Источник — Фото автора

Сейчас с погодой творится что-то невероятное. В декабре сведущие люди собирали в лесу грибы, Новый год мы встречали без верхней одежды, в середине января мы ходили по улице под зонтом, снег в итоге лежал всего месяц – в феврале! В мае и июне осадков выпало 200, а местами – и 300% от нормы. А сегодня под нашими ногами плавится асфальт, а температура воздуха +36 градусов в тени.

В свете всего вышесказанного становится как никогда актуальной тема грядущего урожая. Что стало с озимыми, которые так и не дождались снега? Что будет с нынешними посадками, если погода просто встала с ног на голову? Даже далеким от сельскохозяйственных забот городским жителям становится как-то не по себе от этих мыслей. А что уж говорить об аграриях, чьи доходы напрямую зависят от того, что они «пожнут»!

Только в мае-июне этого года во власти стихии оказались сельхозугодья нескольких районов республики, больше всех остальных от сильного ливня, сопровождавшегося шквалистым ветром и градом, пострадали посевы сельскохозяйственных культур и многолетние насаждения Прикубанского, Абазинского и Хабезского районов республики.

– Из 300 гектаров площадей картофелем у нас было засажено 70 гектаров. Урожай смогли снять только с трети посевов, – жалуется аграрий из Хабезского района Елизавета Т. – Остальные оказались в воде, и, судя по всему, с ними нам придется просто попрощаться. Для нас это потери на миллионы! Это поле – наша боль! Ведь чтобы получить хороший урожай, мы закупаем удобрения, другие препараты. В наше хозяйство уже приезжали из администрации района. Постояли, посмотрели, ну а что тут сделаешь? Может, на семена что-то и компенсируют. Сейчас такая ситуация у всех. В воде стоит урожай не только картофеля, но и моркови, капусты, свеклы. Но ни до чего добраться не можем. Техника тонет. Целыми днями пытаемся хоть что-то спасти вручную…

«Успешное ведение агробизнеса в современных условиях – страхование сельхозугодий и господдержка», – считают в Минсельхозе. Однако, отмечают в министерстве, предприятия АПК Карачаево-Черкесии «не проявляют должной активности при страховании агробизнеса» (речь идет о добровольном страховании с компенсацией части затрат страхового взноса за счет господдержки). Согласно утвержденным правилам предоставления субсидий, сельхозтоваропроизводитель оплачивает только половину страховой премии при заключении договора сельхозстрахования, оставшаяся часть компенсируется за счет средств господдержки.

Почему же наши крестьяне не идут на решения, которые их коллеги в Европе считают обязательными и не требующими обсуждения? Тем более что погодные риски у нас куда более серьезные. Есть вещи очевидные. Страховаться – значит нести дополнительные расходы. Не каждому аграрию они по карману. Второй довод – сельскому предпринимателю трудно найти время, чтобы собирать многочисленные бумаги для судебных процессов. Надо доказать, что погода действительно была аховая, что технологию он не нарушал, что сделал все, чтобы противостоять природным напастям. А впереди еще и траты на адвокатов.

– Со страховщиками сложно работать, чтобы получить возмещение. Мы показываем реально пострадавшие от засухи или потопа поля.

Но есть определенные расчеты, и все зависит от того, насколько будет снижение по сравнению со средней урожайностью за пять лет. Показатель средней урожайности берется как база для расчета того, есть ли ущерб. Представьте, вы много лет получали урожай 10 центнеров с гектара, удобрений не вносили, химии не применяли и тратили по 5 тыс. рублей на гектар.

А в этом году вы все сделали по агротехнологии, потратили по 20 тыс. рублей на гектар и планируете собрать 25-30 центнеров. Но средний урожай за пять лет у вас все еще 10 центнеров, и страховым случаем станет только снижение урожая ниже этой планки, – говорит Елизавета Т.

Как утверждают аграрии, доказать, что у тебя не выросло зерно или не взошел картофель по причине именно засухи или потопа, очень сложно. Страховые компании всегда пытаются доказать, что поля пострадали из-за недостатка удобрений или неправильной технологии ухода, говорят фермеры. По их словам, получить деньги практически невозможно. Страхуешь урожай, потом непогода, посевы погибают. Казалось бы, всё очевидно. Но теперь начинаются мытарства. Сельхозпроизводитель должен получить справку от метеослужбы о том, что град или заморозки стали причиной гибели урожая. Причём выдана она должна быть определенной формы, а район должен тем временем объявить ЧС.

