Хана Эбзеева со своим другом Белым на прогулке

Источник — Фото автора

Собак выгуливаю рано утром. Еще спят за глухими заборами, за которыми лениво брешут собаки, дома, что вытянулись цепочкой по берегу реки Теберды, еще пуст Зеленый остров, куда держим мы путь, любители утренних пробежек на горизонте появятся чуть позже…

И вдруг тишину нарушает цокот копыт.

Буквально несколько секунд, и рядом с нами поравнялся белый конь, слегка привстав на дыбы, точно поздоровался, следом кивнула и девочка, сидящая в седле… Я невольно оторопела. «Чья будешь, малышка? И сколько тебе лет?». Девочка ловко спрыгнула с коня, сняла шапку, при этом рассыпав копну волос, стянула перчатки и сказала: «Я – Хана, дочь Идриса Эбзеева, и мне в этом году будет девять лет».

Имя «Идрис» мне ровно ничего не сказало, хотя я понимаю, что девочка живет где-то рядом и продолжаю расспросы: «А дедушка, бабушка у тебя есть, и если есть, как их зовут?»

– Есть. Дедушку зовут Хызыр, а бабушку – Халимат.

И тут все встает на свои места. Ведь я очень хорошо знала прадедушку Ханы – Умара Эбзеева, который был в свое время одним из самых уважаемых аксакалов в Карачаевске и Карачаевском районе и одним из самых знатных коневодов.

– Э, ты не знаешь, какое счастье было беседовать с Умаром Эбзеевым. О чем ни спроси его, он неторопливо, будто нет ничего на свете важнее и интереснее предстоящей беседы, располагался напротив собеседника, глядя на него добрыми, умными глазами прямо в глаза, и, выслушав человека до конца, ни разу не перебив его, давал мудрый, бесхитростный совет. Удивительно умный, добрый был человек Умар Эбзеев, таким же и вырастил своих четверых детей, – говорит хорошо его знавший 80-летний Ожай Узденов.

Любовь к лошадям пронесут через всю свою жизнь и его сыновья Хызыр и Берю, к сожалению, Берю рано уйдет из жизни… Теперь разведением лошадей занимается и сын Хызыра Идрис, а ухаживают за его подопечными, когда отец занят, его четверо детей – два сына и две дочери. Третьеклассница Хана – третий ребенок в семье. Когда отец ей подарил коня, она на радостях только что ни ночевала с ним в деннике. Все время, свободное от уроков, при нем.

– Да что своего коня? – рассказывает соседка Эбзеевых Зухра Темирова, – стоит в загоне ожеребиться любой лошади, она тут как тут, бросается к малышу, обтирает его сеном, показывает, как вставать с земли, укрепив сначала одно копытце, затем другое… А ведь лошади так ревниво относятся к своим малышам, что редко кто отважится подойти к жеребенку в первые дни его жизни…

– Хана, а как зовут твоего любимца?

– Я дала ему прозвище Белый, но друзья отца называют его по привычке Вором. Дело в том, что когда Белый был помоложе – сейчас ему одиннадцать лет – его нельзя было оставить без присмотра ни на минуту, потому что он тут же исчезнет, спрячется где-нибудь в зарослях лесных, а через два – три дня объявится, ведя за собой чужих кобылиц…

Я смотрю, какое у девочки роскошное седло, отделанные медью недоуздки, и как она ловко все это подправляет, когда спрыгивает с коня, когда вскакивает на него, и диву даюсь.

– Кто всему этому научил?

– Никто нас ничему не учил, просто, когда папа был в деннике или коровнике, мы с детства ходили за ним по пятам и учились всему, наблюдая за его действиями. К примеру, с детства вели на водопой коров, телят, лошадей. Это было совсем нетрудно, потому что наш дом находится не только по соседству у реки Теберда, но еще под ним бьет родник из-под земли, из которого, когда идут проливные дожди, и вода в реке мутная, мы берем воду для приготовления пищи, стирки и так далее. Лошади следуют нашему примеру. Идут не к реке, а к роднику. А вообще они очень умные. Например, ни одна лошадь, ни за что не пойдет в полуоткрытую дверь, только в настежь открытую.

– Почему?

– Вот этого я пока не знаю. Зато знаю, что лошадь никогда не ляжет на грязные опилки, поэтому мы с братом меняем их через день. Это тоже нетрудно, потому что лесопилка, на которой полно свежих опилок, пахнущим деревом, тоже рядом…

– Чем кормишь Белого?

– Овсом, сеном, свежей травой.

– А вот надумает отец твоего коня продать кому-нибудь или на мясокомбинат сдаст, что будешь делать?

– Нет, Белый – моя собственность, а для продажи у моего отца много других животных. Коней, бычков… А вот на мясо… Этого, говорят, в нашей семье никогда не было. Даже если лошадь еле ходит, мы будем за ней смотреть, как за самым породистым конем, до самого конца…

Идриса увидеть в этот день не довелось, но понять, что этим человеком менее всего движет жажда материальных дивидендов, получилось, когда поговорила с соседом Маршаном Герюговым, который сказал: «Разведение лошадей для Идриса – потребность души. К примеру, он и его сыновья каждый день делают выездки на Зеленый остров, чтобы не только дать лошадям размяться, но и для того, чтобы не только колени, но и шеи скакунов омыла травяная роса, и они скакали, озоруя и брызжа росой во все стороны…

– Лошадь во все времена была другом, помощником человека, она и землю помогала обрабатывать, была незаменима в горах для него, – сказал при встрече Хызыр Умарович, – но самая радостная работа для него – всегда быть впереди. И Идрис понимает, что для лошадей скачки – это не шалость, а жизненная необходимость, и потому не пропускает со своими питомцами ни одного состязания. И детей с собой берет на скачки…

– И Хана принимает участие в них?

– А что в этом удивительного? Вспомните русскую пословицу: лучший сын – это дочь. Пока она делает первые шаги в этом направлении, видя в соревнованиях, скорее всего, веселое развлечение, но я больше, чем уверен, то ли еще будет…

Так пусть эти первые шаги станут для Ханы началом большого пути!