Совсем недавно была на Всероссийской научной конференции «Долгая дорога домой», где ректор КЧГУ Таусолтан Узденов, открывая форум, сказал: «Не секрет, что довольно часто раздаются осторожные, обеспокоенные голоса, дескать, сколько можно муссировать тему депортации карачаевского народа…». Поэт сказал проще: «Ежедневные слезы – не слезы, ежедневное горе – не горе…» Все так, но только не в этой связи, в этой связи оно даже звучит несколько цинично, что очень точно подметил в свое время писатель Виктор Конецкий: «Да, заскорузла в нас уверенность в том, что наступление на собственное горло, умолчание необходимы народу. А это преступление перед народом и историей, это хилость мысли и страх жизни».

Совсем недавно была на Всероссийской научной конференции «Долгая дорога домой», где ректор КЧГУ Таусолтан Узденов, открывая форум, сказал: «Не секрет, что довольно часто раздаются осторожные, обеспокоенные голоса, дескать, сколько можно муссировать тему депортации карачаевского народа…». Поэт сказал проще: «Ежедневные слезы – не слезы, ежедневное горе – не горе…» Все так, но только не в этой связи, в этой связи оно даже звучит несколько цинично, что очень точно подметил в свое время писатель Виктор Конецкий: «Да, заскорузла в нас уверенность в том, что наступление на собственное горло, умолчание необходимы народу. А это преступление перед народом и историей, это хилость мысли и страх жизни».
Вот и я стою у памятника-мемориала жертвам депортации карачаевского народа в г. Карачаевске и, глядя на бесчисленное множество собравшихся людей – они стоят так тесно друг к другу, что ладонь не просунешь, – думаю про себя: «Неужели кто-то считает, что такая страшная депортация может выветриться из памяти? Выветриться без следа? Разве такое не может навсегда войти в душу потомков депортированного народа? Может! Войдет!» Свидетельством тому траурный митинг, который прошел в Карачаевске на минувшей неделе и на который съехались, как всегда, люди со всех концов республики…
Почтить память ушедших прибыли Глава Карачаево-Черкесии Рашид Темрезов, член Совета Федерации РФ Ахмат Салпагаров, депутат Госдумы РФ Расул Боташев, председатель Правительства КЧР Аслан Озов, депутаты Народного Собрания КЧР, представители религиозных конфессий, общественных организаций, политических партий, делегации из городских округов и муниципальных районов.
Траурный митинг начался с совершения обряда дуа председателем Координационного центра мусульман Северного Кавказа, председателем президиума Духовного управления мусульман Карачаево-Черкесской Республики Исмаилом-хаджи Бердиевым и поминальной молитвы, совершенной благочинным Южного Карачаево-Черкесского церковного округа Евгением Субтельным.
После краткого политического и социального анализа случившегося в далеком 1943 году Глава республики Рашид Темрезов сказал: «Вспоминая о погибших, нельзя не сказать о мужестве и стойкости наших земляков, которые в тяжелых условиях не опустили рук и шли вперед с гордо поднятой головой, зная, что они ни в чем не виновны. С верой в то, что справедливость будет восстановлена и они вернутся домой. Сегодня наша главная задача – сохранить память о тех людях, которые погибли, о той боли и страданиях, которые испытали наши старики за годы ссылки, о тех, кто так и не смог вернуться на родину. И сделать все возможное, чтобы подобная трагедия никогда не повторилась. История наших народов научила нас тому, что только наше единство, братские взаимоотношения, общий созидательный труд во благо нашей Родины являются залогом мира, стабильности и развития нашего общего дома, имя которому – Карачаево-Черкесия».
«Пройденные испытания, происходящие с разными народами республики, выработали трепетное отношение жителей региона к таким человеческим ценностям, как мир и дружба между народами, уважение к духовным и нравственным ценностям представителей других национальностей, взаимопонимание и религиозная терпимость, – сказал в своем выступлении мэр Карачаевского ГО Алик Динаев и особо подчеркнул: – Руководство Карачаево-Черкесии очень многое сделало в плане реабилитации карачаевского народа, за что выражаем ему большую благодарность».
– Никто не в силах остановить ход истории, и мы не можем повернуть время вспять, кроме того как сказать, что на этом сложном пути карачаевцы потеряли многих родных и близких, но сохранили веру в жизнь и стойкость духа, свой язык, традиции и культуру.
Более того, благодаря трудолюбию, настойчивости и упорству, вере в возвращение на свою историческую родину они смогли не только выжить, но и внести посильный вклад в развитие народного хозяйства страны, – сказал председатель межнационального совета общественных организаций КЧР, председатель регионального общественного движения «Русь» Евгений Жедяев.
Был предельно краток, но точен председатель комитета НС КЧР по науке, образованию, культуре, спорту, делам молодежи и туризму Исмель Биджев: «День возвращения карачаевцев на свою историческую родину празднуют все жители республики, точно так же печалятся они вместе с ними в ноябрьские дни, вспоминая чудовищную депортацию безвинного народа… И это наша ныне святая обязанность – извлекать из прошлого разумные уроки, извлекать из нашей истории не ненависть, а прозрение, чтобы будущее наших детей строилось на принципах свободы личности, равенства людей и братстве народов».
Очень эмоциональным было выступление председателя совета ветеранов г. Карачаевска Ракая Алиева: «Мы обращаемся к прошлому не для того, чтобы сыпать соль на раны, а во имя завтрашнего дня. Только такой путь ведет к нравственному здоровью общества». Проникновенными были выступления учительницы математики СОШ п. Малокурганного Светланы Дугужевой, представителя молодежного крыла общественной организации «Бирлик» Эльдара Гужева…
Все то время, что говорили выступающие, было тихо, неправдоподобно тихо. Эта густая тишина была одновременно торжественно-скорбной, исполненной какого-то особого значения, и властной, не допускающей и шороха. Но как только закончился митинг и началось возложение цветов, люди словно переместились в пространстве и перенеслись на 74 года назад.
