День республики № 18 от 11.02.2021

Старая дача

12 февраля в 11:35
11 просмотров

Многие жители г. Карачаевска до сих пор с ностальгией вспоминают дачный поселок, расположенный на левом берегу Кубани в тесном соседстве с аулом Новый Карачай. Удержаться и не бросить взгляд, проезжая по федеральной трассе, которая проходит по правому берегу реки, на красивые кирпичные и деревянные домики с мансардами, открытыми верандами, увитыми виноградной лозой или волнующим воображение густым плющем, ухоженными садами было просто невозможно. Но вскоре рядом с дачным поселком разбили табор свободолюбивые цыгане, и все пошло прахом. Цыганята обносили сады, огороды, те, кто постарше, тащили все, что плохо лежит, из домиков. И люди стали потихоньку забрасывать свои дачи, продавать за бесценок. Правда, не все. К примеру, до последних дней своей жизни ездил на дачу заслуженный врач КЧР, бывший главврач больницы г. Карачаевска Мусса Боташев. Не нервничали, приезжая на развороченную дачу в очередной раз, и супруги Мусахановы. Бывшие строители, приехавшие в Карачаево-Черкесию из Калмыкии, Николай и Зоя Мусахановы лишь помянут добрым словом мудреца, сказавшего, когда у него украли все золото и серебро: «Значит, этому человеку все это было нужнее, чем мне», и засучат рукава…

Как бы развивались события дальше, один Бог знает, но в один из дней Николай попал в аварию на своей машине. Десять дней в коме, из которой он так и не сможет выбраться… Это стало большим ударом для семьи. Естественно, про дачу все позабыли. А когда дочь Нина поступила в политехнический в Черкесске, и вовсе махнули на нее рукой. На семейном совете, инициированном бабушкой, матерью Николая, было решено: семья тоже перебирается вслед за внучкой в Черкесск, где опять-таки по настоянию бабушки купили квартиру в девятиэтажке на «Комсомольце» только потому, что она стоит прямо напротив вуза, в котором предстояло учиться Нине, более того, к квартире прилагалась старенькая, но роскошная дача со всеми удобствами (газ, вода и даже прописка) в районе радиозавода, что означает в таком городе, как Черкесск, в «шаговой доступности». Разумеется, женщины, в основном бабушка, все свои силы первым делом бросили на дачу, Нина же там была редкий гость.

«Здесь, на этой даче, и возраст не давит на плечи, и сердце отдыхает», – говорила всю свою жизнь беспокоящаяся за всех и вся бабушка, тем не менее через три года после переезда ее не стало.

– Время шло, я вышла замуж, – продолжает свой рассказ Нина, – думала, что мама наконец-то переберется домой, но нет, она продолжала жить на даче, предоставив квартиру мне и моему мужу Игорю в полное распоряжение. Мне было неловко, что я ничем не могу помочь матери, и потому старалась не пользоваться дачей лишний раз – наберу букет роз, пионов, корзину с фруктами, ягодами – и все. Категорически отвергала мама и предложения Игоря обрезать деревья, вскопать грядки и так далее. Впрочем, и бабушка ему в этом отказывала, только куда в более категоричной и жесткой форме, нежели мама. Я на эти мелочи никогда не обращала внимания, а зря…

– Тетя Зоя пропадала на даче, все для дочки старалась, все для нее копила, для нее построила чудную баньку, колодец, – вступает в разговор подруга Нины Айна, – но никак не могла понять, что дочь ни в чем не нуждается. Муж – преуспевающий адвокат, свекор – большой чиновник, у свекрови – свой салон красоты. К чему им зоины банки да склянки? Другое дело – душистый табак, который по вечерам на даче вытеснял запах елей, или астры, которые цвели под окнами до самых заморозков, нераспустившиеся кисти сирени, похожие на завязь синего винограда, то и дело постукивающие о стекла веранды…

– Если Игорь уезжал куда-либо надолго, мама была тут как тут, – говорит Нина, – переделает все дела по дому, подтянет кресло к окну и давай вязать. Очень любила наблюдать за ней в такие минуты. Возьму какую-нибудь книгу, сяду в комнате, делаю вид, что читаю, а сама все смотрю на нее: мама иногда в это время заработается и сама того не замечает, шевелит губами, улыбается. Как только Игорь на порог, она начинала рваться на дачу… «В чем дело?» – часто спрашивала я себя, но ответа не находила. В один из дней в памяти всплыл шутливый, как мне тогда показалось, разговор: «Скажи, пожалуйста, отчего эти две краснорожие тетки меня так не любят?», и как током ударило. Меня подспудно в последнее время смущала краснота на лице матери, которую я наивно принимала за загар. После обследования выяснилось, у мамы больны сердце и почки. И я переехала на время к матери.