Источник — Фото автора

Как выясняется, далеко не все сельхозпроизводители знают, что допустимо запрашивать справки у МЧС. В этой службе могут предоставить документы, подтверждающие заморозки, град и другие погодные катаклизмы. Главное – получив бумагу, настоять на своём. Многие страховые компании «делают круглые глаза» и пытаются доказать, что такие документы не подходят.

– Ни один страховщик в случае возникновения страхового случая не выплатит деньги. Я лично занимался этим вопросом, изучал теоретическую часть, общался с людьми. Ни один страхователь не остался довольным выплатой. К примеру, в Адыге-Хабльском районе в одном из хозяйств выбило градом пшеницу. Аграрий обратился к страховщику, потребовал компенсацию. Ему дали гроши со словами, мол, у вас ещё полно времени, чтобы вновь обработать землю, засеять её травой на сено или просом, – рассказывает юрист одного из агропредприятий республики Руслан Хачиров.

У схемы страхования есть и другие подводные камни. Некоторые аграрии честно признаются, что иногда производителю выгоднее потерять урожай, чем спасать его, нести дополнительные затраты, а потом ещё и получить гроши от страховой компании. К примеру, в жару или засуху появляется дилемма, особенно актуальная для Карачаево-Черкесии: тратить деньги на дополнительное орошение или допустить пропажу урожая, что приведёт к возникновению страхового случая.

– В советское время был Госстрах, государственная структура, которой доверяли производители. Сегодня такой структуры нет. Появляются компании с непонятной репутацией, а ведь это большие деньги, когда страхуешь посевы. Если бы появилась страховая компания, за которую бы поручились Правительство Карачаево-Черкесии, Министерство сельского хозяйства, тогда можно было бы попробовать сотрудничать. А так бросаться в омут с головой не хочется. Потом не дождёшься ни денег, ни выполнения обязательств, – говорит Руслан Хачиров.

Такое недоверие к страхованию практически у всех сельхозтоваропроизводителей, причем вполне обоснованное.

– Я уже 25 лет работаю в агропромышленном комплексе. На страховку в последние годы было потрачено больше миллиона. В прошлом году мы потеряли 80% урожая из-за засухи, и топило у нас поля неоднократно, но ни разу мы не получили компенсации. Правда, однажды за застрахованного на сотни тысяч и сгоревшего «Кировца» выплатили 28 тысяч рублей. А вы представляете, сколько он стоил! Тратить средства на страховку в нашем случае просто нецелесообразно, – рассказывает руководитель одного из крупнейших фермерских хозяйств Прикубанского района Расул С.

Его мнение разделяют большинство аграриев Карачаево-Черкесии.

– Впору вспоминать статистику и проводить многофакторный анализ – столько разных причин могут вызвать неурожай. Конечно, можно учесть, как это и делается, среднюю урожайность за пять лет. Но тут в игру вступают всяческие природные катаклизмы, а можно ли их спрогнозировать с такой же большой степенью вероятности? Ведь, как известно, погода зависит от метеорологов в той же степени, что экономика от экономистов, – рассказывает юрист Руслан Хачиров. – Да и не все культуры можно застраховать с поддержкой государства. Поддержка касается в первую очередь, конечно, урожая озимых и яровых зерновых, а также еще зернобобовых, масличных, сахарной свеклы.

По словам юриста, сельскохозяйственное страхование является особенно рискованным занятием, поскольку слишком сильно зависит от погоды. Каждый год производители терпят огромные убытки из-за каких-либо стихийных бедствий. В идеале наличие хорошо продуманного закона, который регулировал бы все нюансы такого страхования, позволило бы значительно улучшить жизнь как сельским работникам, так и страховщикам. И что-то там уже потихоньку разрабатывается, но гораздо медленнее, чем хотелось бы. А пока, как и в остальных отраслях, люди только начинают свыкаться с мыслью о естественности страхования.

И, кстати, фермеры считают, что логичней было бы страховать не сам урожай, а доходы, которые он должен или может принести, как, собственно, и делается во многих европейских странах. Тогда фермеры получают возмещение убытков не только в случае гибели урожая, но и при неожиданном падении цен на него, что вполне может случиться.