Знаменитый бард, воспевший Домбай, Теберду, Учкулан, неисправимый романтик, бесстрашный альпинист, артист, писатель, наконец, журналист, сумевший в годы официоза и цензуры говорить нормальным человеческим языком, – все это Юрий Визбор. Борман из «17 мгновений весны» стал самой яркой визитной карточкой Визбора. Причем, не имея актерского образования, он сыграл 15 незабываемых ролей в фильмах выдающихся кинорежиссеров Хуциева, Шепитько, Леозновой, Калатозова. Б. Окуджава писал: «Юрий Визбор – личность в искусстве многогранная, но главное все-таки, с чем он вошел в искусство, – это авторская песня».
Сегодня невозможно представить современный альпинизм как без соответствующей экипировки, так и без песен Визбора: «Вот это для мужчин – рюкзак и ледоруб! И нет таких причин, чтоб не вступать в игру. Прощайте вы, прощайте, писать не обещайте, но обещайте помнить и не гасить костры».

Знаменитый бард, воспевший Домбай, Теберду, Учкулан, неисправимый романтик, бесстрашный альпинист, артист, писатель, наконец, журналист, сумевший в годы официоза и цензуры говорить нормальным человеческим языком, – все это Юрий Визбор. Борман из «17 мгновений весны» стал самой яркой визитной карточкой Визбора. Причем, не имея актерского образования, он сыграл 15 незабываемых ролей в фильмах выдающихся кинорежиссеров Хуциева, Шепитько, Леозновой, Калатозова. Б. Окуджава писал: «Юрий Визбор – личность в искусстве многогранная, но главное все-таки, с чем он вошел в искусство, – это авторская песня».
Сегодня невозможно представить современный альпинизм как без соответствующей экипировки, так и без песен Визбора: «Вот это для мужчин – рюкзак и ледоруб! И нет таких причин, чтоб не вступать в игру. Прощайте вы, прощайте, писать не обещайте, но обещайте помнить и не гасить костры».

Рядом с элегической печалью Окуджавы и яростным брутальным напором Высоцкого выделялась искренняя улыбка Визбора, и песни его узнаваемы именно по их отсвету: «Ты у меня одна, словно в ночи луна, словно в году весна, словно в степи сосна». Его песни бытуют в живой памяти людей, их поют в студенческих общежитиях, у костров, на зимовках, в кубриках и кают – компаниях. А уж о том, как их поют и воспринимают у нас в горах Карачаево-Черкесии, – это отдельная история.
Наши края Юрий Визбор посетил в юношеском возрасте, и увиденная красота горных пейзажей настолько покорила его сердце, что потом он частенько наведывался сюда. Как вспоминал известный домбайский горнолыжник и проводник Борис Маскелейсон, одной из первых песен Визбора о наших краях был знаменитый «Домбайский вальс», написанный в 1961 году под впечатлением от горнолыжного сезона: «Лыжи у печки стоят, гаснет закат за горой. Месяц кончается март, снова нам ехать домой. Здравствуйте, хмурые дни, горное солнце, прощай! Мы навсегда сохраним в сердце своем этот край».
Потом, уже встречаясь с другими альпинистами и горнолыжниками Теберды и Домбая и слушая восторженные отзывы о Юрии Визборе, с которым они катались на горе Мусса-Ачитара, пойму: даже если бы кроме узнаваемого во всем мире «Домбайского вальса» он не написал бы ни строчки о наших горных отрогах, Юрий Визбор все равно бы остался кумиром многих поколений любителей экстрима. Но потом была знаменитая «Хижина» (1962 г.): «Лучами солнечными выжжены, красивые и беззаботные, мы жили десять дней на хижине под Алибекским ледником». В этом же году он написал стихи «Зимний лагерь «Алибек», которые моментально нашли признание в туристско-горнолыжном сообществе: «Солнце рыжее на лыжах, солнце лижет наши лбы, и в глазах твоих я вижу два светила голубых». В популярной песне о Теберде звучит признание в любви к этому чудному уголку Кавказа: «Теберда, Теберда, голубая вода, серебристый напев над водой. Теберда, Теберда, я хотел бы всегда жить в горах над твоею волной».
Сложные названия ущелий и вершин на языке местных народов (карачаевцев и баркарцев), прекрасно ложась в поэтическую строку, вызывают чувство гордости у жителей этих мест: «Я вспоминаю острый скальный гребень, Махарский лес, вечерний Учкулан, бушующую пену Гондарая, лазурь Бадук, глухой Кичкинекол».
В любом альплагере или турбазе Юрий Иосифович был желанным гостем. Я хорошо была знакома с известным бардом и горнолыжником Халидом Акаевым. Как-то приехав в Домбай с друзьями студенческой юности, представила им Халида. Во время посиделок в каминном зале ММЦ «Горные вершины» разговор зашел о Юрии Визборе. Отложив в сторону гитару, Халид поведал много интересного о встречах с ним, о его человечности, искрометном юморе.
Из разрозненных воспоминаний старейших инструкторов у меня постепенно сложился образ этого замечательного барда и альпиниста, который покорил не одну труднодоступную вершину, в том числе и Памир. Самое главное – в каждой его песне есть такая строка, которая по-особому тревожит душу, созвучную настроению, поэтому он близок всем поколениям.
А как остроумен юмор, запечатленный в «Записных книжках» Визбора, где есть немало опусов и на местные темы: «Как ни странно, но пример отношения к природе показали… американцы, бывшие в лагере Узункол. Вернувшись с восхождения, они принесли с собой рюкзак пустых консервных банок. Консервы съели, а банки не оставили на горе». Или: «Тамада перед первой рюмкой говорит: «Нам предстоит большая пьянка. Давайте оглядим и запомним друг друга». А еще – «В «Алибеке» спалили все, что можно спалить». «Но горы-то там остались? Там еще Домбай – Ульген, гора такая была, пик Ине?» «Остались».
Юрий Визбор родился в Москве 20 июня 1934 года в молодой семье краснодарской казачки Марии Шевченко и бывшего моряка из Литвы Юзефа Визбораса – впоследствии его имя и фамилия трансформировались в более удобное для произношения. После смерти отца мать с сыном подались в Хабаровск на заработки, и маленький Юра видел дальневосточные поезда, лед и торосы на Амуре, жил в бараке с бесконечными примусами на огромной общей кухне. Помытарствовав на Дальнем Востоке, они вновь вернулись в Москву. В 14 лет в пионерлагере Юра Визбор под впечатлением «серьезной» любви написал первые стихи. Тетрадка с тайными виршами была обнаружена матерью при генеральной уборке. На следующий день сын увидел на столе брошюру «Что нужно знать о сифилисе» – все-таки его заботливая мама была врачом…
В школьные годы он серьезно увлекся авиацией и пропадал в аэроклубе ДОСААФ, получил удостоверение на права пилотирования вертолетов «Як-18» и «По-2». В общем, любознательный юноша пробовал все мыслимое. В итоге поступил в пединститут. Учиться игре на гитаре он начинал на улице, продолжил в студенческие годы в МГПИ.
Жизнь Визбора, оказалась недолгой – ровно 50 лет (в сентябре исполнится 30 лет со дня смерти), но он успел многое, оставив после себя сценарии, книги, роли в кино, ворох акварельных пейзажей, массу авторских песен. Юрий Визбор был поэтом поколения, не утратившего юношеской мечтательности, и эпохи, которая завещала свою мечту сильным людям будущего.