Зоя Сергеевна болеть не умела, как и сидеть без дела. Руководя дочерью из кресла, она без устали повторяла, где сберкнижка и завещание, сколько можно будет выручить за дачу, если дочь надумает ее продать, а самый лучший вариант – сохранить ее для внуков и правнуков. «Ничего, что их нету?» – шутливо язвила Нина, но Зоя Сергеевна не сдавалась: «Не можешь сама родить, не слушай мужа, пока стоит штамп в паспорте, возьми ребеночка из детдома, чтобы жить для кого-то, иначе эгоизм твоего мужа рано или поздно обернется для тебя пустотой и одиночеством».

Вот так, раздавая советы, и умерла Зоя Сергеевна на полуслове…

Буквально через две недели после похорон Игорь нашел покупателя на дачу, но Нина наотрез отказалась продавать ее. Со временем эти предложения стали так часто повторяться, что Нина перестала упрямиться, но поставила условие: «Если тебе так нужны деньги, сдадим ее в аренду, но о продаже и не заикайся». До продажи или аренды дело не дошло, Игорь пустил бесплатно на дачу своих друзей – семейную пару с двумя детьми, которая раньше жила на съемной квартире. Все, что вменила Нина в обязанности квартирантов, это содержать в порядке дом, сад, смотреть за Шариком – любимой маминой собакой. Одну жилую комнату она оставила за собой, в нее собрала все вещи и мебель мамы, к себе на квартиру забрала лишь голоса дорогих родителей – их старые письма…

– Наведываться на дачу в первый год не стала, дабы не подумали: не доверяет, проверяет и так далее, но на кладбище была регулярно раз в неделю. Когда узнала о том, что у нас будет ребенок – это после 11(!) лет замужества, не иначе как «И шепот матери в ночи, как громкий крик, вознесся к Богу, чтоб детям он помог найти прямую, светлую дорогу», – на третьем месяце отпросилась у мужа и полетела к подруге в Стокгольм, она живет в дивном месте – нижнем городе в районе Гран-Пляс. Все так понравилось, что с разрешения мужа и по просьбе подруги Дашки задержалась в Швеции почти на три месяца. А потом… Как в той пословице: «Если в конце дня пойдет снег, дождь и тучи соберутся еще с утра». В день вылета обратно меня с утра мучали какие-то недобрые предчувствия. Я корила себя за то, что лечу без предупредительного звонка, за то, что так непозволительно расслабилась в далеко не юном возрасте и в «интересном» положении в чужой стране, за то… Словом, «за то» хватало. И все было не напрасно. В нашей спальне «хозяйничала» другая барышня… Игоря я выставила в тот же день, а на следующий поехала на дачу. Скажу сразу, из всего доброго был радостный лай исхудавшего до костей Шарика…

Нина глазам своим не верила. Дачу, которую мама содержала, как красочную игрушку, было не узнать. Уныло скрипели набухшие от дождей кружевные ставни – подарок отца матери из Вологды, где он был в командировке, и единственное, что она сняла с окон предыдущей новокарачаевской дачи, в окна веранды билась заплаканная акация, там, где у мамы был цветник, в котором по весне раскрывали белые ресницы маргаритки, во все глаза на солнце смотрели анютины глазки и пробивались из-под земли желтыми гусиными клювами гиацинты – куча мусора. У одной из двух прекрасных старых елей засохла верхушка, потому как, по всей видимости, на мангале, стоящем под ней, в разлапистой тени ели жарили шашлыки…

В доме был такой же раздрай, за исключением маминой комнаты. Пока Нина проверяла, все ли на месте, Шарик свернулся, как кошка, клубком и заснул на своем привычном месте – на теплом вязаном половичке перед кроватью Зои Сергеевны… Квартирантов Нина попросила освободить дачу ровно через день. Еще неделя ушла на то, чтобы привести все в порядок…

За день до родов Нина приехала на дачу и открыла мамин шифоньер, откуда достала теплое драповое мамино пальто, надела его, шею укутала шерстяным шарфом, связанным ее руками, и вопросительно посмотрела на портрет матери, ее добрую улыбку, мудрые глаза…

«В добрый час! Ничего не бойся. Я и папа всегда будем рядом с тобой и малышом», – говорили эти глаза.

Нина родила мальчика и назвала его Николаем, в честь отца. Пацану уже шесть лет, и больше всего на свете он любит старую дачу и ее старого стража – Шарика.

Аминат ДЖАУБАЕВА
Поделиться
в соцсетях
воспоминания история из жизни КЧР люди На житейских перекрестках судьба человека