– Мой старший брат Борис потерялся во время депортации. Моя мама Нюра Кочкарова нашла его в Средней Азии спустя годы, и то благодаря Мелехан Глоовой, которая промежду прочим как-то сказала маме, что в каком-то селе обретается мальчишка, которого казахи держат в хлеву с домашними животными. Все так и было. Борю держали в хлеву, и питался он исключительно коровьим молоком. То есть подползал к коровьему вымени и сосал его… Когда мама нашла Борю… Моя умная, добрая, сильная мама… У нее от счастья, наверное, помутился разум, коль она взяла и накормила своего изможденного, изнуренного голодом сына досыта… У Боречки случился заворот кишок, и никто не смог помочь ему… – рассказывает председатель женсовета г. Карачаевска Ляля Эбзеева. – Отец тем временем воевал. В 1943-м его, Аскера Батталовича Эбзеева, кавалера многих орденов и медалей, в звании майора снимут с фронта и отправят в Туркестанский военный округ, откуда впоследствии и комиссуют. Вот сейчас Рашид Бориспиевич сказал: «Наша главная задача – сохранить память о тех, кто так и не смог вернуться на родину», но кто бы знал, как не хотела возвращаться на Кавказ моя мама, оставив лежать в чужой земле своего первенца… Я вспоминаю, как спустя многие годы нервничала, взяв в руки книгу своей самой любимой писательницы Халимат Байрамуковой «Мать отцов» и не найдя в ней ничего о депортации… И как ликовала моя душа, когда Халимат спустя время стала выразительницей всей полной правды, написав роман «Четырнадцать лет…» о депортации карачаевского народа».
Людмила Рамазановна Канаматова приезжает на митинг из г. Теберды каждый раз в надежде увидеть ровесников своей матери и отца. Отец и мать Людмилы были очень уважаемые люди, как и ее знаменитая бабушка, секретарь парторганизации колхоза имени Ленина Нану Канаматова, которую немцы казнили вместе с ее младшим сыном первым секретарем горкома комсомола Али Канаматовым в сентябре 1942 года в Микоян-Шахаре.
Когда началась Великая Отечественная война, Нану Джанаккуевна отправила троих из пятерых сыновей на фронт. В период оккупации Северного Кавказа немцами мать получила известие, что Али ранен и лежит в госпитале в Кисловодске, и решила вывезти его из госпиталя, дабы уйти с ним в партизаны, но их схватили предатели и сдали гестапо. После долгих пыток и издевательств мать, которой в застенках гестапо отрезали язык, и изувеченного пытками сына вывезли на окраину Микоян-Шахара, к известковой яме. Напрасно фашисты пытались оторвать мать от сына… Их так и нашли – рука в руке… А потом была депортация, вспоминая которую, отец Людмилы Рамазан всегда говорил: «Тот, кто умел сохранять доброту и великодушие, легче переносил несчастье… Это в полной мере относится к моему народу…».
– Не пропустила ни одного траурного митинга, – говорит Людмила Рамазановна, – а скорбная нота в душе звучит все сильней и сильней. Еще вчера на лавочке со стариками сидели Азамат Суюнчев, Владимир Эркенов, Хаджи-Мурат Эбзеев, Ханафий Салпагаров… Тема уходит вместе с поколением стариков. Завтра хватимся – некому будет рассказывать…
– Я, конечно, ничего не могу сказать о том трагическом дне выселения, потому что родился спустя два года в Средней Азии, – сказал мне мой следующий собеседник Юрий Якубович Мутчаев, чья сдержанность, интеллигентная подтянутость изобличают в нем очень тонкого, грамотного человека, который свято чтит традиции своего народа, – тем не менее я многое помню из того, что происходило в Азии потом. В большинстве своем люди жили в неприспособленных для жилья помещениях, которые зимой выстужались очень быстро, и места в них было мало: два шага – сюда, три – туда, и потолки, нависающие над головой угрюмо, и двери хлипкие, жутко поскрипывающие, когда налетала песчаная буря или сильный ветер. Однажды я, будучи шестилетним ребенком, зашел в один из таких домов и увидел мальчишку, почти что своего сверстника, зарывшегося в лохмотья, дабы спастись от холода, и замерзшего в них же… Таких картин страданий и бедствий, от которых сжималось сердце, я сполна насмотрелся как в детстве, так и в отрочестве… Годам к десяти я отчетливо понял, что дело было не в унизительной бедности народа, не в бездомности его, а в беззащитности людей, в их зависимости от чьей-то злобы, от поворота шестеренки… Легче стало лишь тогда, когда ссыльных наделили землей и дали возможность обзавестись скотиной… А по большому счету, в жизни моего поколения, поколения тех, кто был в депортации детьми, подростками, в формировании его мироощущения огромную роль сыграло одно событие – ХХ съезд партии, то партийное слово, которое было произнесено с трибуны съезда. Много воды с тех пор утекло, но сегодня, с высоты своего возраста, могу сказать лишь одно: сила моего народа неисчислима, мудрость его безгранична. И так хочется повторить вслед за знаменитым балкарским поэтом Кайсыном Кулиевым, именем которого, говорят, решением Главы республики Рашида Темрезова будет назван многофункциональный центр культуры в городе, чему мы все несказанно рады: «И в дни, когда меня не будет, я не желаю, чтобы свет погас, я снова повторяю: «Живите, люди! И будьте лучше и счастливей нас!»