждый день убирают мусор, – с гордостью прокомментировали при этом. Это хозяева близрасположенных отелей и ресторанов нанимают людей, чтоб вид на море не пугал посетителей, – но какая разница, в чем побудительные причины? Главное – чисто, спокойно, недорого. Три составные хорошего отдыха. Плюс неторопливое течение жизни в кружевных карибских домиках в краю вечного лета.

С соседями по cabinas повезло. Это были испанцы, американцы, итальянцы, причём мы все оказались ягодками одного поля – энергичные, авантюрные, пытливые и пренебрегающие излюбленным многими американцами отдыхом – весь день в отеле у бассейна, но с видом на море.

Поэтому неудивительно, что первый же вечер, едва познакомившись, мы держали совет на террасе относительно завтрашнего похода в дикий национальный парк. На самом же деле мы влипли в самые настоящие джунгли. Об этом впереди. Решено было выйти рано, по утренней прохладе, а после обеда на арендованных велосипедах поехать в Кауиту – там хорошие ресторанчики с настоящей карибской кухней, причмокнули при этом итальянцы.

– Дорога пыльная, – закапризничала белобрысая рыхлая американка. К слову сказать, она первая же и сошла на дистанции.

Я тоже высказалась:

– Говорят, здесь много змей…

Вопросами о змеях я доставала каждого встречного и поперечного.

– А как же! – вдохновляли меня. – Вот такие!

И щедро отмеряли в длину и в диаметре, потом, немного подумав, добавляли несколько сантиметров.

– Ядовитые??!

– А то, – добродушно соглашались и с этим.

– А как же люди ходят по лесу?

Это я за пару часов до этого пытала пойманного в ресторанчике пожилого рыбака в кокетливой соломенной шляпке и с исчерченным резкими морщинами коричневым лицом. Рыбака звали сеньор Педро.

– Так как же ходить по лесу?

– А прямо по тропинке, – тут сеньор Педро вскользь глянул на мои легкомысленные розовые в белый горошек кеды, – что вдоль берега. Эта тропинка извилистая, но безопасная. А другая – широкая, но там и комаров много, и обезьяны дикие закидают, и змеи встречаются…

– Что, ваших кусали??!

– Не без того, – собеседник сладко поёжился от приятных воспоминаний. Он не жесток, но так славно разнообразит эта страшилка вечно сладкую pura vida. – Одного прямо у него во дворе… в задницу. Присел не там, хе-хе… А другого сразу три змеи укусили. Нет, четыре.

– …?

Сеньор Педро неторопливо закурил, запыхтел огрызком толстой сигары, сдвинул шляпку на затылок – словом, выполнил весь ритуал – осталось только хлопнуть стаканчик рома. Тут я ошиблась – сеньор Педро заказал обожаемую латиносами кока-колу и стал перебирать дорогие сердцу мгновения.

– Тут один гринго приезжал ядовитых змей покупать. Чёрт его знает зачем, а только платил он большие деньги. Ну, хорошо… Трое наших парней сразу согласились – говорю, этот гринго хорошие деньги платил, да и ребята опытные были. А бедняга Хосе, говорю, бывалый был парень, да только на него с дерева три змеи прыгнули… Нет, четыре.

– Как – прыгнули?

– Есть такие маленькие яркие змейки. Они на деревьях живут и с одного дерева на другое как стрела перелетают…

Тут сеньора Педро окликнули, и он на полуслове обернулся и радостно закричал в сумерки:

– Уже иду! Колбаски-то готовы?

– Сеньор Педро! – взмолилась я, но он уже забыл обо мне, весь в предчувствии обильного ужина с пивом в хорошей компании.

Я понимала, что половину сказанного можно отнести к области лёгкой фантастики и необременительного вымысла, что эта байка не столько для всеядного туриста, сколько для самих тикос – уж слишком много покоя в их жизни, так что не мешает иногда разбавить её такими ужастиками. Это как рассказчик в тёмной комнате – и знает наперёд, а все равно адреналинчик пульсирует…

И всё-таки, несмотря на мой панический страх перед змеями, в джунгли я шла с большим воодушевлением. Мечта у меня была – увидеть и сфотографировать красноглазую лягушку, и эта мечта с первого дня стала моей обсессией – навязчивой идеей. Лягушку эту я долго и бесплодно искала «во влажных и очень влажных лесах». У меня были снимки жёлтой и оранжевой лягушек, маленьких, размером с пятак, а вот символ Коста-Рики – красноглазую лягушку – так и не встречала. Хотя меня и тут стращали:

– Она ядовитая!

– Так я же её не есть собираюсь.

– Да, это был бы твой последний ужин, – смеялись тикосы своей шутке.

Выражение la última cena* в испанском имеет еще одно значение. Перед казнью приговорённого к смерти кормят отменным ужином, все, что душе угодно, – если, конечно, осуждённый в состоянии что-либо желать. Поэтому у испанцев даже есть такое пожелание: чтоб каждый твой ужин был обилен, как последний.

Вот так и поощряют друг друга.

Продолжение.

* La ultima cena (исп.) – последний ужин.